Клиент - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 80

– Ну как ты, Марк?

Марк не ответил.

– Марк, миленький, ты меня беспокоишь. Я все-таки позову врача. Вдруг с тобой случится шок, как с твоим младшим братом.

Он медленно покачал головой и посмотрел на нее скорбным взглядом.

– Нет, со мной все в порядке. Мне надо отдохнуть.

– Съешь что-нибудь?

– Может, пиццы немножко.

– Конечно, малыш. Я закажу. Послушай, милый, у меня дежурство кончается через пять минут, но я накажу Тильде, чтобы она повнимательнее за тобой присматривала, ладно? Ты продержишься до утра, пока я не вернусь?

– Может быть, – простонал он.

– Бедняжка. Нечего тебе здесь делать.

– Я справлюсь.

* * *

Тильда беспокоилась о нем куда меньше, чем Дорин. Но и она заходила к Марку дважды, а во время своего третьего посещения привела гостей. Она постучала и медленно открыла дверь. Марк только-только собрался изобразить транс, как заметил двух крупных мужчин в штатском.

– Марк, эти люди – судебные исполнители из Нового Орлеана, – объявила Тильда.

Марк стоял около унитаза. Комната неожиданно показалась ему крошечной.

– Привет, Марк, – сказал первый. – Меня зовут Берн Дубовски, я заместитель судебного исполнителя. – Говорил он четко и ясно. Типичный янки. Но это было все, что заметил Марк. В руке Дубовски держал какие-то бумаги. – Ты – Марк Свей?

Марк кивнул, говорить он не мог.

– Не бойся, Марк. Мы просто хотим вручить тебе эти бумаги.

Мальчик взглянул на Тильду, ожидая помощи, но она только пожала плечами.

– Какие? – спросил он нервно.

– Это повестка Большого жюри, она означает, что ты должен предстать в понедельник в Новом Орлеане перед федеральным Большим жюри. Тебе нечего беспокоиться, мы придем завтра и отвезем тебя туда.

В животе у Марка заболело, и ноги стали как ватные. Во рту пересохло.

– Зачем?

– Мы не можем ответить тебе на этот вопрос, Марк. Это не наше дело, понимаешь. Мы просто выполняем инструкции.

Марк взглянул на бумаги, которыми размахивал Верн. Новый Орлеан!

– А вы моей маме сообщили?

– Понимаешь, Марк, мы обязаны вручить ей копии этих бумаг. Мы ей все объясним и скажем, что с тобой все будет в полном порядке. Вообще, если она захочет, она может поехать с тобой.

– Она не может поехать со мной. Ей нельзя оставить Рикки.

Судебные исполнители переглянулись.

– Ну, во всяком случае, мы ей все объясним.

– Знаете, у меня есть адвокат. Вы ей сказали?

– Нет. Мы не обязаны ставить в известность адвокатов, но, если хочешь, можешь ей позвонить. У него есть доступ к телефону?

– Только если я ему его принесу, – ответила Тильда.

– Вы можете подождать полчаса?

– Как скажете, – пожала плечами Тильда.

– Так вот, Марк, через полчаса ты сможешь позвонить своему адвокату. – Дубовски помолчал и посмотрел на своего напарника.

– Что ж, всего хорошего, Марк. Извини, если мы тебя напугали.

Они так и оставили его стоять, прислонившегося к стене, чтобы не упасть около унитаза. Он был перепуган до смерти и обозлен. Мерзкая система. Его тошнило от законов, адвокатов и судов, и еще от полицейских, агентов ФБР, судебных исполнителей, газетчиков, судей и тюремщиков. Черт бы их всех побрал!

Он дернул за рулон бумажных полотенец, висящий на стене, оторвал клочок и вытер глаза. Затем уселся на унитаз.

Обращаясь к стенам, он поклялся, что в Новый Орлеан они его не затащат.

* * *

Два других заместителя судебного исполнителя должны были доставить повестки Дайанне, а еще двое – миссис Реджи Лав. Все действия были тщательно скоординированы и должны были произойти приблизительно в одно и то же время. По сути дела, один заместитель судебного исполнителя или даже какой-нибудь безработный бетонщик мог вручить все три повестки в течение часа, никуда не торопясь. Но было намного интереснее задействовать шестерых вооруженных людей на трех машинах с радио и телефонами и провести всю операцию быстро, под покровом ночи, – ну прямо отряд специального назначения.

Они постучали в дверь, ведущую на кухню мамаши Лав, и подождали, пока не зажегся свет и она не появилась в дверях. Она сразу поняла, что пришла беда. Во время кошмара, связанного с разводом Реджи и войной с Джо Кардони, ей приходилось не раз видеть на своем пороге в самое разное время суток людей в темных костюмах. Эти люди всегда приносили неприятности.

– Чем могу вам помочь? – спросила она с натянутой улыбкой.

– Мы ищем Реджи Лав, мэм.

Они и говорили, как полицейские.

– А кто вы?

– Я – Майкл Хедли, а он – Терри Флэгг. Мы судебные исполнители.

– Судебные исполнители или заместители судебных исполнителей? Покажите ваши опознавательные знаки.

Они удивились и одновременно полезли в карманы и вытащили свои бляхи.

– Мы – заместители судебного исполнителя, мэм.

– Вы сказали иначе, – заметила она, рассматривая бляхи через дверную сетку.

Реджи услышала звук закрывающейся дверцы машины, когда пила кофе у себя на балкончике. Теперь она выглядывала из-за угла, разглядывая двух людей, стоящих под лампочкой у дверей. Она могла слышать голоса, но разобрать слова было невозможно.

– Простите, мэм... – начал Хедли.

– Зачем вам Реджи Лав? – Мамаша Лав подозрительно нахмурилась.

– Она здесь живет?

– Может, да, а может, и нет. Что вам надо?

Хедли и Флэгг переглянулись.

– Мы должны вручить ей повестку.

– Какую повестку?

– Могу я спросить, кто вы? – вмешался Флэгг.

– Ее мать. Так куда повестка?

– Это повестка Большого жюри. Она должна предстать перед Большим жюри в Новом Орлеане в понедельник. Мы можем просто оставить ее у вас, если хотите.

– Я на себя такое не возьму, – заявила мамаша Лав, как будто ей приходилось сражаться с судебными исполнителями каждую неделю. – Это ваша обязанность, если не ошибаюсь.

– А где она?

– Она здесь не живет.

Это привело их в раздражение.

– Вон ее машина, – Хедли, кивком показал на “мазду” Реджи.

– Она здесь не живет, – повторила мамаша Лав.

– Ладно, но она сейчас здесь?

– Нет.

– А вы знаете, где она?

– Вы в офисе не искали? Она все время работает.

– Но почему здесь ее машина?

– Иногда ее подвозит Клинт, ее секретарь. Может, они ужинают или еще что.

Они обменялись сердитыми взглядами.

– Я думаю, что она здесь, – неожиданно агрессивно произнес Хедли.

– Тебе платят не за то, чтобы ты думал, сынок. Тебе платят, чтобы ты вручал эти проклятые бумаги, а я говорю тебе, что ее здесь нет. – Мамаша Лав повысила голос, и Реджи услышала ее.

– А мы можем обыскать дом? – спросил Флэгг.

– Если у вас есть ордер на обыск, прошу вас, обыскивайте дом. Если ордера у вас нет, то самое время вам убраться с моего участка. Вы что, забыли о праве собственности?

Оба отступили на шаг назад и остановились.

– Надеюсь, вы не препятствуете вручению федеральной повестки, – угрюмо заметил Хедли. Он старался, чтобы его слова носили зловещий оттенок, звучали угрожающе, но у него ничего не вышло.

– А я надеюсь, что вы не пытаетесь угрожать старухе. – Она уперлась руками в бока, готовясь к обороне.

Они сдались и попятились.

– Мы еще вернемся, – пообещал Хедли, открывая дверцу машины.

– И застанете меня здесь, – крикнула она сердито, открывая парадную дверь. Стоя на маленькой террасе, мамаша Лав наблюдала, как они разворачиваются на узкой улице. Она подождала пять минут и, убедившись, что они действительно уехали, направилась в квартиру Реджи над гаражом.

* * *

Дайанна без звука взяла повестку у вежливого и извиняющегося господина. Она прочла ее при тусклом свете лампы у кровати Рикки. Там не было никаких указаний, только приказ Марку явиться на суд Большого жюри в десять утра по адресу, указанному ниже. Ни намека на то, как он должен туда добраться, ни слова о том, когда он оттуда сможет вернуться, никакого предупреждения насчет того, что будет, если он ослушается или откажется отвечать на вопросы.