Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 66

– Это его мамаша-ведьма постаралась! Это ее дела!

– Я знал, знал, что фьялли этого так не оставят!

– Я тебя предупреждал, Вигмар: нельзя делать из собственной дочери кость, за которую дерутся собаки!

– Ормкель сказал, что поссорился с Торбрандом Троллем и больше не желает ему служить, – продолжала Хильдвина, с удовольствием оглядывая бурю в гриднице, поднятую ее усилиями.

– Ормкель? – переспросил Вигмар. – Неспящий Глаз? Сын Арне Стрелы?

– Не знаю, чей он сын.

– Но у него вот такой шрам через лоб?

– Да. А разве ты его встречал?

– Нет, не встречал. Но мне много о нем рассказывал Хагир Синеглазый. Это его давний враг. Он всегда ненавидел квиттов. Его отец, Арне Стрела, погиб в битве в Пестрой долине. Ормкель тогда был еще ребенком.

– А потом квитты однажды продали в рабство его самого! – подхватил Тьодольв. – И если бы Хрейдар Гордый случайно там не оказался и его не выкупил, он и сейчас чинил бы ограды и чистил свинарники где-нибудь за морем.

– Чтобы этот человек поссорился с Торбрандом конунгом – этого не может быть! – твердил Гейр Длинный. – То есть поссориться он может с кем угодно, но чтобы он стал служить квиттам! Скорее Тор помирится с Мировой Змеей! А Бергвид, что ни говори, квитт!

– Не знаю, не знаю! – посмеивалась Хильдвина. – Он проломил там пару-тройку квиттинских голов, чтобы заставить себя уважать. Так что, очень может быть, он и ненавидит квиттов! Впрочем, тот сброд не стоит жалеть!

– И это он подбивает Бергвида к походу против меня? – спросил Вигмар.

– Похоже на то. Правда, к этому Бергвида и не нужно подбивать. Любви между вами никогда не водилось, ты это знаешь и сам. «Я заставлю всех покориться!» – это его любимый припев все те шесть лет, что я с ним прожила. А «все» – это в основном ты, Даг Кремневый и Хагир Синеглазый, потому что именно вы совершенно ему не подвластны. Это обручение с Хельги ярлом переполнило его терпение. А кроме того, ему понравился булатный меч, который взяли у Рагневальда Наковальни. Ведь этот меч вы ему подарили? Вы же добываете булатные мечи из древних кладовых в горе?

Вигмар отрешенно кивнул, прикидывая возможные последствия этих событий.

– Но я привезла тебе не только плохие вести, – продолжала Хильдвина. – Я могу подсказать тебе, где найти союзника.

– Даг Кремневый поможет мне.

– А что ты сказал бы о моем брате Вильбранде? Он ведь, ты знаешь, хёвдинг в округе Хетберга. Хетберг – это наша родовая усадьба на западном побережье, южнее округи Можжевельника. Мой брат был рад узнать, что я ушла от Бергвида – они давно поссорились, и я не смогла помирить их. Бергвид слишком упрям и никого не слушает. Как говорил Отец богов, обездолены те, в ком ума не хватает.

При этих словах в ее голосе слышалась досада, хрустально-серые глаза негодующе сверкнули.

– Если в человеке не хватает ума, это еще полбеды! – заметил Вигмар. – Гораздо хуже, если у него нет своего ума или опыта, но много гордости, которая не дает ему принимать ум или опыт чужой! Кто не хочет учиться, тот никогда не будет уметь!

– В Бергвиде есть и полбеды, и полная беда! Они ссорились еще с моим отцом, но смерть их развела; потом он стал ссориться с братом. Что бы ты сказал, если бы мой брат предложил тебе союз против него?

Вигмар не ответил, пристально глядя ей в глаза. Как видно, прежде чем ехать сюда, она обменялась мнением с братом, а значит, у них все продумано надолго вперед. Хильдвина крепилась: взгляд этих пронзительных желтых глаз пробирал ее насквозь.

– Тебя удивляет, что этот разговор с тобой завела женщина?

– Меня удивляет, что этот разговор не завел твой брат. Отчего Вильбранд хёвдинг не приехал сам?

– Мой брат приехал бы сам, если бы был уверен в хорошем приеме. Ты помнишь, между вами случались… недоразумения.

– Если он хочет быть другом мне сейчас, то мы готовы забыть старые раздоры. Я не хочу уподобиться Бергвиду, который проливает кровь живых во славу мертвых. Я хочу заботиться о живых. Ты можешь послать за Вильбрандом хёвдингом. Или я пошлю своих людей.

– Всякая подмога может пригодиться! – поддержал Гейр Длинный.

– Ты увидишь, что он может быть хорошим другом! – с благодарностью ответила Хильдвина. – Род из Хетберга никогда не предаст и не обманет доверия!

Вигмар спокойно кивнул в ответ: дескать, иначе и быть не может.

– А пока он не приедет, я надеюсь, тебе не прискучит быть гостьей в моем доме. – Вигмар улыбнулся, и Хильдвина улыбнулась ему в ответ.

Она привыкла, что все мужчины, кроме уж совсем высохших пней, смотрят на нее с живым интересом, но внимание грозного властителя Железного Кольца было ей приятно вдвойне.

В тот же день Хильдвина послала гонца за братом, а сама осталась ждать его в Каменном Кабане. Попав в подходящее женское общество, Хильдвина оказалась дружелюбна и разговорчива. Ни к каким рукоделиям она не имела склонности, не смотрела ни на прялку, ни на ткацкий стан. Не хотела она и шить, хотя привезла с собой не так уж много платья. Правда, все ее рубашки были из тончайшего эриннского льна и отделаны цветными шелковыми ленточками, так что женщины со всего дома сбежались на них посмотреть. Хильдвина охотно показывала свое «приданое», как она говорила, и ей нравилось завистливое восхищение здешних женщин.

Целыми днями она сидела, сложив на коленях красивые белые руки и только перебирая свои многочисленные перстни и браслеты. Альдона посмеивалась, глядя на нее: вот, оказывается, как подобает себя вести жене конунга! Настроение у нее всегда было ровное, приподнятое, и только при воспоминаниях о бывшем муже в ее лице мелькала сильная досада, и Альдона думала, что эта женщина, при всем ее дружелюбии и бодрости, пожалуй, злопамятна и мстительна.

Не скучая в обществе женщин, Хильдвина еще больше любила общество мужчин. Она охотно болтала с хирдманами, вовсе не задирая перед ними носа, со взрослыми сыновьями Вигмара, особенно с Хлодвигом, который сразу провозгласил ее лучшей из женщин, добродушно подшучивала над младшими. Но особенно ее привлекал сам хозяин дома. При Вигмаре глаза у Хильдвины разгорались звездами, и она бессознательно охорашивалась: то обручье повернет, то прядь волос поправит, то платье разгладит. Женщины многозначительно переглядывались, но гостья не смущалась. Неизвестно, что об этом думал сам Вигмар, но в кухне уже на третий день шепотом шли толки: можно ли считать разведенную жену вдовой – ведь Вигмар не раз говорил, что не женится на вдове. Ну, уж к девушкам ее никак не отнесешь! Впрочем, она так свежа, так хороша собой и совсем еще молода – вдвое моложе хёвдинга, а это что-нибудь да значит! И она такого знатного рода! Уж не затем ли она и приехала, чтобы найти себе тут нового мужа?

Когда эти толки дошли до самой Хильдвины, она звонко расхохоталась, но Альдона расслышала в этом смехе капельку притворства.

– Нового мужа! – повторила Хильдвина. – Слава Светлым Асам, я только что разделалась с одним мужем, так неужели я прямо сразу захочу найти другого! Тем более что твой отец не мягче нравом, чем Бергвид, и не даст собой вертеть! Найти мужа, моя дорогая, нетрудно, гораздо труднее потом от него избавиться! Надо же мне и отдохнуть, пожить немного на свободе!

– Да уж! – насмешливо и многозначительно ответила Альдона. – От моего отца ведь нельзя будет уйти, когда вздумается!

– А ты, я вижу, не очень огорчилась, что твое обручение с Хельги ярлом расстраивается! – Хильдвина в ответ глянула на нее с насмешливой проницательностью.

– Во-первых, перед обручением мы едва успели познакомиться…

– А во-вторых, тут в дружине есть парень, который тебе нравится, – окончила Хильдвина.

– Откуда ты знаешь? – Альдона на миг растерялась, потом подумала, что их с Лейкниром лица и взгляды многое могли бы сказать проницательному взору.

Хильдвина расхохоталась, довольная, что подловила-таки лукавую дочку Вигмара:

– Когда у человека взрослая дочь и большая дружина, в дружине непременно сыщется парень, который ей нравится. Так уж водится.