Завещание - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 48

Как она отнесется к его появлению? И к известию о наследстве?

По мере того как шло время, Нейту все более не терпелось увидеть ее.

Когда процессия выступила из деревни, оба стражника мирно спали. Жеви бросил в одного из них камешком и тихо свистнул. Парни вскочили и заняли свой пост.

Заросли вдоль тропы были высотой по колено, поэтому Нейт и Жеви видели, что к ним направляется группа индейцев и Рейчел. Посреди коричневых торсов виднелась желтая блузка и светлое лицо под соломенной шляпой. Когда расстояние между ними сократилось до сотни ярдов, Нейт смог ее рассмотреть.

– Мы нашли нашу девочку, – сказал он.

– Да, похоже, нашли.

У них было время, чтобы разглядеть друг друга. Три молодых индейца шли впереди, еще три – позади Рейчел. Она была чуть выше индейцев и держалась с элегантной непринужденностью. Выглядела так, словно вышла погулять в саду. Никто не спешил.

Нейт следил за ней очень внимательно. Она была исключительно стройной, но довольно широкой в плечах. Когда группа подошла поближе, Рейчел устремила на них взгляд.

Нейт и Жеви встали, приветствуя ее.

Индейцы остались на границе тени, падавшей от деревьев, Рейчел пошла дальше. Теперь она сняла шляпу. Волосы у нее оказались темными, с проседью, очень коротко остриженными. В нескольких футах от Нейта и Жеви она остановилась.

– Бон траде, сеньор, – сказала она, обращаясь к Жеви, потом перевела взгляд на Нейта. Глаза у нее были темно-синими, почти цвета индиго. Никаких морщин, никакой косметики. Ей было сорок два года, но выглядела она прекрасно, как человек, проживший безмятежную жизнь.

– Бон траде.

Она не протянула им руки, не назвалась. Следующий шаг должны были сделать они.

– Меня зовут Нейт О’Рейли. Я адвокат из Вашингтона.

– А вы? – обратилась она к Жеви.

– Я – Жеви Кардозо из Корумбы, его проводник.

Она с легкой усмешкой смерила взглядом обоих с головы до ног. Встреча, похоже, не была для нее неприятной. Она ей явно радовалась.

– Что привело вас сюда? – спросила она. Женщина говорила как настоящая американка, без малейшего акцента, луизианского или монтанского, – чистый английский язык жительницы Сакраменто или Сент-Луиса, без специфических особенностей интонации.

– Мы слышали, здесь хорошая рыбалка, – ответил Нейт.

Ни слова в ответ.

– Он шутит, – объяснил Жеви, словно извиняясь.

– Простите. Я ищу Рейчел Лейн. И у меня есть основания полагать, что вы и она – одно и то же лицо.

Она выслушала его с тем же выражением лица.

– Зачем вам Рейчел Лейн?

– Затем, что я адвокат и у моей фирмы к ней дело.

– Какого рода дело?

– Это я могу сообщить только ей.

– Я не Рейчел Лейн. Прошу прощения.

Жеви вздохнул, а Нейт испытал страшное разочарование. Она же замечала все: каждое движение, малейшие перемены в выражении лиц.

– Вы голодны? – спросила она.

Оба кивнули. Подозвав индейцев, она отдала им какие-то распоряжения. Потом сказала:

– Жеви, идите с этими людьми в деревню. Они вас накормят и дадут еду для мистера О’Рейли.

Присев на скамейку в сгущающейся тени, они проводили глазами удалявшихся по направлению к деревне индейцев и Жеви. Тот лишь раз обернулся, желая убедиться, что с Нейтом все в порядке.

Глава 27

Теперь, когда рядом не было индейцев, она уже не казалась высокой. И видимо, не ела ничего такого, от чего обычно поправляются женщины. Ноги у нее были длинными и стройными, обутыми в кожаные сандалии, что выглядело довольно странно здесь, где люди вообще не носили обуви. Откуда они у нее? И где она взяла эту желтую блузку с короткими рукавами и шорты цвета хаки? О, сколько у него было вопросов!

Одежда ее была простой и прилично поношенной. Если она не Рейчел Лейн, то наверняка знает, где Рейчел.

Они почти соприкасались коленями.

– Рейчел Лейн перестала существовать много лет назад, – сказала она, глядя вдаль, на деревню. – Я сохранила имя Рейчел, но отбросила фамилию Лейн. У вас, должно быть, важное дело, иначе вы сюда бы не приехали. – Она говорила медленно и тихо, тщательно взвешивая каждое слово.

– Трой умер. Три недели назад он покончил с собой.

Слегка наклонив голову и закрыв глаза, она, похоже, молилась. Длилось это недолго, затем последовала продолжительная пауза.

– Вы его знали? – наконец спросила она.

– Встречался один раз, несколько лет назад. В нашей фирме много адвокатов, лично с ним я никогда дел не вел. Нет, я его не знал.

– Я тоже. Он был моим земным отцом, и я провела много часов, молясь за него, но он всегда оставался для меня чужим.

– Когда вы виделись с ним последний раз? – Речь Нейта тоже стала более тихой и медленной. Эта женщина умиротворяюще действовала на него.

– Много лет назад, еще до поступления в колледж… Что вы обо мне знаете?

– Не много. Вы оставили мало следов.

– Тогда как вы меня нашли?

– Трой помог. Он пытался вас разыскать, но не смог. Знал лишь, что вы миссионерка ВОМП и живете где-то в этой части мира. Остальное пришлось выяснять мне.

– Откуда он это узнал?

– У него была куча денег.

– И именно поэтому вы здесь?

– Да, поэтому я здесь. Нам нужно обсудить дела.

– Должно быть, Трой что-то оставил мне по завещанию?

– Можно сказать и так.

– Я не хочу говорить о делах. Хочу просто поболтать.

Знаете, как часто мне приходится слышать английскую речь?

– Догадываюсь, что очень редко.

– Раз в год я езжу в Корумбу пополнять запас медикаментов. Там я звоню в главный офис и минут десять говорю по-английски. И меня это всегда пугает.

– Почему?

– Я нервничаю. Трубка дрожит у меня в руке. Я знаю людей, с которыми говорю, но боюсь неправильно употребить какое-нибудь слово. Иногда даже начинаю заикаться. Десять минут в год.

– Сейчас у вас все прекрасно получается.

– Я очень нервничаю.

– Расслабьтесь. Я парень простой.

– Но вы нашли меня. Час назад, когда мне сообщили, что здесь американец, я осматривала больного. Побежала в свою каморку и начала молиться. Бог дал мне силы.

– Я пришел с миром.

– Вы, судя по всему, милый человек.

“Знали бы вы все”, – подумал Нейт, а вслух сказал:

– Спасибо. Вы… э-э… сказали, что осматривали пациента.

– Да.

– А я думал, вы миссионерка.

– Я и есть миссионерка. Но и врач тоже.

Специальностью Нейта были иски к врачам. Но здесь не время и не место обсуждать преступную врачебную халатность.

– В моем досье этого нет.

– Я сменила фамилию после колледжа, еще до того, как поступила в мединститут и семинарию. Видимо, тогда мои следы и затерялись.

– Точно. Зачем вы сменили фамилию?

– Это было для меня важно, по крайней мере тогда так казалось. Теперь это уже не имеет значения.

С реки потянуло ветерком. Было почти пять. Над лесом собирались темные низкие тучи. Рейчел заметила, как он взглянул на часы.

– Мальчики принесут сюда вашу палатку. Это вполне подходящее место, чтобы переночевать.

– Спасибо, не сомневаюсь. Нам ведь здесь ничего не будет угрожать, правда?

– Правда. Господь защитит вас. Молитесь.

В тот момент Нейт был готов молиться кому угодно. Близость реки его особенно пугала. Стоило закрыть глаза, и он видел, как анаконда подползает к палатке.

– Вы ведь молитесь Богу, мистер О’Рейли, не так ли?

– Пожалуйста, называйте меня просто Нейт. Да, молюсь.

– Вы ирландец?

– Дворняга. Больше всего во мне немецкой крови. У отца были ирландские предки. Но семейные предания меня никогда не интересовали.

– К какой церкви вы принадлежите?

– К епископальной. – Католическая, лютеранская, епископальная – какая разница. Нейт не заглядывал в церковь со времен второй женитьбы.

Его духовная жизнь вообще была предметом, который он предпочел бы обойти. Он не считал знание теологии своей сильной стороной и не хотел вступать в дискуссию с миссионеркой.