Издержки богемной жизни - Данилова Анна - Страница 38

В вазах стояли засохшие букеты, подаренные ей поклонниками. Ей казалось, что все это было давно: съемки (приостановленные в связи со смертью главной героини), Ратманов, поклонники, вечеринки… И хотя она отлично понимала, что такое затишье в ее творческой и личной жизни – лишь временное явление, все равно Варвара испытывала чувство заброшенности и ненужности.

Поэтому, услышав звонок в передней, она даже обрадовалась чему-то, запахнула халат и почти побежала открывать. Посмотрев в глазок и увидев незнакомую женщину, она распахнула дверь, хотя бы для того, чтобы услышать человеческий голос, поговорить с кем-то. И уже в последнее мгновение она вдруг поняла, кого перед собой видит.

Статная, одетая в черный костюм, немолодая уже женщина, но холеная, ухоженная, в черной газовой косынке на красивой голове – конечно, это тетка Извольской.

– Здравствуйте, – сказала она низким грудным голосом, не лишенным, однако, приятной мягкости. – Меня зовут…

– …Валентина Николаевна… Вы – Лидина тетя, – сказала Варвара. – Проходите, пожалуйста, я знала, что вы придете.

– Ну что ж. – Валентина Николаевна вошла и встала в сторонке, прижав к груди маленькую лаковую сумочку. Подождала, пока Варвара запрет все двери. – Скажу сразу, чтобы вы чувствовали себя спокойно: у меня и в мыслях не было, что это вы убили Лиду. Я говорю это просто потому, что прочла массу макулатуры на этот счет. Тем более теперь, когда всем ясно, кто убил Лидочку, думаю, что и возвращаться к этой теме не стоит.

– Проходите, пожалуйста, – Варвара и сама не ожидала от себя, что при упоминании имени Лиды с ней случится такая реакция – глаза наполнились слезами, а в горле распух ком от острого ощущения горечи.

Они сидели в комнате и разговаривали, плакали, пили коньяк и опять плакали. Варвара рассказывала о днях, проведенных ею в следственном изоляторе, расписывала в красках весь ужас своего положения. А потом, словно забывшись и испытав теплое чувство к этой практически незнакомой ей женщине, она раскрыла ей свою душу – рассказала о Ратманове, о том, какой он подлец.

– Я знаю, – Валентина Николаевна плеснула себе еще коньяку. – Еще каплю, а?

Варя кивнула головой. Ей не терпелось рассказать о нем все, но в какую-то минуту она вдруг поняла, что эта женщина знает о Ратманове ничуть не меньше ее.

– Мне Лида рассказывала о нём, по телефону, – словно в подтверждение ее слов произнесла Валентина. – Я понимаю вас, девчонок: он, конечно, парень интересный, очень привлекательный, и я понимала Лиду, как понимала и то, что ее совершенно бесполезно отговаривать от связи с ним. Ведь это была именно связь – пошловатая, приторная. И это несмотря на то, что он обещал на ней жениться и говорил, что хочет иметь много детей. Так противно все это вспоминать! Думаю, он не имеет права появляться на кладбище. Если я его увижу – боюсь, подойду и скажу какую-нибудь гадость. Хотя я вот сейчас говорю об этом, а сама думаю – он придет, непременно, и ничего-то я ему не скажу. Все бесполезно, бессмысленно – Лидочки-то все равно больше нет. Варя, я пришла к тебе, чтобы посоветоваться. Ты знаешь, я живу в Киеве, у меня там сеть ресторанов, казино, словом, я не бедствую. Я, как ты, может, знаешь – единственная наследница Лидочкиной квартиры и всего прочего. Но продавать квартиру в Москве, на мой взгляд, глупо, ты не находишь? Вот я и подумала: может, ты подыщешь хорошую семью, которая снимала бы ее квартиру и исправно платила? Кроме того мне нужен такой человек, который бы оплачивал коммунальные услуги и забирал у квартирантов каждый месяц плату. Я остановила свой выбор на тебе.

Варвара, услышав такое, сразу же представила себе огромную, отремонтированную, с чудесной мебелью квартиру Лиды. Решение пришло само.

– Если вы не возражаете, я сама могла бы снимать ее квартиру, а в моей осталась бы жить моя сестра. Я бы все оплачивала и переводила вам деньги.

– Нет-нет, я сама буду изредка приезжать в Москву по делам и забирать плату. Ну что, договорились? Ключи я тебе отдам сразу после похорон, перед своим отъездом. Как все славно получилось! Что же касается твоих отношений с Андреем, то послушай моего совета – найди себе простого, я имею в виду, не из артистического круга, мужчину, хорошего, с деньгами, и выходи за него замуж. Но и с Ратмановым постарайся не портить отношения, он тебе еще пригодится. Вот такие у меня мысли. Знаешь, я вот все говорю с тобой о квартире, о Ратманове, о своих проблемах, но сама постоянно спрашиваю себя: ну почему погибла такая молодая и красивая женщина? У нее же все так чудесно складывалось в жизни! Неужели все это из-за Ратманова? Может, его подстрелить, как ворону?

– Почему, как ворону? – улыбнулась сквозь слезы Варя.

– Не знаю… может быть потому, что я не люблю ворон. Ведь это из-за него Лидочка пристрастилась к алкоголю. Она и с тобой отношения испортила из-за Ратманова. Я всю вашу историю знаю. Как знаю и то, что он не оставил бы вас в покое…

В голове Варвары промелькнула как искра, мысль: не будь Валентина богатой женщиной, можно было бы проверить версию о ее причастности к убийству племянницы, все-таки после Лиды осталась такая огромная, дорогая квартира.

Но, к счастью, перед ней сидела богатая и спокойная женщина, которая могла бы позволить себе купить хоть несколько таких квартир.

– Я знаю, о чем ты сейчас подумала, – вдруг сказала Валентина и отправила в рот ломтик лимона. – Нет, я здесь ни при чем… Меня, правда, удивила история того студента, Бутурлина, который вдруг пришел сдаваться и рассказал следователю прокуратуры, как он убил Лидочку, даже украшения принес с собой. До какой же степени настоящий убийца должен был испугаться, раз пожертвовал даже награбленным, чтобы только тому студенту поверили! Кстати, Зимин сказал мне, что украшения Лидочки я вскоре смогу забрать. Ну что, Варя, мы договорились?

Она встала, обняла Варвару:

– Ты запомнила, что я тебе сказала об Андрее? Гони его в шею! Но очень осторожно, чтобы он подумал – это он тебя бросил. Для таких слабых мужиков это очень важно. А мне пора. Еще куча дел. Знаешь, сейчас такая жара! Я должна проконтролировать, чтобы продукты, из которых в ресторане будут готовить поминальный обед, были свежие.

– И в каком ресторане все это будет? – спросила Варвара, хотя ответ можно было предугадать заранее.

– В «Золотой бабочке». Варя, береги себя! И не носи на себе столько золота и бриллиантов, не провоцируй воров. Все, я пошла!

Она поцеловала Варвару и ушла.

Варвара позвонила матери, спросила – у нее ли по-прежнему Людмила? После всего произошедшего между сестрами Людмила переехала к матери.

Варвара застала сестру за сборами. Мама помогала ей укладывать вещи. Варвара подумала: такой спокойной мать кажется именно потому, что Люда пакует вещи, а не распаковывает. Хотя все вещи были уже давно уложены – Людмила в считанные минуты, еще живя у Варвары, собрала чемоданы. Получается, она складывала лишь то, что носила в квартире у матери: пижаму, халат.

Варвара посмотрела матери в глаза, но та почему-то отвернулась. И она поняла вдруг: мать радуется тому, что Лида уезжает из Москвы, ей станет теперь спокойнее. Мать всю жизнь думала только о себе, и этот скандал с Людой, связанный с ее решением выйти замуж, она устроила нарочно. Чтобы только был повод разорвать отношения с дочерью и та больше не беспокоила бы ее в Москве. Еще Варя подумала, что мать, возможно, обрадовалась бы, если бы и сама Варя тоже уехала из Москвы, чтобы обе ее дочери сгинули, пропали, чтобы от них и следа не осталось.

– Люда… мне надо с тобой поговорить.

Людмила повернула к ней заплаканное лицо. И вдруг бросилась к ней, обняла:

– Прости меня, Варя… не знаю, зачем я это сделала! Я испугалась. Подумала, что все это ты натворила и решила меня подставить, отправила туда.

Варя закрыла ей рот своей рукой.