Москва - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 107

— Нет, шучу, — буркнул Баранов. — Мне, понимаешь, делать было не хрен сейчас, вот и подумал, что остановлю парня и буду ему юмор шутить.

Каков вопрос, таков и ответ, как говорится. А вообще мы чуток отвыкли от «дел мертвячьих», всё больше в других местах функционировали последнее время, скорее людей опасаясь, нежели мертвяков, вот и отстали от жизни. А Баранов всё это время в самом центре города сидел, имел возможность наблюдать.

— Кстати, спросить хотел… — вдруг вспомнил я. — А здание на Маяковке, напротив памятника — не знаете, что за люди сидят?

— ОМОН, — ответил он. — Ну и с ними МЧС и ещё разные. У них там вроде перевалочной спасательной базы, в городе до сих пор людей находят. Мы с ними всё время на связи были. Если что, можешь у них укрыться, не откажут.

— Ещё живые люди остаются? — поразился я.

— Верно, — кивнул Баранов. — Я бы тоже не поверил, если бы кто сказал. Но даже к нам выходили. Пять человек к нам прорвались, с нами сюда приехали. И ещё двое почти добежали, но их морф убил, прямо у наших на глазах.

— И как они выживали?

— Две компании было, — взялся он рассказывать. — Одни в «свечке» на Новом Арбате застряли, там буфет был, и они в нём закрылись, так что еда и вода у них были. Потом выбрались через окно и сумели открытую машину завести, был у них толковый парень. А потом оказалось, что там бензина на нуле, бак кем-то пробит, но тут нас заметили, как раз до ворот дотянули, тем и спаслись. А вторые, семейная пара, пешком прибежали, они, оказывается, прямо в здании напротив прятались.

— А чем питались? — заинтересовался я.

— Везением, — ответил Баранов. — У них праздник ожидался, годовщина свадьбы, гостей назвали целую толпу, ну и продуктами затарились. А тут всех и накрыло. Гости не пришли, а им почти на месяц запасов хватило. Нас видели, оказывается, да почему-то подходить боялись. Потом мертвецов на улице столько стало, что не сунешься. И только сейчас прорвались.

— А мертвяки и морфы что делали, пока они бежали?

— Морфы как-то их проспали на этот раз, а мертвецы за ними следом ломились. На шум проснулись, похоже, — ответил Баранов.

— А просто шуметь и проснувшихся отстреливать не пробовали? — поинтересовался я.

— Поумнели они, — с лёгкой издевкой ответил собеседник. — Прошлым живёшь. Они сперва смотрят, а уж потом действуют. Мы вот постреливали время от времени, и на выстрелы они шли. А потом перестали — запомнили, что добычи нет.

— А тела своих?

— Всегда оттаскивали за углы. Выбегут, схватят и волокут. В башку на таком расстоянии запросто не попадёшь, а в другое место им без разницы.

— Во как… — поразился я.

— Вот так, — в тон мне ответил Баранов. — По нашим прикидкам, на уровень обезьян они выходят постепенно, так что вы там поаккуратней. А сейчас извини, работать надо, я тут теперь чуть не за главного инженера по всем местным стройкам.

— Спасибо, — ответил я.

На этом мы попрощались, а я пошёл к машине, пребывая в несколько озадаченном состоянии. Не то чтобы я не предполагал такого, тенденция к «поумнению» мертвяков была заметна давно, можно сказать, невооружённым глазом, но чтобы так быстро и так комплексно… Кстати, а хоккейными шлемами мы так и не разжились, хоть и планировали. Это мне при упоминании камней и палок в мёртвых руках вспомнилось, как-то не хочется получить трубой по темечку. А теперь уже и не до шлемов… хотя Пантелеев нам на что? Неужели не сжалится и не выдаст хотя бы четыре шлема, на тех, кто в здание лезет? Остальные, может, и обойдутся, а боевой группе точно не помешает.

Схватившись за рацию, начал вызывать подполковника, но был послан куда подальше до вечера — тот был занят и говорить о моих нуждах не мог. Правда, и я твёрдо решил, что хотя бы четыре шлема выбью, у них точно есть.

Потом ничего не было интересного, обедали да в спортзал скопом ходили, где я под ворочанье железа рассказал обо всех новых угрозах, о каких от Баранова слышал. А уже часам к восьми вечера удалось поговорить с Пантелеевым, который дал команду на склад выдать нам три шлема БШЗ, который «Маска-4» — запомнил, что один выдали раньше. Но если удачно съездим, то я с «Пламени» шлемов с брониками на всю группу стрясу, я только теперь разглядел, что этого добра у них на складе целая куча. А то экономят на нас, понимаешь.

В общем, на этом вчерашний день и закончился. А сегодня с рассветом, уже привычно, мы подъехали к КПП. «Уазик», «буханка» и «садок», всё как и планировали. Все были слегка невыспавшиеся, но сосредоточенные и немного нервные — лезть в мёртвый город было страшновато. Вроде уже и привычно даже в какой-то степени, и всё равно мандраж по полной программе. Да ещё и утро такое — прохладное, тёмное, ветреное, действующее на настроение.

Проверились, досмотрелись и выехали на уже привычный маршрут в сторону города. Из всего интересного, что по пути заметили — оживилось немного движение, к моему большому удивлению. Я полагал, что избежавшие гибели люди замкнутся в своих анклавах, вроде как ощутить безопасность, дух перевести, а получается, что многие уже перевели.

Впервые я ехал не в головном УАЗе, а в «садке», на сиденье рядом с водителем, то есть со Шмелём. Грузовик в этом походе у нас главней всего, поэтому только Мишке его и доверили. А ехать в нём, кстати, мне понравилось, это не в продуваемом всеми ветрами «козлике» — солидно, со всех сторон закрыто, да ещё сзади, за спиной, целый дом, в который теперь проход свободный. Народ там сейчас чай пьёт, разливая его из термоса, прямо на пикник собрались. А Вика даже улеглась на полке, закинув руку за голову. У неё в ногах сидела Маша, машинально поглаживающая полимерное ложе своей «мосинки».

По плавности хода «садок» не сильно отличался от «шишиги», тоже тот ещё прыгун, но всё лучше, чем лёгкий «уазик». И сидеть не в пример удобней, у меня в ГАЗ-66 всегда колени в приборную доску упираются. «Буханка» тоже катила в колонне бодро, мне хорошо было её видно во второе, дополнительное зеркало. Выглядит этот маленький автобус со всеми новыми наворотами грозно и брутально, и ещё мне хорошо была видна Ксения, сидящая в нём справа и опиравшая автомат на кожух двигателя.

В самом городе мародёров не видно, но думаю, что это из-за того, что ещё рано, мы ни свет ни заря выехали. Чуть попозже должны подтянуться, в городе ещё есть что брать. Похоже, что центр и основные торговые точки пощипали, даже почистили, но осталась ещё прорва всего, от магазинов до складов. В разведанное нами при известных обстоятельствах Бирюлёво до сих пор мародёрские команды из «Пламени» каждый день ездят, и конца-краю вывозу всего полезного не предвидится.

Омоновская база на Маяковке продолжала работать, мы увидели, как от неё отъехал белый внедорожник с оранжевой полосой и эмблемами МЧС на дверях, в окне верхнего этажа увидели оборудованную огневую точку с пулемётом, а в соседнем виднелся снайпер. Я глянул на них и попутно осенился некоей идеей, не показавшейся маразматической, особенно после вчерашнего разговора с Барановым.

— Колонна, стой! — скомандовал я. — Внимание по сторонам! — и затем обратился к Мишке: — Шмель, давай малым ходом к стене поближе, поговорить надо.

Скомандовав, перебрался в кунг, сразу откинув вниз лесенку люка и вскарабкавшись по ней. И сразу наткнулся взглядом на направленные на меня сверху стволы. И изобразил им радостно-идиотическую лыбу до ушей.

— Мир вам, люди добрые! — крикнул я.

— И тебе того же, — сдержанно ответил высунувшийся в окно худой мужик в городском камуфляже и разгрузке, на которой сумок с магазинами было больше, чем места под них.

— Я тут с вопросом к вам, — продолжил я беседу. — По рекомендации мужиков, что на Малой Никитской раньше сидели да откочевали оттуда. В курсе?

— Ага, — кивнул тот. — Общались с такими, даже в гости заскакивали. А что хотели?

— У нас тут гуманитарная мародёрка намечается, — сказал я. — Но в стрёмном месте.

— «Гуманитарная» — это какая? — уточнил худой.