Завещание - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 36

Подойдя к Жеви, Нейт стал вглядываться в бездонную черноту.

– Сильный шторм, – сказал Жеви абсолютно спокойно.

“Не следует ли причалить и привязать эту посудину? – подумал Нейт. – Или хотя бы найти тихую заводь?” Жеви, судя по всему, не волновался; его невозмутимость вселяла уверенность в Нейта. Когда хлынул дождь, он отправился вниз – есть традиционный рис с бобами. Пока Нейт ел, Уэлли тихо сидел в углу каюты. Лампа над столом летала из стороны в сторону в соответствии с бросками корабля. Тяжелые дождевые капли молотили по стеклам.

Жеви, стоя на мостике, облачился в желтое, вонючее от машинного масла пончо, но дождь больно сек ему лицо. В маленькой рулевой рубке не было окон. Два маломощных прожектора изо всех сил старались пробить тьму, чтобы указывать путь, но видимость составляла не более пятидесяти футов, и ничего, кроме бурлящей воды, разглядеть не удавалось. Однако Жеви хорошо знал реку и попадал в переплеты и похуже.

Читать на судне, которое бросает из стороны в сторону, было трудно. Через несколько минут Нейта начало тошнить.

В своей сумке он нашел доходящее до колен пончо с капюшоном – Джош позаботился обо всем. Крепко держась за поручни, Нейт взобрался по ступенькам наверх, там, рядом с рубкой, уже сидел до нитки промокший Уэлли.

Река свернула на восток, по направлению к сердцу Пантанала, и теперь ветер дул им в борт. Судно резко качнуло, и Нейта с Уэлли прижало к поручням. Жеви привязался к дверце рубки, одной рукой упираясь в стенку, другой держа штурвал.

Шквалы ветра становились все мощнее, налетали один за другим с интервалами всего в несколько секунд, и какое бы то ни было продвижение “Санта-Лауры” вперед прекратилось. Шторм швырял ее как щепку. Дождь сделался тяжелым и холодным, вода стояла стеной. Жеви нашел в ящике под штурвалом мощный фонарь и дал его Уэлли.

– Ищи берег! – велел он, с трудом перекрикивая вой ветра и шум дождя.

Цепляясь за стены и поручни, Нейт побрел за Уэлли и встал рядом – ему тоже хотелось видеть место, к которому они пристанут. Но луч выхватывал из темноты только дождь, такой густой, что он казался туманом, клубящимся над поверхностью воды.

И тут им на помощь пришла молния. В ее вспышке они различили непроглядную черноту берега, оказавшегося довольно близко. Ветер нес их прямо на него. Уэлли что-то закричал, Жеви что-то крикнул в ответ. В этот момент новый порыв ветра подхватил судно и бросил его на правый борт. От резкого толчка фонарь вылетел из рук Уэлли, и они заметили, как он исчезает под водой.

Скорчившемуся на мостике, вцепившемуся в перила, насквозь промокшему и дрожащему от холода Нейту пришло в голову, что вот-вот произойдет одно из двух, причем ни того, ни другого никто не может предотвратить: либо судно перевернется, либо врежется в прибрежную трясину, кишащую рептилиями. Он не очень даже и испугался, но вдруг вспомнил о бумагах.

Бумаги не должны пропасть ни при каких обстоятельствах. Он резко встал как раз в тот момент, когда корабль в очередной раз клюнул носом, и чуть не вылетел за борт.

– Мне нужно спуститься вниз! – закричал он Жеви, намертво вцепившемуся в штурвал. Теперь, похоже, и капитан был напуган.

Повернувшись к ветру спиной, Нейт пополз по скрипучим ступенькам. Палуба была скользкой: огромная канистра перевернулась, и из нее вытекало дизельное топливо. Нейт попытался поднять ее, но это было под силу разве что двум крепким мужчинам. Он нырнул в каюту, отшвырнул в угол пончо и двинулся за кейсом, лежавшим под нижней койкой.

Новый порыв ветра застал Нейта врасплох – в этот момент он ни за что не держался – и швырнул его на стену. Ноги неким образом оказались выше головы.

Две вещи потерять нельзя ни в коем случае, подумал он.

Во-первых, бумаги, во-вторых, спутниковый телефон. И то и другое лежало в кейсе – новеньком и красивом, но отнюдь не водонепроницаемом. Прижав его к груди, Нейт улегся на койку и решил, что будет так лежать, пока “Санта-Л аура” не выберется из шторма.

Стук мотора внезапно прекратился. Нейт мысленно вознес молитву, чтобы причина была лишь в том, что Жеви намеренно заглушил его, но тут он услышал шаги прямо над собой. “Сейчас мы врежемся в берег, – мелькнула у него мысль, – и Жеви предпочел, чтобы винт при этом не работал. Ну разумеется. Нет, с двигателем ничего не могло случиться”.

Все огни погасли. Они погрузились в кромешную тьму.

Лежа в темноте на раскачивающейся из стороны в сторону койке и ожидая момента, когда “Санта-Л аура” воткнется в берег, Нейт внезапно с ужасом подумал: если Рейчел Лейн откажется официально признать себя наследницей или, напротив, примет отцовский дар, придется возвращаться сюда снова. Через месяцы, а то и годы кто-то, может, сам Нейт, будет вынужден опять плыть вверх по Парагваю, чтобы проинформировать самую богатую в мире миссионерку, что формальности завершены и она вольна распоряжаться деньгами.

Он где-то читал, что у миссионеров бывают длинные отпуска, во время которых они возвращаются в Штаты и “подзаряжают свои батарейки”. Почему бы Рейчел не взять такой отпуск, не слетать домой прямо вместе с ним и не провести там какое-то время, чтобы уладить то, что натворил ее папаша? За одиннадцать-то миллиардов уж хоть это можно сделать? Нейт непременно ей это предложит, если, конечно, ему выпадет шанс с ней познакомиться.

Удар, грохот, треск – и Нейт оказался на полу. Они врезались в прибрежные заросли.

Как и все суда в Пантанале, “Санта-Лаура” была плоскодонной яхтой, приспособленной для встречи с мелями и плавающими по реке многочисленными обломками деревьев. После окончания шторма Жеви запустил мотор и с полчаса дергал яхту взад и вперед, медленно высвобождая ее из прибрежного песка и ила. Когда это ему наконец удалось, Уэлли с Нейтом очистили палубу от сучьев и веток, а потом, обыскав все судно, убедились, что оно не взяло на борт новых пассажиров в виде змей и аллигаторов. Во время краткого отдыха за чашечкой кофе Жеви рассказал, как несколько лет назад в подобной ситуации анаконда каким-то образом пробралась на корабль и потом напала на спящего матроса.

Нейт, хоть и заявил, что рассказы о змеях его не волнуют, осмотр яхты проводил медленно и очень осторожно.

Облака рассеялись, и красивый полумесяц показался в небе над рекой. Уэлли сварил еще кофе. После недавнего шторма Парагвай, похоже, решил дать себе отдых. Река была гладкой, как стекло. Луна вела их. Она исчезала, когда Парагвай делал очередной поворот, но неизменно появлялась вновь, когда курс на север восстанавливался.

Поскольку теперь Нейт ощущал себя наполовину бразильцем, наручных часов он больше не носил. Время здесь не играло большой роли. Было поздно, вероятно, около полуночи. Значит, дождь бомбил их часа четыре.

Нейт проспал в гамаке несколько часов и проснулся, когда уже рассвело. Он увидел, что Жеви храпит на скамье в крохотном отсеке позади рубки. Полусонный Уэлли нес вахту. Нейт послал его за кофе, а сам встал за штурвал “Санта-Лауры”.

Облака снова покрыли небо, но дождь пока не собирался. По реке плыли обломки деревьев, ветки, листья и всякий мусор, оставшийся после вчерашнего шторма. Она была широка, полноводна и пустынна, поэтому Нейт, чувствуя себя бывалым шкипером, без особых опасений отправил Уэлли подремать в гамаке и принял командование яхтой на себя.

Как же мало он сейчас напоминал адвоката: босой, в рубашке с короткими рукавами, потягивающий сладкий кофе и ведущий экспедицию в самое сердце величайшей в мире топи. В былые времена он бы – с телефонными аппаратами, рассованными по всем карманам, – мчался в это время дня в какой-нибудь суд, придумывая на ходу уловки, чтобы выиграть несколько дел одновременно. По правде говоря, Нейт совершенно не тосковал по тем временам – ни один находящийся в здравом уме адвокат не скучает по залу суда, хотя ни за что на свете в этом не признается.

Судно фактически скользило по воде само собой. С помощью бинокля Нейт вглядывался в берег в поисках жакарес, змей, капиварас и считал туиуйюс – высоких белых птиц с длинными шеями и красными головами, которые были символом Пантанала. На одной из отмелей виднелась стайка таких пернатых. Птицы стояли неподвижно, наблюдая за проплывающим мимо кораблем.