Отчаяние и… надежда - Грэхем Линн - Страница 14

Из лифта вышел Рауль Зафортеза.

Пораженная Полли инстинктивно сделала шаг назад, не в силах оторвать испуганного взгляда от высокой, мощной фигуры неожиданного гостя. Сумрачным взглядом зловеще поблескивающих темных глаз он окинул хрупкую полуобнаженную фигурку.

— Разве можно быть такой беспечной, Полли? — гневно воскликнул Рауль. — В квартире установлена новейшая система охраны, а ты не удосужилась даже спросить, кто к тебе пожаловал!

Полли почувствовала, как от страха у нее мелко стучат зубы.

— Я решила, что это вернулась Макси…

— Ты вообще соображаешь хоть немного? А если бы я оказался насильником или грабителем, а ты одна в этих апартаментах?

Судорожно сглотнув, Полли кивнула, не в состоянии отвести взгляд. Рауль, как всегда, выглядел безупречно. Красота этого мужчины непостижимым образом воздействовала одновременно на все ее органы чувств.

— Как ты узнал, что я здесь? — в изумлении пробормотала Полли.

Чувственные губы скривились в насмешке.

— Я засек твой номер. Иначе стал бы я так долго беседовать с тобой по телефону? А имея номер, установить твой адрес оказалось делом нескольких минут. Ангелос Петронидес ответит мне за это, — с холодной яростью произнес Рауль. Выражение его сурового, напряженного лица свидетельствовало о том, что он обязательно выполнит угрозу.

— Ангелос? Муж Макси? Ты знаешь его? — удивилась Полли.

— Конечно, знаю. И знаю, что это здание целиком принадлежит ему. Поэтому ты на территории Петрони-десов. Но я лучше думал об Ангелосе. Даже представить не мог, что он будет прятать мою жену…

— Это не он! — в отчаянии закричала Полли. — Я его даже никогда не видела! Я попросила помощи у Макси, и она привезла меня сюда, сказав, что им с мужем необходимо, чтобы кто-то присматривал за пустующей квартирой! Макси даже не подозревает, что ты знаком с ее мужем. А поскольку я попросила ее сохранить все в секрете, она сказала Ангелосу, что одна ее подруга временно поживет здесь…

Голос молодой женщины становился все выше и выше и, наконец, сорвался. Полли закашлялась и вдруг поняла, что Рауль ее уже давно не слушает. Его тяжелый, оценивающий взгляд блуждал по ее едва прикрытому телу… Только в это мгновение Полли сообразила, что ее короткая ночная рубашка на тоненьких бретельках почти ничего не скрывает: плечи обнажены, грудь едва прикрыта прозрачными кружевами, атлас плотно облегает ее снова ставшую стройной фигуру и длинные ноги.

В воздухе разлилось чувственное напряжение. Под пылающим взглядом золотистых глаз грудь Полли налилась и отяжелела, соски затвердели и горели, словно их касались языки пламени. В ужасном смятении она обхватила себя руками и закричала:

— Тебе никогда не говорили, что это грубо — смотреть так пристально?..

В ответ — тишина, звенящая и прозрачная, как стекло.

И вдруг Рауль запрокинул свою темноволосую голову и расхохотался. Вид смеющегося Рауля потряс Полли под сброшенной маской серьезности и отчужденности скрывался совсем еще молодой и очень обаятельный мужчина. Сердце Полли рванулось навстречу этому человеку. Тем не менее она сурово посмотрела на Рауля.

— С ума сойти! Из пышнотелой, зрелой женщины ты превратилась в стройную, чертовски сексуальную малышку, — хрипло промурлыкал Рауль, не скрывая своего удивления и удовольствия. — И ты считаешь, что это грубо — смотреть на свою собственную жену, тем более когда она предстает в таком виде?

Густой румянец разлился по лицу Полли. Она не знала, куда смотреть. Но уж точно не в глаза Раулю, пока он говорит такие вещи. Стройная, сексуальная малышка? Теперь Полли поняла, что имела в виду Макси, когда говорила, что Рауль присылает противоречивые послания. Их отношения должны быть безличными и беспристрастными, иметь четко обозначенные границы. Именно так — безлико и беспристрастно — относился к ней Рауль после свадьбы, демонстрируя вежливую озабоченность тем, чтобы ей было удобно и комфортно, и ничем более. Он ни разу не сделал попытки повести себя как нормальный муж по отношению к своей жене и матери своего ребенка.

— Я пойду надену что-нибудь, и мы поговорим, — торопливо пробормотала Полли.

— Прежде всего я хочу посмотреть на Луиса, — возразил Рауль. Он крепко схватил ее за руку, лишая возможности убежать.

— Ты все еще злишься на мужа Макси? — с тревогой спросила Полли, увлекая его в коридор.

— Нет. Я даже испытываю сочувствие к мужчине, который, сам того не подозревая, оказался в такой щекотливой ситуации, — с кривой усмешкой произнес Рауль. — Ангелос — грек, а греки очень консервативны и привержены традициям. Он придет в ярость, когда узнает, что его жена сделала его соучастником укрывательства моей законной жены и ребенка!

— Все было совсем не так…

— Такое вмешательство посторонних людей в семейные дела могло быть оправдано только моим жестоким обращением с тобой… И больше ничем!

Вот уже в третий или четвертый раз за время их разговора он назвал ее своей женой"? Но эта мысль показалась Полли какой-то абстрактной, потому что в течение этих трех одиноких недель она столько раз говорила себе, что их брак — не более чем комедия ошибок и долго он не продлится. И вот теперь Рауль, как нарочно, обращается к ней как к жене.

— Рауль, мне действительно требовалось время и место, чтобы подумать, — упрямо пробормотала Полли.

Рауль выпустил ее руку.

— У тебя было несколько месяцев подумать обо всем, когда ты сбежала в первый раз.

Неужели он не понимает, что за последние недели их отношения в корне изменились? Полли закусила губу от досады, наблюдая, как Рауль упругой походкой пересекает элегантную комнату для гостей и подходит к кроватке, в которой спал Луис. Нет, все-таки их брак был полным безрассудством, и с ним надо кончать.

Но в своем смятении и отчаянии она тем более не могла противостоять мужчине со столь сильным и властным характером, как у Рауля. Полли понимала, что ей необходимо время, чтобы самой, а не под давлением Рауля решить, как жить дальше.

Рауль бросил на нее холодный, оценивающий взгляд.

— Я знаю Дигби всю жизнь. Ты подслушала очень личный разговор двух друзей. Могу себе представить, что вы говорите с Макси обо мне, особенно в свете последних событий…

Полли оказалась не готова к такой контратаке и выдала себя с головой, зардевшись.

— Я прав, — как кот, промурлыкал Рауль с чувством удовлетворения. Он перевел взгляд с Полли на Луиса, который начал ворочаться — верный признак того, что сейчас малыш проснется и попросит есть. — Ты можешь представить меня пишущим три страницы, полные обличений и злобы, а затем исчезающим вместе с нашим сыном в неизвестном направлении, под таким неубедительным предлогом, как импульсивное решение?

— Прости… Мне следовало не убегать, а высказать тебе все прямо в лицо, — признала Полли с мятежным выражением на маленьком личике, отражающем тяжелую внутреннюю борьбу.

— Вместо того, чтобы изливать свой гнев на бумаге. —Рауль не собирался смягчаться и помогать ей. — Я предупреждаю тебя, что больше никогда не допущу, чтобы ты использовала нашего сына в качестве оружия в борьбе со мной!

В этот решающий момент Луис издал негромкий предупреждающий писк, привлекая к себе внимание родителей. Полли, бледная и испуганная угрозой Рауля, обрадовалась отсрочке и бросилась к сыну. Но ее опередил Рауль. С удивительной сноровкой и уверенностью он извлек малыша из кроватки, улыбнулся ему и тихонько заговорил по-испански.

Полли была в шоке — Рауль в мгновение ока превратился из грозного врага в нежнейшего отца.

— Я схожу за его бутылочкой, — пробормотала она. Заскочив в свою спальню, Полли набросила легкий шелковый халатик. Вернувшись, она увидела, что Рауль с Луисом на руках сидит в кресле. Как только она вошла, он поднялся, уступая ей место, и передал Луиса. Полли ожидала, что он отойдет, но Рауль, нависнув над ней, с жадным любопытством стал наблюдать за тем, как сын утоляет свой голод.

— О Боже! Не мудрено, что он так быстро растет! Полли откашлялась.