Москва - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 76

— Задачу понял. По топливу когда распорядитесь?

— Уже, — ответил он. — Начальник склада ГСМ в курсе, зальёт сколько требуется.

— Нам много требуется! — обрадовался я.

— Не борзей, воин! — вернул меня с небес на землю Пантелеев. — Вы и так у нас тут на вольных хлебах припухаете. Меру знай. На пятьсот километров ходу выдадим, если будет перерасход — потом восполним или так сойдёт. А вот рацию возьмите, «сто пятьдесят девятую». Так её километров на тридцать хватит, но если с высокого места и на растянутую антенну — и до нас добить может. Не в постоянное пользование даю, только на выход. Вопросы?

— Никак нет.

На этом мы и расстались, а я, слегка обескураженный, отправился в комендатуру выписывать на завтра пропуск на выход трёх машин. Народ, слышавший весь наш разговор, остался в столовой, живо обсуждая новость. Опять нам высокое начальство все планы поломало, придётся на ходу подстраиваться. По большому счёту, с библиотекой спешки нет никакой, никуда эти диски из компьютеров не денутся. Мародёрка по городу всё больше по другому товару идёт, не по архивам технической информации. Да и знать надо, что там такое есть. Мы знаем, а остальные — нет.

А вот поездка в Тверскую область может оказаться интересной. Да и полезной на предмет отработки движения в колонне, например. Нам в таком составе ехать в «Шешнашку» вскоре, вот и посмотрим, правильно ли всё продумали или не очень, да и просто для общего развития. Позицию Пантелеева я прекрасно понимаю. Посылать своих в такой рейд опасно может быть, они военные, по ним сразу видно, по форме, по оружию, по технике, по разговору. А мало ли как в новом «княжестве» к чужим отнесутся? Не примут ли за разведку? Всякое может случиться в столь странное время, в какое мы вынуждены жить. Всякое. Нет теперь доверия между людьми.

А мы и вправду не пойми кто. Вроде и свои, но не до конца, можно и подставить слегка, в целях сбережения личного состава. Частные военные подрядчики, если пользоваться современным языком. Поэтому, несмотря на всю дружбу, в отношениях с местным командованием всегда осторожничать надо, чтобы случайно нигде за «живой миноискатель» не сработать.

В таких думах дошёл до гостиницы. Наши в столовой не сидели, а столпились вокруг машин, которые успели перегнать из парка на стоянку. Я ещё раз полюбовался на творчество семейства Шмелёвых и даже вздохнул восхищённо — умеют же люди! Не знаю, правда, не ошиблись ли мы, покрасив это всё в камуфляжные пятна, может быть, лучше было сохранить «гражданские» цвета, но пока не проверим, не узнаем, ошиблись или нет. Зато выглядит всё серьёзно.

— По горючке как решать будем? — сразу подступился ко мне Шмель.

— А сколько нам полагается?

— А на чём тронемся? — переспросил он.

— Два «козла» и «садок», я думаю.

Шмель посмотрел в небо, наморщил лоб, пошевелил губами, после чего выдал:

— Тогда просить будем по сто пятьдесят литров, и бензина, и соляры. Как раз среднее арифметическое получается, и пятидесятилитровых бочек у нас как раз шесть штук.

— Тогда берите «буханку» с прицепом и дуйте на склад, там вас ждать должны, — скомандовал я. — А мы пока займёмся подготовкой здесь.

— А «буханка» в рейд не пойдёт? — уточнил Шмель. — И насчёт бати что? Он здесь остаётся или как?

— Нет, «буханка» не нужна, как мне кажется, — ответил я. — Нет смысла пока. Рацию в «садок», а если «сто пятьдесят девятую» дадут, так её куда угодно можно. А Степаныч пусть здесь остаётся, он сам говорил, что работы на «Пламя» у него выше башки.

— Ага, именно, — подтвердил Мишка. — Он у них уже за главного специалиста здесь, без него никуда.

— Ну и решено, — подвёл я итог беседе. — Давайте за горючкой и сразу назад. А потом прокатимся на танковый полигон, попробуем технику на ходу.

Валера Воропаев

16 апреля, понедельник, день

Неожиданно для себя самого Валера решил переночевать в своём доме. Самбиста он предупредил, что может к ночи и не вернуться, так что проблем с этим не было, зато его бойцы были в полном восторге. Раньше они такую роскошь даже в кино не видели, так что решили, что хоть сейчас да следует воспользоваться предоставленной возможностью. Они выгребли многочисленные бутылки из бара, открывая их одну за другой и пробуя содержимое, они купались в бассейне, который, в силу того, что не подогревался и отопление было выключено, не зацвёл. Правда, холодный был такой, что у Валеры зубы застучали, когда он глянул на купающихся.

Бояться было нечего, вокруг пустота, ни души ни в одном из домов. Ну и мертвяки сюда не забредали, соответственно. Поэтому все расслабились, даже напились, однако не слишком.

Сам он не спеша собрал какую-то одежду из шкафов, коллекцию компакт-дисков, а затем упаковал несколько блоков хай-эндной «музыки», потому как электричество у них на базаре имелось и грех было такую полезную вещь оставлять.

Бойцы, кстати, неплохо пошарились по окрестным домам, обзаведясь целой кучей полезной бытовухи, так что все были довольны. Виталя притащил откуда-то и подарил Валере огромный мачете в ножнах, тяжёлый на конце, отточенный как бритва, с удобной рукояткой из красноватого дерева.

— Босс, башку можно как дыню раскроить любому мертвяку, — сказал сержант, передавая подарок.

С утра же они не спеша упаковались и направились в город, в Средний Кисловский переулок, в котором совсем недавно Валера получал сумку с наличными от подпольного финансиста Уринсона. Туда проскочили почти без проблем, лишь в Калашном переулке на «Рэйнджровер» бросился какой-то мертвяк со странно изменившимся лицом, но неудачно — его откинуло, и тяжёлая машина проехала по его ноге, сразу лишив подвижности. Свернули направо, налево… Средний Кисловский встретил их гулкой пустотой, запыленными машинами вдоль тротуара и шумным эхом, гулявшим между стен старой московской застройки.

— Тишина, блин… как в гробу, — пробормотал сержант Виталя, крутя головой по сторонам.

— Верно, — согласился с ним Валера. — А кому тут шуметь? Все же разбежались.

— Зомбям, — логично ответил Виталя. — Их же тут миллионы вокруг. Куда все делись?

— Спать заваливаются, говорят, когда им жрать нечего, — сказал Саня, ещё один боец, с заднего сиденья. — А когда кто живой рядом появляется — просыпаются.

Эта фраза вселила в Валеру некое беспокойство, и он поудобней передвинул висящий на груди «Витязь», так, чтобы просто уверенней себя чувствовать. Впереди слева показалась знакомая арка, в которую он и свернул. Эхо от двигателя ударило по ушам, пока он проезжал под ней, затем снова стало тише. Описав полукруг, Валера развернул «Рэйндж» вдоль стены, направив его на выход. Мало ли с какой скоростью придётся отсюда сматываться?

— Рядом ставим машину, — скомандовал он в рацию, и «крузак» пристроился бок о бок.

Все вышли, четверо бойцов заняли оборону возле машин, держа автоматы с подствольниками на изготовку. Валера огляделся. «Лексус» Уринсона так и стоял на месте, а возле самой арки пристроился серебристый «Гольф». Эта машина принадлежала Лёше, тому самому, которого убил тогда в этом тёмном дворе он сам и на которой, судя по всему, новоявленные грабители приехали в свой офис. А это значит, что есть вероятность того, что никто отсюда не уезжал и то, за чем Лёша охотился, так и хранится. Если не брать во внимание вариант, что «грабители» приехали на двух машинах.

— Босс, что делаем? — спросил шепотом Виталя.

Говорить громче в этом богатом эхом дворе не хотелось, хоть ни одного мертвяка в поле зрения видно не было. Но ощущение того, что пошуми лишнего, и за ними не заржавеет, сохранялось очень чётко, каждый буквально кожей ощущал их соседство.

— Четверо у машин, трое со мной, — так же прошептал в ответ Валера. — Трос только приготовьте, придётся через окно заходить.

— Он у нас всегда готов, — ответил Виталя. — Без троса в наше тяжёлое время никак.

Стараясь ступать по пыльному асфальту как можно тише, Валера подошёл к входной двери офиса, посмотрел на неё. Рядом с ней, на жёлтой штукатурке стены, бурело большое кровавое пятно и отчётливо виднелись дырки от пуль. Валера усмехнулся, узнав свою работу. Потускневшие латунные гильзы так и валялись на асфальте, там, куда их отбросило. Ничего не изменилось с тех пор, разве что оба трупа куда-то исчезли. Ушли, наверное. Он точно помнил, что одному прострелил горло, а второму угодил, скорее всего, в сердце, так что ничто не мешало им обратиться.