Сколько стоит любовь? - Кейли Элизабет - Страница 1

Элизабет Кейли

Сколько стоит любовь?

Пролог

Кристин с презрением посмотрела на побледневшего Эрика. Молодой человек стоял перед ней на одном колене и протягивал коробочку с золотым кольцом, украшенным скромным камешком, скорее всего даже не бриллиантом.

– Встаньте немедленно! – свистящим шепотом потребовала Кристин. – Не давайте повода сплетникам!

– Но, Кристин, я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой! – твердо глядя ей в глаза, сказал Эрик.

– Ради всего святого, прекратите эту комедию! Ну как я могу стать вашей женой, Эрик? Сами подумайте, что вы, – она выделила местоимение презрительной интонацией, – можете мне предложить?

– Свою любовь! Я могу поклясться вам, Кристин, что сделаю все для вашего счастья.

– Мне эти клятвы ни к чему! Их, знаете ли, нельзя носить, на них не поездишь, да и жить в них нельзя.

– А разве тряпки, бриллианты, машины и дома – это все, что вам нужно для счастья? – спросил Эрик, его губы побледнели и дрожали то ли от обиды, то ли от гнева.

– Нет, мне еще нужен приличный счет в банке. Вы совершенно не мой тип, Эрик. Встаньте с колен, это просто смешно! Я не покупаюсь на романтику.

Он поднялся с колен и положил коробочку в карман.

– Когда-нибудь оно обязательно будет на вашем пальце, недоступная мисс Бирн, – пообещал Эрик.

Кристин не снизошла до ответа. Она отвернулась и сделала вид, что пейзаж за окном их дома в Рино интересует ее гораздо больше, чем какой-то Эрик Маккилдон, и не оборачивалась до тех пор, пока не услышала, как служанка закрыла за ним дверь.

Чего только не бывает на свете! – подумала Кристин и усмехнулась. Эрик решил, что, если я ему улыбнулась пару раз, так уж и замуж пора звать! Нет, я никогда не выйду ни за кого, хоть отдаленно похожего на него!

– Кто это приходил, Кристин? – спросил ее отец Крейг Бирн, входя в гостиную.

– Так, один молодой человек, – отмахнулась Кристин.

– Мне кажется, что я его знаю, очень знакомый голос…

– Может быть, и знаешь. Его зовут Эрик Маккилдон. Он работает у тебя маркетологом или кем-то в этом роде!

– Но тебе это, конечно, не интересно! – Крейг усмехнулся. – Иногда мне кажется, что я вырастил тебя совершеннейшим монстром!

– Почему же? – удивилась она.

– Потому что тебя совершенно не интересует жизнь других людей.

– Ну почему же, меня очень волнуют твои дела и твое здоровье. Зачем же говорить, что я совершенно безразлична к кому-то, кроме себя. Ты прав, посторонние мне не интересны, меня волнует только моя семья, но чем это плохо, папа? – равнодушно спросила Кристин. – По крайней мере, я никогда никому не перемываю кости.

– Это хорошо. Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы я знал, что ты можешь любить кого-то, кроме себя.

– Я люблю тебя, папа! – Кристин обиженно надула пухлые коралловые губки.

– Да, милая, это я знаю. – Крейг подошел к ней и обнял дочь. – Но я уже не в счет. Тебе нужен хороший мужчина, которого ты полюбишь всем сердцем и с которым проживешь до конца своих дней.

– Я тебе настолько надоела, что ты торопишься выдать меня замуж? – Кристин улыбнулась и чуть отстранилась от отца, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я бы никогда с тобой не расставался. Но ты же знаешь, что мое состояние ухудшается с каждым днем. И я не знаю, как долго…

– Прекрати! – потребовала Кристин. – Ты всегда будешь со мной!

– Тебе уже не пять лет, чтобы считать меня вечным. Но все равно приятно, что хоть кто-то думает, будто я смогу протянуть больше пяти лет!

– Ты не оставишь меня, правда? – с тревогой спросила Кристин.

– Пока я не буду уверен в твоем будущем, я ни за что не оставлю тебя, родная. Ты лучшее, что я мог сделать для этого мира! Правда, мне очень жаль, что ты не хочешь вникнуть в дела моей корпорации…

– Это мужские дела! – отмахнулась Кристин. – Я – женщина и должна следить за домом и рожать детей.

– Ты не права. Мне кажется, что ты смогла бы взять бразды правления в свои холеные ручки. Ты моя дочь! – Крейг гордо посмотрел на Кристин, но она лишь пожала плечами.

– Пап, мы не раз обсуждали эту проблему. Я даже поддалась на твои уговоры и окончила экономическое отделение колледжа. И теперь я точно уверена, что это не для меня! Терпеть не могу бумажки и бесконечные колонки цифр!

– Иногда я даже сожалею, что ты не родилась мальчиком, – пробормотал Крейг.

– Тогда у тебя бы не было очаровательной дочурки! – Кристин весело рассмеялась и поцеловала отца.

– Я хотел поговорить с тобой совершенно серьезно. Тебе уже двадцать четыре года, пора бы определиться с тем, чего ты хочешь в этой жизнь.

– В общем, ты в который раз хочешь заставить меня вникнуть в дела «Бирн корпорейтед»?

– Я просто хочу быть уверен, что мне есть на кого оставить свое дело! Ты же знаешь, что я всю жизнь посвятил тебе и этой корпорации.

– И в обоих случаях ты вырастил монстров!

– Кристин, я же серьезно! – укорил ее Крейг. – Я знаю, что болезнь даст мне совсем немного времени, чтобы привести все в порядок. И мне с каждым днем все сложнее приезжать на работу и притворяться этаким Железным Дровосеком, которому все нипочем. Если ты не хочешь принять дело в свои руки, почему бы тебе не выйти замуж за хорошего парня, чтобы я успел обучить его всему до того, как… уйду?

– Папа, я даже не хочу об этом думать! Ты будешь со мной! – Кристин бросилась ему на шею и прижалась щекой к лацкану идеально подогнанного, впрочем как всегда, пиджака.

– Как бы мне хотелось разделять твою уверенность, милая моя девочка… – пробормотал Крейг. – Ну почему бы тебе не выйти замуж, пока я еще могу отвести тебя к алтарю?

– Видишь ли, нет подходящих кандидатов!

– Ни за что не поверю, что возле моей красавицы дочери нет ни одного поклонника, мечтающего о том, чтобы получить ее руку!

Кристин улыбнулась отцу, как бы благодаря за комплимент. Впрочем, она их слышала довольно часто, на взгляд Крейга, слишком часто. Ему уже иногда казалось, что у его дочери начался нарциссизм.

О том, что она красива, Кристин знала чуть ли не с пеленок. Роскошные, необыкновенно пышные для блондинки волосы спадали ниже талии, окутывая Кристин мерцающим золотыми блестками покрывалом. Нежная светлая кожа даже в подростковом возрасте не причиняла ей проблем, а летом легко покрывалась золотистым загаром. Тонкие черты ее лица могли бы принадлежать руке кого-то из титанов Возрождения. Огромные ярко-голубые глаза обрамляли длинные густые ресницы. К двадцати годам ее фигура стала идеально плавной, а щедро подаренная природой грациозность полностью раскрылась. Да еще и отличный вкус! Всюду, куда бы она ни пошла, ей смотрели вслед с восхищением, и не только мужчины. Даже женщины видели в ней не соперницу, а эталон красоты и пример для подражания.

И это очень беспокоило Крейга. Чем старше становилась Кристин, тем больше она напоминала ему мать. Только одно так и не далось его дочери: она не научилась открывать свое сердце людям. Крейг часто с грустью думал о том, как добра и нежна была со всеми его жена Саманта. Ею всегда восхищались не как прекрасной скульптурой, а как замечательным человеком. Многое Кристин взяла у своей матери, но вот умения любить людей просто за то, что они есть, так и не смогла перенять.

Может быть, потому, что Саманта слишком рано покинула нас? – печально подумал Крейг. Наверное, я плохой отец, если не сумел привить Кристин умения любить и быть любимой.

– Ты опять грустишь, папа! – укорила его Кристин.

– Я думал о твоей матери.

– Когда же ты поймешь, что я не мама?.. – пробормотала она и нежно прижалась к отцу. – Я люблю тебя, папа, и ты хороший отец, если тебя так уж это волнует.

– Я начал говорить вслух? Плохой признак.

– Нет, я просто прекрасно понимаю, что тебя тревожит. Но разве не хорошо, что от тебя мне передалась расчетливость и трезвость ума? А если бы я выскочила в восемнадцать лет за кого-нибудь только потому, что влюбилась без памяти?