Ловушка для звезд - Кин Кэролайн - Страница 15

Брэддок присела на край кровати. Погрузившись в молчание, нервным жестом правой руки она ерошила и ерошила свои и без того спутанные волосы и делала это, по-видимому, абсолютно машинально.

— Как бы странно ни выглядело мое поведение и мое присутствие в этом номере, — произнесла наконец Эйлин, — я ровным счетом ничего не знаю о похищении.

— Зато вы отлично знаете Сэлли Белмонт, — промолвила Нэнси. — И даже сделали ей дружескую надпись на одной из ваших книг. «Большое спасибо за старания. Страшно жаль, что ничего не получилось», — гласит эта надпись. Припоминаете? Что значат эти слова?

Глаза Эйлин Брэддок широко раскрылись от изумления.

— Откуда вам известно, что я написала Сэлли?

— На ваши вопросы я отвечу позже, — отрезала Нэнси. — А сейчас, если не возражаете, моя очередь спрашивать. Брэддок вздохнула.

— Ну, хорошо, мне с самого начала очень нравился сериал «На краю ночи». Поэтому я была крайне польщена, когда в прошлом году Сэлли Белмонт позвонила мне и, кстати, призналась, что с удовольствием читает мою прозу. Она хотела, чтобы я написала для их фильма сценарий одной серии. И даже попросила прислать рукопись ей домой, а она, мол, покажет его продюсерам и режиссеру.

— Вы написали сценарий?

— Разумеется. От такого предложения не откажется ни один литератор. Работая для телевидения, можно получить кучу денег. Платят они очень щедро.

— Итак, что же произошло с вашим сценарием?

— Все были от него в восторге. Кроме одного человека — Уилла Леонарда.

— А чем он остался недоволен?

— С его точки зрения, текст сценария был в основном рассчитан на Сэлли и ему в этой серии пришлось бы играть гораздо меньше, чем ей. Возмутившись, он вообще отказался принять участие в съемках… В общем, мой труд на студии «забодали». Я предложила его переработать, но Леонард уже закусил удила и больше ни о чем не хотел слышать, ни о каких переработках.

— И Сэлли не встала за вас горой?

— Не встала. Вот это меня и привело в бешенство. Она, которая, по сути, заказала автору сценарий, потом преспокойно отошла в сторону, словно речь велась о ничтожном пустяке. Было ощущение, что по ее вине у меня украли драгоценное время, а она отнеслась к этому с полным равнодушием. И еще я почувствовала тогда, что Уилл, как говорится, на моей шкуре упрямо старался доказать, что главный герой фильма он, а не Белмонт. Словом, я до смерти разозлилась на них обоих. Обида и злость не оставляли меня еще долгое время.

— И до какого предела дошла ваша злость? — многозначительно осведомилась Нэнси.

Эйлин Брэддок продолжала рассеянно ворошить свои волосы, пока наконец они попросту не встали дыбом. Теперь Нэнси поняла, почему у писательницы всегда такой вид, будто она никогда не пользуется расческой.

— Как бы ни был силен мой гнев, — ответила Эйлин проникновенно, — даже мысли о похищении не могло прийти мне в голову, если вы на это намекаете. Сэлли я бы ни за что не сделала ничего дурного. И не стала бы помышлять о мести. Миновало время, и я поняла, что ее нельзя винить за поведение Уилла. Я даже послала ей в подарок книгу со своим автографом. А когда мы вместе оказались на этом съезде, Сэлли позвонила и пригласила меня пообедать. Я с радостью приняла приглашение, потому что злость моя давно улеглась.

— Тогда что вы делали в номере Уилла Леонарда? — напрямую спросила Нэнси. Брэддок улыбнулась.

— Можно написать и даже опубликовать двадцать семь детективных романов, ничего при этом не зная о том, как расследуются преступления. Узнав от вас о необъяснимом исчезновении Сэлли и Уилла, я решила использовать те скудные знания, какие сумела приобрести, дабы попытаться раскрыть подлинную, непридуманную тайну.

У этой женщины, по-видимому, имелись ответы на многие вопросы, однако Нэнси все еще не была убеждена в ее невиновности. Ведь только вчера Эйлин Брэддок, потеряв самообладание, раскричалась при звуках имен похищенных актеров и в ярости выгнала их с Джорджи из своей комнаты, точно заклятых врагов. Теперь она старалась помочь спасти Сэлли и Уилла. Поворот на сто восемьдесят градусов совершился в ее сознании слишком быстро, чтобы выглядеть правдоподобным.

Вместо того чтобы потребовать от своей собеседницы объяснений по этому поводу, Нэнси предпочла продолжить дознание.

— Еще одна вещь меня очень интересует, — произнесла она, пристально глядя в глаза Эйлин. — Подойдя к дверям вашей комнаты в восемь утра, мы с Джорджи слышали, как вы с кем-то говорили по телефону и с жаром уверяли собеседника, что он не получит за что-то миллион долларов. За что?

Брэддок сердито уставилась на юную сыщицу.

— Ну и хватка у вас. Но, знаете ли, мисс Дру, никто не давал вам права подслушивать мои личные телефонные разговоры.

— Мы вовсе не подслушивали! — негодующе запротестовала Нэнси. — У дверей вашей комнаты мы оказались лишь потому, что были позваны в гости!

— И все-таки у вас нет права вести себя столь назойливо. Настырно, я бы сказала. — Брэддок явно была оскорблена, и в голосе ее звучал гнев. — Но поскольку я хочу обелить свое имя, очистить его от подозрений, я открою вам правду. В тот момент, когда вы стояли у меня за дверью, я обсуждала со своей приятельницей ее проблемы. И кое-что ей действительно советовала. Она тоже литератор и собирается продать издательству свой новый роман. Ей надо было знать, сколько, по моему мнению, можно за него просить. И только. Все это, естественно, ничего общего с Сэлли и Уиллом не имеет.

В мрачном свете лежащей на полу лампы Нэнси изучала лицо Брэддок. Та слегка повернула голову, неяркий луч скользнул по стеклам очков, и Нэнси вдруг увидела за выпуклыми стеклами ярко-голубые глаза. Да, глаза у Брэддок были голубыми от природы. Она не носила цветных контактных линз. Ей просто незачем было их носить! А Нэнси ни капельки не сомневалась, что голубая линза, найденная в ванной комнате Сэлли, принадлежала преступнику. Из двух фактов следовал один непреложный вывод: Брэддок была чиста.

— Я хочу вам кое-что предложить, — вслух проговорила Нэнси. — Давайте вместе обыщем этот номер. Согласны? Две пары глаз надежнее одной.

Брэддок вдруг поднялась во весь рост, подозрительно и недружелюбно уставившись на юную сыщицу.

— Вы задали мне чуть ли не десяток вопросов, — довольно враждебно произнесла она, — считая себя вправе это делать. Однако о том, кто вы сами такая, не обмолвились ни единым словом. Почему я обязана вам верить? Почему должна участвовать в ваших действиях? Вы лгали мне вчера, явившись с визитом в мой номер. Вы прикинулись поклонницей моего творчества, преследуя при этом Бог знает какие цели. Голову даю на отсечение, вам никогда в жизни не доводилось читать написанные мною книги.

— Это правда, — откровенно призналась Нэнси.

— Так кто же вы такая? — возвысила голос Брэддок. — И по какой причине вас заботит судьба Уилла и Сэлли?

— Я детектив-любитель, — негромко промолвила девушка. — Расследование всевозможных тайн и преступлений — это, можно сказать, мое хобби.

— Как и у всех остальных, слетевшихся на съезд, — саркастически усмехнулась Эйлин. — Бьюсь об заклад, вы не раскрыли ни единого настоящего преступления.

— Пару раз все-таки раскрыла, — скромно ответила Нэнси. Несколько мгновений Брэддок, нахмурившись, изучающе смотрела на юную сыщицу.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Нэнси. Нэнси Дру.

— Погодите. — Лицо писательницы внезапно просветлело; она с воодушевлением принялась кивать головой, словно бы что-то сообразив. — Да-да, конечно! Я же слышала о вас! От близкого моего друга, от Моники Кроун. Моника с восторгом рассказывала, как вы добились того, что с ее дочери сняли обвинение в краже.

Нэнси улыбнулась.

— Я была рада помочь ей. Она замечательная женщина и великолепный прозаик. Это и вправду оказалось интереснейшее расследование.

— Моника даже прислала мне вырезку из ривер-хайтской газеты. Об этой истории напечатали целую статью: «Дело о пропавших бриллиантах», — оживленно продолжала Брэддок. — Но в газете не поместили вашу фотографию, вот я вас и не признала.