Увидеть лицо (СИ) - Барышева Мария Александровна - Страница 9

Большинство пассажиров, смирившись с тем, что автобус запаздывает, снова задремали. Ольга, нервно кусая губы, поглядывала то на часы, то в окно. Ее пальцы находились в беспрестанном движении, то оглаживая и без то-го идеальную прическу, то барабаня по ручке кресла, то теребя ремешок сумки. Она с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить и не устроить скандал.

Сидевший за спиной шофера Виталий не спал. Он внимательно смотрел то в лобовое стекло, то на затылок ссутулившегося шофера, и на его лице все больше проступало выражение хмурого, в чем-то даже тревожного удивления. Наконец он потянулся в кресле, хрустнув суставами, и рассеянно сказал:

— До чего ж хреновая сегодня погода!.. Вроде разгар дня, а почти за час ни одной машины не видел!

Шофер вздрогнул и пробормотал что-то вроде «попрятались» и «паршивая дорога». Его пальцы судорожно сжались на руле, так что побелели костяшки, и заметивший это Воробьев нахмурился еще больше, но его лицо тут же разгладилось.

— Как бы не застрять, — озабоченно сказал он и передвинулся на соседнее кресло, чтобы смотреть на водителя в профиль. — Экипаж-то, прямо скажем, древний.

— Не накаркайте! — огрызнулся водитель, пристально глядя на дорогу. Его лицо было застывшим, только уголок рта чуть-чуть подергивался.

— Как вы без зеркала-то ездите? — поинтересовался его собеседник, глядя на то место, где должно было находиться зеркало заднего обзора. Водитель промолчал, чуть скривившись, точно у него неожиданно разболелся зуб, но Виталий не отставал.

— Я вот одного понять не могу… Я этой дорогой не раз сам машины гонял, только вот теперь почему-то не могу понять, где мы едем?

Руки водителя непроизвольно вывернули руль, и автобус дернулся, слегка накренившись, но тут же выровнялся. Сзади кто-то возмущенно вскрикнул, с полки свалилась матерчатая сумка и тяжело шлепнулась между креслами. Виталий привстал, наклонился к водителю и, придерживаясь за спинку кресла, произнес злым шепотом:

— Слушай, мужик! Мы идем на хорошей скорости! Город должен был появиться час назад! Ты ничего не хочешь объяснить?! Думаешь, я не вижу, как ты дергаешься?!

Водитель внезапно ударил ногой по педали тормоза, и автобус, визгнув шинами по мокрому асфальту, остановился так резко, что его заднюю часть подбросило, и какое-то мгновение она висела в воздухе, и колеса беспомощно вращались, потом ударились о дорогу. Пассажиров швырнуло вперед, с полок посыпались вещи. Шофер ударился грудью о руль, и у него вырвался хриплый возглас боли. Воробьев, судорожно вцепившись в переборку, устоял на ногах, чудом не вылетев в лобовое стекло. Подвешенные игрушки запрыгали в нелепом, дерганом танце, стукаясь друг о друга.

Автобус застыл посреди дороги, урча мотором. «Дворники» с ритмичным скрипом мелькали взад-вперед. По крыше гулко барабанили дождевые капли.

— Вы что — сдурели?! — заорал Борис, вскакивая. Алина, оглушенная, ошеломленно трясла головой. Марина, всхлипывая, откинулась на спинку кресла, прижимая к лицу ладони. Из-под ее пальцев текла кровь, пачкая высокий ворот светлого свитера.

Дверь автобуса открылась, и в салон ворвался мокрый холодный воздух. Водитель, держась одной рукой за грудь, вскочил и вылетел из автобуса под дождь, где и застыл, крутя головой по сторонам и что-то бессвязно бормоча. Виталий выскочил следом, ухватил водителя за отвороты бежевой куртки и со всей силы стукнул о борт автобуса. У водителя вырвался квакающий звук.

— Ты куда нас завез?!

— Н-не знаю, — водитель жадно хватал ртом воздух вместе с дождевыми каплями. — Я сам ничего не по…

— Как это «не знаю»?! — Виталий еще раз стукнул его об автобус, потом отпустил и отступил на шаг. По его лицу текла вода, мокрые волосы прилипли ко лбу. — Первый рейс что ли?!

— Я десять лет на этом маршруте! — яростно возразил водитель, потирая ушибленную грудь. — Я ехал, как всегда… я просто… Я не знаю этой дороги! Этой — не знаю!.. И я не мог на ней оказаться! Я нигде не сворачивал! Я ехал, как обычно, а потом… — он запнулся, моргая мокрыми ресницами.

— Что потом?! Начал ехать необычно?! — Виталий, крепко сжав губы, отвернулся, глядя сквозь стену дождя туда, куда убегала мокрая асфальтовая лента, окаймленная шеренгами раскидистых деревьев. Казалось, он совершенно не замечает, что уже насквозь промок. Потом произнес — уже спокойней: — Да-а, блин, Элли, мы уже не в Канзасе!

— А где — можно узнать? — с неожиданной вежливостью осведомился Кривцов, который, стоя на автобусной ступеньке, уже несколько секунд слушал странный разговор и, наконец, счел нужным принять в нем участие.

— По-моему, я задремал… — пробормотал водитель, тупо глядя в пространство. — Задремал тогда… я… но секунды на две, не больше… я… но я не мог за это время никуда свернуть… я бы сразу понял… я…

— Я правильно улавливаю? — осведомился Олег, задумчиво сдвигая кепку на затылок. Виталий кивнул, не оборачиваясь и продолжая вглядываться в невидимый горизонт.

— Похоже мы заблудились.

— Хе! — Олег неожиданно повеселел. — Что это за хреновина?! Мы не могли заблудиться! Здесь на Брянск только одна дорога!

Водитель громко сглотнул, и его глаза удивленно округлились. Светлые ресницы теперь моргали с такой скоростью, что их движение почти не улавливалось. Виталий медленно повернул голову и так же медленно произнес, четко выделяя каждое слово, словно по одной прихлопывал ладонью на столе костяшки домино.

— Какой! На хрен! Брянск?!

— Обычный. Город такой, — охотно ответил Олег. — Основан, кажется, в тысяча сто…

— Я ехал в Самару! — перебил его Виталий. — При чем тут Брянск?!

— Ну, мужик, — стоявший на ступеньке сожалеюще развел руками, — печально тебе это сообщать, но ты капитально ошибся автобусом. Он идет в Брянск — и только в Брянск.

Водитель открыл было рот, но его опередил раздавшийся из автобуса возмущенный и в то же время испуганный женский голос.

— Это быть не может!

Все обернулись. Из-за плеча Олега выглядывала девушка в коротком легком пальто, схваченном на талии широким поясом с блестящей пряжкой. Сползший набок берет еле держался на рыжих кудрях, взгляд изумленно раскрытых глаз суматошно прыгал по ошеломленным лицам стоявших под проливным дождем людей. На лбу наливался небольшой кровоподтек от удара о спинку кресла.

— Какая Самара?! Какой Брянск?! Вы что?! — она почти кричала, и обладатель кепки досадливо поморщился, потирая ухо. — Это же волгоградский рейс!

— Еще лучше! — Кривцов внимательно оглядел ее с ног до головы. — Если б не время года, я бы подумал, что вы оба перегрелись! А может, хорошо курнули с утреца, а?! Волгоград, Самара… Это же хрен знает где! Как вас занесло на брянский рейс?! Или вы читать не умеете?!

— Волгоградский! — упрямо возразила ему Алина — теперь уже немного жалобно — и остановила взгляд на водителе. — Ну скажите же ему! Вы чуть нас не угробили, так теперь…

— Он вам скажет то же, что и я: автобус идет в Брянск — и только в Брянск. Ну нет из Смоленска волгоградских рейсов!.. кажется…

Лицо девушки резко побелело, и веснушки выступили на нем яркой россыпью.

— Как из Смоленска? — с трудом произнесла она, вцепившись в поручень так, что захрустели суставы.

Виталий неожиданно расхохотался, закинув голову, так что дождевые капли беспрепятственно забарабанили по его лицу. Чуть приглушенный шумом дождя сухой смех прозвучал нелепо и пугающе. Водитель съежился и начал бочком пробираться к двери, вытирая спиной мокрый борт автобуса.

— Так, — негромко пробормотал Олег, — вот и спятил один.

— Может, мы внутри все выясним, — сказала Алина почти умоляюще и попятилась. — Вернитесь в салон, вы так простудитесь.

— Да, верно, — Виталий, казалось, только сейчас заметил, что насквозь вымок. Он поднялся на одну ступеньку и остановился, смахивая ладонью воду с лица и волос. — Только скажика мне, рыжик, из какого города ты ехала?

Алина была настолько сбита с толку, что пропустила фамильярность мимо ушей.