Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сестра морского льва - Иванов Юрий Николаевич - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Пароход медленно выходил из бухты. Шагая взад-вперед мимо спасательных шлюпок, Волков глядел на удаляющийся берег: несколько красных искр взметнулись из трубки и пробили наступающие сумерки яркими стремительными зигзагами. «Где-то ты, любитель животных и птиц, Борька?» — с теплом и грустью подумал Волков. Они хорошо дружили, а о добрых друзьях вспоминать всегда приятно, тем более в возрасте, далеко уже не юном; в возрасте, когда новые, настоящие друзья появляются так редко. Жили они с ним на «Актинии» в одном кубрике, оба любили птиц и зверье. «Не стань я моряком, — подумал Волков, — я бы изучал природу». Но он выбрал океан, полюбил его, и куда теперь ему без океана?

Волков спустился в каюту, зажег свет и открыл рундук: девочка сидела в углу, прислонив голову к переборке, и спала. Он тронул ее за плечо, девочка открыла глаза и, сонно хлопая ресницами, поглядела в лицо Волкова.

— Что, мы уже плывем?

— На теплоходе или пароходе, как известно, говорят не плывем, а идем. Поняла? Буду тебя воспитывать, как юнгу. Давай руку. — Волков помог девочке вылезти из рундука и выволок из-под койки большой чемодан. — Сейчас я тебе дам запасную тельняшку, и ты переодевайся. Держи.

За его спиной скрипнули пружины, девочка немного повозилась и облегченно вздохнула. Волков обернулся: в тельняшке, натянутой на колени, девочка сидела на койке и вытирала полотенцем горьковато попахивающие волосы. Смуглое худенькое плечо вылезло из большого разреза тельняшки, и Волков увидел на шее девочки самодельное ожерелье: кожаный ремешок с нанизанными синими бусинками, а посередине желтоватый клык какого-то животного. Амулет, что ли? Улыбаясь, девочка глядела на него внимательным и настороженным взглядом зверька, который уже знает, что его не обидят и что все уже хорошо, но еще страшновато… Поправив тельняшку, она подсела к тумбочке и потянулась к хлебу.

— Это лекарство, — сказал Волков, протягивая девочке бутылку. — Хлебни, боюсь, не простыла бы ты. И сразу под одеяло. И все будет оки-доки.

— «Оки-доки, оки-доки», — передразнила его девочка. — Оки-доки? А как это?

— Так говорили на парусных кораблях, а что означает? Секрет потерян. Ну в общем: «о'кэй», «гут», «биен», то есть хорошо.

Глотнув, девочка закашлялась и помахала перед ртом ладонями. Волков пододвинул ей банку с консервами и тоже сделал несколько глотков.

— А меня зовут Алька, то есть Алиса, — сказала девочка. — Ой, как голова у меня закружилась… И так тепло-о стало. Ужас как я на плашкоуте замерзла. Я за рубкой спряталась, прицепилась за скобу какую-то, а мне ка-ак польет с крыши рубки за шиворот. Так все и лило!.. И если хотите знать, то я не просто Алька, а… Ну хотите, а?

— Выкладывай.

— Так вот: я повелительница птиц и зверей моего острова!

— Ты сделала слишком большой глоток. Ешь, ешь.

— Что — не верите, да? А я докажу, вот!.. А вы кто?

— Я? О, я тоже не просто какой-нибудь. Ну, во-первых, я Летучая Рыба. Так во времена парусного флота называли себя моряки. Я ведь тоже когда-то носился по морям-океанам на отличном паруснике. А во-вторых, я Волк. Только не сухопутный, а морской.

— Ого, какой вы! Моряк, да? А как мне вас звать?

— Звать? Гм… — Волков задумался: «Дядя Валера? Ну какой же я ей дядя? Валерий Александрович? Ха-ха…» Сказал: — Зови меня просто Волк. Скажи, однако, а почему ты сбежала из Никольского? Попадет тебе, наверно, от родителей.

— Ка-ак спать хочется…

— Да ты еще и плутовка? Ну ладно, спать так спать. Дай-ка мне подушку. Хватит тебе одной?

— Держите… Волк. И еще знаете что? — Девочка свела брови, задумалась, посерьезнела, покусывая нижнюю губу, а потом решительно и убежденно произнесла: — Теперь я для вас друг на всю-всю жизнь! Вот честное мое слово. И если что с вами случится — вы только позовите меня, и я сразу приду вам на помощь. Хорошо? Ну скажите, позовете, да?

— Позову, — сказал Волков, поглядев в ее горящие глаза, и протянул девочке руку. Она крепко стиснула его ладонь своими, мотнула головой, отбрасывая пряди волос, упавшие на лоб, легла, и Волков потушил свет.

Уже вышли из бухты в океан, пароход раскачивался все сильнее и наполнялся новыми звуками: громче плескалась за иллюминатором вода, поскрипывали переборки, стучала в коридоре неплотно закрытая дверь, тяжело ухала разбитая машина.

Сидя на диванчике, Волков вглядывался в очертание детского лица, разглядывал тонкую руку и волосы, свесившиеся с подушки, и испытывал радостное, доселе незнакомое чувство. Очень хотелось курить, но Волков от кого-то слышал, что в помещениях, где спят дети, курить нельзя, и терпел. «Дети», — произнес он про себя и прислушался к звучанию этого слова, которое, пожалуй, никогда им не употреблялось раньше. «Дети», — повторил он и подумал: «А почему же у меня нет детей?» Он усмехнулся. Какая уж там семья, дети! Полгода в океане, две-три недели на берегу… Все какие-то случайные, скоротечные знакомства. Океан!.. Это он сожрал его лучшие годы, юность… А что дал взамен? Воспоминания, впечатления?.. А, ладно: у меня появился друг, который, если что, всегда придет на помощь… И какой друг!.. Да лишь только ради этого стоило тащиться на край света.

Алька вскрикнула. Вздрогнув, задремал, что ли, Волков потер лицо ладонями. Луна в это время выпуталась из вязкой тины туч, свет ее протек сквозь запотевшее стекло иллюминатора и наполнил каюту подвижным, как желе, пепельно-голубым сумраком.

Поспать бы, а? Волков попробовал угнездиться на диванчике. Зашуршало что-то: это был сверток девочки. Он развязал узелок. Лежала в нем книга «Рассказы Серой Совы», белье, завернутое в мятую газету, три тяжелых, в позеленевших гильзах патрона от винчестера крупного калибра, нож в ножнах и дневник. Волков развернул тетрадь и прочитал: «Дневник ученицы шестого класса Алисы Шуваловой». Задумался: чья же она? Нет, не припомнить, кто на острове имел такую фамилию.

— Ишь ты… Алиса, — тихо сказал он и, поднявшись, поправил сползающее на пол одеяло.

Остров больших туманов

Земли еще не видно, однако чувствуется: рядом. Уже многие признаки, известные лишь морякам, говорили о том, что пройдет совсем немного времени, и острые вершины скал, как бы пропоров океан, поднимутся на горизонте. Да вот же — то белесое облачко, повисшее вдали, оно ведь не само по себе: не облако это, а крыша из туч или тумана, застрявших над островом. Пожалуйста — и птицы появились две черно-белые кайры стремительно летели в сторону облачка. Близка, близка уже суша! В отличие от бродяг-чаек, которых можно встретить и за тысячу миль от земли, кайры будто привязаны к ней. Не могут они обойтись без скал, где на уступах дожидаются их крикливые прожорливые птенцы.

Ну вот же: землей пахнуло. Волков вдохнул свежий воздух. Те, кто не уходит в моря и океаны надолго, и не представляют себе, как прекрасно, как волнующе и по-разному пахнут материки, острова и вообще земля. Какой моряк не торчал часами на палубе, вглядываясь в горизонт, и дышал, дышал, не в силах насытиться земным запахом, будто текущим над поверхностью океана…

А небо-то какое чистое. Хороший будет сегодня денек! Небо на востоке наливалось сочным оранжевым светом, а над головой еще держало в своих глубинах синие и зеленые ночные тона… Вот в такое же утро пятнадцать лет назад они подходили к острову на шхуне «Актиния». Все они: и он, Валерка Волков, и Сашка Филинов, по-судовому Филин, и Борька да и другие парни из экипажа судна очень любили свою скрипучую посудину, они были чертовски молоды, восторженны и горды собой — их шхуна в то лето шла на острова самой первой, везла не только продукты, но и почту. И их так ждали там…

— Ого, а вы уже встали, да? — послышался за его спиной голос. — А я ужас какая соня.

— Хеллоу, бой, — сказал он, оборачиваясь. — Кома эста?

— Эста?..

— Это по-испански «Как дела?». Так примерно это звучит в переводе. Ну-ка подойди сюда.

— Вы, наверно, все-все языки знаете, да?