В сетях соблазна - Мэй Сандра - Страница 24

– Что еще, Холли?

– Босс, вы знаете, я никогда не забывала свое место и не совала нос в ваши дела, но…

– Опять? Если я еще и от тебя услышу о собственной ужасной репутации соблазнителя юных дев…

– Лили не назовешь наивной, но она доверчива и чиста. Она не умеет играть чувствами так, как…

– Договаривай. Как я, да?

– Как все в вашем мире.

– Ты тоже не умеешь, не умерла же?

– Я не ваша любовница. Я секретарша. Я ухожу с работы к своей семье. Даже если вы меня уволите, моя семья будет со мной. А что будет с Лили, когда вы ее бросите?

– Не понимаю, почему эта проблема так всех волнует…

– В вас слишком легко влюбиться, босс.

– Ого! А Фред знает, что ты обо мне думаешь?

– Сегодня ваши шутки не проходят. Послушайте меня. Не надо ее обижать.

Брюс устало потер переносицу и серьезно сказал:

– Холли, я никогда и ни с кем еще не был так честен, как с Лили. Я рассказал ей все, объяснил, что часто вынужден играть самые различные роли, уезжать из дома, посещать всякие мероприятия… Она все знает. И готова рискнуть.

– Хорошо, если так. Я буду держать пальцы скрещенными.

– Трудно печатать.

– Ничего, я попробую.

– Холли, а ты уверена, что мне нельзя смотаться с этого ужина?

– Нельзя. Кроме того, вас хотел видеть Реджинальд.

– Сделаю пару звонков и поеду к нему.

– Босс?

– Что еще, фурия?

– У вас отличный вкус.

– Иди отсюда! Господи, феодализм какой-то! В собственном офисе!

Он позвонил Лили и наговорил на автоответчик такого, что самому стало стыдно. Потом перезвонил еще раз и сообщил, что может быть, хотя и не точно, вынужден будет сегодня задержаться на одной вечеринке… Потом сел и безумным взором вперился в фотографию, с которой ему улыбались отец, Реджи и он сам. Вот если бы уговорить Реджи пойти вместо него! Но нельзя. Он мало появляется на людях, его даже не ассоциируют с «Шиком», хотя именно Реджи и везет все это бремя на себе, в то время как Брюс работает лицом фирмы.

А вот если бы Реджи пошел вместо него, он бы пошел к Лили. Что ж, надо поговорить с братцем на эту щекотливую тему.

13

Брюс ненавидел этот район. Брюсу очень не нравился этот дом. Его тошнило от этого подъезда, в котором так и не починили лифт, он умирал от злости, когда видел мерзких подростков, жующих по килограмму жвачки и слушающих… ну не музыку же. То, что они слушают.

В этом пространстве он любил и желал только одно – эту женщину. Лили Смит. Если бы у нее был другой нрав, он бы давно уже перевез ее в квартиру поближе к себе, но увы… Впрочем, с другим нравом это была бы уже не Лили Смит.

Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что так сильно привязался к ней за столь короткое время. Конечно, она и раньше ему нравилась, но после этой безумной недели… Почему – он понятия не имел. Поначалу казалось, что это просто разумное решение – он все объяснил, она приняла решение, бла-бла-бла, потом вылезло что-то еще. Например, дары доброго Боженьки – ведь всю прошедшую неделю никто не устраивал вечеринок, не приглашал его на обеды и ужины, не снимал эпохальных блокбастеров и не проводил Неделю моды. То есть все это, естественно, происходило, но он на это все впервые в жизни забил. Так-то. Из-за Лили Смит.

Сегодняшним коварным планам Холли не удалось сбыться. Реджинальд оказался просто на удивление немыслимо покладистым и согласился заменить его на ужине, не моргнув глазом. Долго пялился при этом на сводного брата, задумчиво жевал губами, явно не слушал вдохновенного вранья Брюса, а потом согласился.

После этого Брюс стоически перенес все остальные намеченные мероприятия, дал абсолютно хулиганское интервью «Эсквайру», за ланчем выпил вдвое больше обычного, рассказал послам неприличный анекдот и отбыл, свободный как ветер, к своей девушке.

Приятное словосочетание – «своя девушка».

Вот он стоит перед ее дверью и стучит, как дурак, потому что в подъезде перегорела проводка и звонок не работает. И сейчас она ему откроет, и от этой мысли у него волосы на груди шевелятся, а уж что творится в паховой области, лучше и не…

– Привет. Давно стучим?

– Давно. Секунд десять.

– Я так рада, что это ты.

– А кто это еще может быть?

– Не знаю. Сэнди. Почтальон. Санта-Клаус. Но это не они. Это ты.

– А это ты.

– А кто это еще мог быть?

– О, не знаю, не знаю. Сэнди. Потом, Сэнди. Почти наверняка Сэнди. Почтальон, которого случайно заперла в квартире Сэнди. Санта-Клаус, которого летом может принести только к Сэнди. Но это ты, и я рад такому прекрасному и удивительному совпадению.

Лили рассмеялась и повисла у него на шее. Ее лицо было так близко, что он видел золотые искорки, прыгающие в лучистых серых глазах. Потом глаза закрылись, и Брюс ощутил ее поцелуй на своих губах.

Она творила с ним чудеса, когда целовала его. Он как-то сразу терял голову. Расслаблялся – и одновременно сжимал ее все сильнее. Давал почувствовать ей собственную власть над ним.

– Ты на вкус – корица, лимон и мята…

– Нравится?

– Очень.

– Тогда я возьму на заметку. Можешь сразу перечислить все остальное, что тебе еще нравится.

– Твоя задница. Волосы у тебя на груди. Твои руки. Твой…

– Стоп. Так недалеко до беды.

Сто процентов его знакомых женщин никогда бы не назвали его задницу. Скорее, бриллианты от Тиффани. «Бентли». Спортивный «ягуар». Но ведь это Лили Смит…

– Давай подробнее рассмотрим волосы на груди…

– Да, забыла, еще мне нравятся твои шелковые рубашки. И то, как они расстегнуты, а из-под них выглядывают волосы на груди…

– Знаешь что, Лили Смит?

– Что?

– Иди ко мне!

Они вкатились в гостиную и некоторое время занимались поцелуями и довольно беспорядочным раздеванием друг друга, а потом как-то вдруг оказалось, что первый шквал уже миновал, и они лежат на ковре, а рядом валяется гроздь винограда и почему-то – расческа.

Брюс перевернулся на бок, подпер голову локтем и сообщил:

– Кое-кто в этой комнате очень красивый.

– Кто же это?

– Ты.

– Это правда. Признаю это. Но в этой комнате есть еще кое-кто, и тоже очень ничего.

– Кто же это?

– Ты. И я тебя люблю.

Хорошо, что потом она опять закрыла глаза и начала целовать его, потому что Брюс вдруг чего-то испугался. Именно этих ее слов. Три слова, которые регулярно говорятся в плохих и хороших фильмах, которые он сам говорил несколько раз нескольким женщинам… Слова, которые бессчетное количество раз говорили ему. Но почему-то сейчас у него все внутри оборвалось. Брюс знал почему.

Это надо прекращать. Надо остановиться, сбросить скорость, плавно свести все на нет и прекратить полностью. На полной скорости они рискуют просто не справиться с управлением и вылететь с дороги в пропасть. А на черепашьей скорости Лили ездить не согласится.

Она сказала, что любит. Легко – и искренне. А он?

Поздняя ночь. Разгромленная постель. Два переплетенных тела.

– Брюс, ты спишь?

– Да…

– Было здорово.

– Да.

– Ты под кого косишь сейчас? Под сурового и немногословного шерифа?

– Нет. Я кошу под спящего. Два часа ночи.

– А я здесь ни при чем. Я предлагала остановиться еще в половине первого.

– Да уж… предлагала… Я прям отказаться не смог. Спим!!!

– Брюс?

– Ммм…

– Ты спишь?

– Ммм…

– Правда?

– Да…

– Ох, прости… Я тут подумала…

– Нет.

– Да я не об этом подумала!

– О чем ты подумала?

– О мороженом.

– О чем?

– «Вишневый сюрприз с шоколадными сердечками».

– Ты серьезно, что ли?

– Абсолютно. Но я переживу и без него, спи дальше.

– Точно переживешь?

– Конечно… Раньше-то обходилась…

– Лили?

– Ммм…

– Вставай.