Увидеть лицо (СИ) - Барышева Мария Александровна - Страница 47

— Уж поверь мне, не для общего развития. Мне повторить вопрос? Может, не все услышали?

Хорошенькое личико Светы смялось в испуганной дрожащей гримасе, мгновенно утратив большую часть своей привлекательности. Она опустилась в кресло так резко, словно ей подрубили ноги, и обвела всех жалобным взглядом.

— Господи, я так и знала! Это все из-за выкупа! Я так и знала! Когда-нибудь этим должно было кончиться! Это чеченцы!

— Да какие на хрен чеченцы?! — Алексей, не выдержав, стукнул кулаком по подлокотнику. — Опять начинается?!

— Это он нас завез! — Бережная махнула подрагивающей рукой в сторону Петра, и тот, ошеломленный, чуть не уронил хрупкий бокал. — Смотрите, как у него глаза бегают. Он с ними заодно!

— Я не чеченец! — громко возмутился Петр и взмахнул бокалом, чуть не расколотив его о горку. — Я русский, я из Воронежа!

— С улицы Лизюкова, — негромко пробормотал Олег, захлопывая дверцу шкафа. — Ты, кстати, единственный, кто полностью не представился. Как ваше фамилие, воронежец?

— Сливка.

— Что «сливка»?

— Не что, а кто! Я это! Фамилия такая! И нечего ржать! Я, между прочим…

— Ладно, ладно, — Олег, проходя мимо, успокаивающе похлопал его по плечу, — расслабься. Нормальная фамилия.

Водитель, все еще ворча, поставил бокал на место и отправился разглядывать шкаф с видеокассетами. Борис сел на подлокотник кресла Светы и начал ее успокаивать, раздраженно поглядывая в полуприкрытую полотенцем спину Воробьева, который все так же смотрел в окно.

— Так ты к чему про бабки спросил? — Олег присел на корточки возле камина и, прищурившись, уставился на огонь. Гибкие тени и красноватые отсветы запрыгали по его лицу, придав ему иллюзию несвойственного угрюмого выражения. — Ну, я состоятельный. Не так, чтобы очень, конечно, — атолл или, там, замок прикупить не смогу, но на жизнь очень даже хватает.

— Мне тоже, — в голосе Виталия послышалось легкое сожаление. — И я не сомневаюсь, что все прочие, кроме нашего уважаемого шофера, так же не испытывают недостатка в средствах. Владелец автосервиса, владелец сети «Интернет-кафе», владелица пекарни и пиццерии…сплошь бизнесмены и бизнесвумены. И удачливые, к тому же, а? Какая интересная подобралась компания!

— К чему ты клонишь? — холодно спросила Ольга, вздергивая брови-усики. — Может, это ты все организовал? Так учти, что выбить из меня…

— Чушь! — неожиданно сказал Алексей, снова закуривая. — Никакой логики! Сам затеял, сам переполошил? Да, я удачливый! И я могу позволить себе не один такой особняк. Это достаточное свидетельство моей состоятельности?

— Вполне, — Виталий повернулся и очень внимательно посмотрел на него. — Тогда объясни мне, состоятельный человек, какого ты из Питера в Валдай едешь в какой-то древней консервной банке? Ни самолетом, ни комфортным поездом, а автобусом… да еще каким?! Почему? Привычка самоограничения с молодости? Излишняя экономия? Или шифруешься?

— Да я!.. — Алексей осекся, потом сощурился, и в его глазах появилась тяжелая работа мысли. Ольга выпрямилась, нервно заглаживая за уши угольно-черные пряди. Жора оторвал раздраженный взгляд от картин и устремил его на Виталия — теперь в нем читалось недоумение, но адресовано оно было не Воробьеву, а самому себе. Олег не повернул головы, но теперь смотрел в пылающий камин так внимательно, точно пытался предсказать будущее по танцующим огненным лепесткам. Виталий, опершись спиной о подоконник, ждал ответа — ждал терпеливо, и, казалось, он может ждать его вечность; его лицо было спокойным и немного сожалеющим, точно он обладал жизненно важным знанием, поведать которое не в силах.

— Я не знаю, — наконец произнес Евсигнеев, и все впервые услышали в его голосе беспомощную растерянность. — Бл… черт!.. я не знаю! Действительно! Конечно, я должен был самолетом или… а если уж автобусом, то… Ничего не понимаю! Я бы никогда… какой смысл… Но я проснулся в нем, и это было нормально. Это было абсолютно нормально! Почему? Меня ведь ничего не беспокоило, потому что я сам!..

— Ты помнишь, как садился в автобус?

— Смутно, — Алексей потер переносицу. — У меня были неприятности, и я не особенно… но я хорошо помню, что садился сам! Да, помню, что сам садился в автобус! Вот как он выглядел, не особенно… но я садился сам, никто меня силком не тащил! Какого хрена я сел в этот автобус?!

— Вот! — в голосе Виталия прозвучало мрачноватое удовлетворение. — Вот теперь мы начинаем говорить о чем-то конкретном. А ты, Кристина? Говоришь, ты певица? Популярная?

Логвинова посмотрела на него так, словно ее оскорбили в лучших чувствах.

— Представь себе! — отрезала она. — И если ты обо мне не слышал, то это не значит, что меня не слышал никто! Я очень популярная! У меня сейчас столько работы, что на личную жизнь времени не остается!.. Да я…

— Кристина? А ты не родственница Кристины Орбакайте? — весело осведомился Олег. Логвинова недоуменно посмотрела на него.

— Чего?

— Кристина… — задумчиво протянул Жора, с сомнением глядя на нее. — Ты не обижайся, но я о тебе тоже что-то не слышал. Хотя я вообще мало… — он махнул рукой и замолчал.

— «Тень моей любви» сейчас на первых строчках всех отечественных хит-парадов! — надменно произнесла Кристина тоном аристократки, у которой замурзанный бомж попросил закурить. Виталий хмыкнул.

— Откровенно говоря, мне на это наплевать! Меня другое интересует — если ты популярна, значит должна быть при деньгах и вполне можешь позволить себе полететь в Москву на самолете, а не тащиться почти сутки в какой-то развалюхе. Разве популярные певицы путешествуют с таким дискомфортом?

Аристократическая надменность слетела с лица Кристины, и оно стало по-детски жалобным. Действительно, почему она не полетела самолетом? Особенно, если торопилась — ведь она бы уже давным-давно была бы в Москве. Почему, вместо того, чтобы ехать в аэропорт, она поехала на вокзал, взяла билет и спокойно села в автобус? Вернее, как в него садилась, Кристина не помнила, но очень хорошо помнила как шла по салону, как села в кресло и почти сразу же задремала и проснулась лишь когда автобус тряхнуло на повороте. Во всяком случае, она действовала совершенно самостоятельно.

— Да, ты прав, я бы… Значит, это было внушение! — ее пальцы нырнули в вырез халата и вцепились в заговоренную жемчужину. — Мне внушили, что-бы я поехала на автобусе. Загипнотизировали! Нас всех загипнотизировали, и поэтому…

— Лично меня никто не гипнотизировал! — резко сказала Алина, ставя пластинку обратно в шкаф. — Для меня поехать на автобусе — дело совершенно обычное. Я далеко не богата, особняков у меня нет, машин тоже! И какой был автобус, на таком и поехала, тем более, что Волгоград от Волжанска не так уж далеко! Совершенно самостоятельно поехала! Правда, как выглядел этот автобус, внимания не обращала, но уверяю, что никто мне ничего не внушал — ни взглядами, ни пассами! Чушь какая!

— Ты можешь просто не помнить! — Кристина с почти сценической трагичностью сцепила пальцы — жест был несколько испорчен многочисленными массивными кольцами, не давшими проделать его с естественной, подходящей к обстоятельствам скоростью. — Они ведь могли стереть память! Просто…

— Хватит этого бреда! — Харченко вскочила и резко развернулась к Алине, отчего полы ее халата на мгновение разошлись до самого пояса, явив ярко-алый кружевной намек на трусики. — Меня другое интересует! Если это похищение, то ты-то им зачем сдалась?! Без денег?! Ты либо врешь насчет своего финансового положения, либо заодно с ними!

— Да неужели?! — взвилась та, начиная терять над собой контроль. — Значит, я на подозрении, потому что езжу, как большинство, на общественном транспорте, а не раскатываю в личном вертолете?!

От злости и волнения ее голос начал прерываться — Алина не привыкла к длительным словесным перепалкам и чувствовала, что скоро попросту либо сорвется на бессвязный истеричный визг, либо выскочит из гостиной, и она видела, что Ольга это понимает — это было ясно по ее кривой улыбке, уже начавшей расползаться по губам.