Спящее золото. Книга 1: Сокровища Севера - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 56

Скъельд ушел, но вскоре вернулся с двумя хирдманами. Между ними виднелась маленькая женская фигурка, одетая в красно-коричневое платье и синюю рубаху. Эльдис шла, едва переставляя ноги и лишь изредка окидывая лица мужчин огромными глазами, в которых застыли ужас и изумление. Еще там, в святилище, когда Грим Опушка хотел забрать сироту, Кольбьерн хельд не позволил этого сделать. «Она наша! – сказал он. – Это из-за нее началось».

На усадьбе Стролингов Эльдис сразу заперли в чулан и не выпускали все то время, пока готовились похороны. Она не помнила, сколько дней провела там, и ничего не знала: ни где ее брат, ни как принял все случившееся Хроар Безногий, ни какая судьба уготована ей самой. И вот судьба сама пришла за ней.

Десяток мужчин молча шагали к Полю Павших, и только вереск шуршал под башмаками. Между двух старых курганов открылся новый – курган Эггбранда. От старых его отличала свежая земля и отсутствие черного продолговатого камня на вершине. Эльдис похолодела. В груди вдруг что-то оборвалось. Ей смутно вспомнились рассказы матери: с этими черными камнями на вершинах курганов Стролингов связано какое-то страшное предание… Какой-то древний и пугающий обычай…

Ее подвели к самому подножию кургана. Все остановились, Кольбьерн хельд вышел вперед. Стало тихо, только вереск чуть слышно шуршал под стылым вечерним ветерком, и от этого все хотелось оглянуться: казалось, невидимый дух подкрадывается сзади. Кольбьерн постоял, сосредоточенно глядя в землю, словно вспоминал нужные слова или прислушивался к шепоту вереска, а потом медленно заговорил:

– О дети Модсогнира, темные альвы! Властители Свартальвхейма, я, Кольбьерн сын Гудбранда из рода Старого Строля, обращаюсь к вам! Придите в это жилище, назначенное сыну моему Эггбранду, возьмите то, что предназначено вам, и храните его посмертный дом, как вы храните дома наших предков и прародителя нашего, славного Старого Строля!

И тут Эльдис все вспомнила. Всякий раз, когда умирает кто-то из Стролингов, над его свежей могилой оставляют человеческую жертву. Ровно в полночь курган раскрывается, из него выходят темные альвы и забирают жертву, а взамен оставляют одного из своих. Утром, когда покинутого коснется солнечный луч, темный альв превратится в черный камень. И с тех пор курган под защитой: подземное племя не позволит мертвецу выйти из могилы и не подпустит к его богатствам никаких грабителей. Ни сейчас, ни через пять веков.

На руки и ноги Эльдис накинули ремни; она слабо ахнула, дернулась, но хирдманы держали крепко.

– Что вы делаете? – испуганно вскрикнула девушка, не веря, что с ней может случиться что-то настолько страшное. – Ведь я ни в чем не виновата! Пустите меня!

В душе ее завывал холодный вихрь ужаса и недоверия: все происходящее казалось страшным сном. В чем ее вина? Она ведь тоже потеряла брата, а теперь ее же хотят послать в подземный Свартальвхейм! Ужас сковывал крепче ремней, растерянность мешала говорить. Почти не пытаясь сопротивляться, Эльдис только оглядывала лица мужчин вокруг себя, словно ждала, что мучители опомнятся, сами поймут, какое дикое и ужасное дело задумали.

– Нет, нет! – твердила она сквозь льющиеся слезы. – Пустите меня! Я вам ничего не сделала! Пустите!

Хирдманы внесли жертву на самую вершину кургана и положили на холодную землю. Чьи-то руки нацепили на локти по тяжелому золотому браслету, на шею повесили ожерелье, все из того же золота Гаммаль-Хьерта. Вокруг Эльдис на земле разложили какие-то свернутые шкуры, поставили бочонок пива, широкую серебряную чашу меда. Приданое – женщина-жертва считается невестой темных альвов. Эльдис уже ни о чем не просила, а только плакала, взглядом затравленного зверька скользя по суровым лицам хирдманов. Все они, освещенные отблесками факелов, казались ей одинаковыми и чужими, как племя великанов, не понимающих человеческой речи.

Кольбьерн хельд неподвижно стоял у подножия кургана, держась обеими руками за пояс. Родичи возвращали убитому Эггбранду один долг за другим. Оставался последний.

Глава 11

Луна не показывалась, но Эльдис внутренним, почти звериным, обостряющимся в опасности чутьем ощущала приближение полуночи. Кольбьерн и его хирдманы давно ушли, она осталась одна в Поле Павших, единственная искорка жизни в мертвой долине. Невидимый за темными осенними тучами брат Суль отсчитывал колесами своей повозки последние мгновения ее жизни. Земля была ледяной, Эльдис дрожала, не чувствуя рук и ног, онемевших от холода и безжалостно затянутых ремней. Она то принималась биться, бездумно и бесполезно, как попавший в ловушку зверек, то просто лежала на спине, рыдая от отчаяния, холода и режущего чувства близкой гибели. Не верилось, что никто не придет – ни Вигмар, на которого она привыкла полагаться, ни Хроар хельд, не признававший ее своей дочерью, ни фру Хлода, ни Гюда или Грим Опушка. Никто, ни один из живых. Отныне она отдана миру мертвых.

Темные альвы! Никогда раньше Эльдис не приходилось думать о них, и в памяти мелькали беспорядочные обрывки древних стихов. Стонет род карлов… Или встанет род карлов у каменных врат… Племя лесное у каменных врат… Эти каменные врата не давали Эльдис покоя: в тишине, за звоном в ушах, порожденным дрожью холода и собственными рыданиями, она невольно различала тяжелый подземный гул. Они идут! Открываются каменные врата, а за ними – темнота! Темнота валит неудержимым потоком, оглушает, ослепляет, душит!

Временами Эльдис впадала в забытье, потом, вздрогнув, снова приходила в себя и не знала, долго ли пролежала без чувств. Но полночь еще не наступила – значит, тьма заволакивала ее сознание лишь на несколько мгновений. Ночные духи мучили ее этими перепадами из сна в явь, страшную явь, ужаснее всякого сна! И снова Эльдис ощущала ледяную землю, мучительную боль в связанных, отекших и застывших в ледышки руках, судороги в пересохшем горле. Но больнее всего был новый прилив отчаяния и сознания, что она упускает последние мгновения своей жизни. Каким прекрасным теперь казался мир, бывший прежде таким скучным; какой милой и уютной – усадьба Серый Кабан, какой спокойной и радостной жизнь там, среди близких людей! Где же теперь та жизнь, казавшаяся незыблемой и вечной, как столпы Гранитного Круга? Чья злая воля ее разрушила? От нестерпимого желания вернуться в прошлое сознание мутилось, и Эльдис уже хотела, чтобы за ней пришли скорее, только чтобы кончилось это мучение!

Где-то у подножия кургана раздался шорох. Эльдис вздрогнула и снова очнулась. Нет, это не ветер. Это кто-то большой и тяжелый. Захлебнувшись ужасом, Эльдис на миг перестала дышать. Это они! Маленькие темные фигурки, похожие на червей, ползут по склону, подбираясь все ближе; вот сейчас они схватят ее ледяными лапами и потащут за собой под землю, в холодное тесное пространство, где никогда не наступает утро, никогда не светит солнце. Вздохнуть не удавалось, словно груды холодной земли уже сдавили грудь. Из последних сил, порожденных отчаянием, Эльдис пыталась биться, напрячь онемевшие руки, сбросить ремни, хоть как-нибудь сползти с кургана… А они подошли уже близко, чья-то огромная тень мелькнула над головой Эльдис, и это был не карлик-альв – скорее великан!

– Эльдис! – шепнул голос. – Эльдис, где ты? Ты жива?

Эльдис, не разбирая и не осознавая слов, смогла ответить только слабым щенячьим поскуливанием. Ей хотелось кричать, но крик застрял в груди ледяным колом, горло стиснула судорога, так что Эльдис закашлялась, давясь и хрипя. Чьи-то огромные руки задели ее голову, коснулись ледяной мокрой щеки, кто-то коротко охнул:

– Однорукий Ас!

Широкие ладони зашарили по телу Эльдис, и она успокоилась: это не темный альв. Ночной пришелец был большим и дышал теплом, как человек. Он коснулся ее шеи, глубоко вздохнул, нашарил ремни на ее руках.

– Жива, слава Фригг и Хлин! Сейчас, не бойся! Не бойся меня, я тебя освобожу!

– Ты… ты кто? – хотела выговорить Эльдис, но не смогла: она дрожала так, что стучащие зубы прикусили одеревеневший язык.