Клиент - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 64

– Вызывайте следующего свидетеля, – велел Гарри Финку, который сидел, поставив локти на колени, чтобы помешать самому себе встать. Он беспомощно взглянул на Орда, потом на судью.

– Понимаете, Ваша Честь, может, это покажется вам странным, но следующим хотел бы дать показания я.

Гарри сорвал с носа очки и уставился на Финка.

– Вы что-то перепутали, мистер Финк. Вы здесь в качестве юриста, не свидетеля.

– Я знаю, сэр, но я также один из авторов заявления, и, хотя это не совсем обычно, я полагаю, что мои показания могут принести пользу.

– Томас Финк – податель заявления, юрист, свидетель. В судебные приставы не желаете, мистер Финк? А может, займетесь стенографией? Или мою мантию примерите на минуточку? Не стесняйтесь, мистер Финк, тут ведь театр, а не зал суда, можете выбирать себе роль по вкусу.

Финк тупо смотрел в сторону Гарри, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Я могу объяснить, сэр, – робко заметил он.

– Не надо мне ваших объяснений, мистер Финк. Я еще не ослеп. Вы, ребятки, рванули сюда, не подготовившись как следует. Мистер Фолтригг должен был бы присутствовать, но его нет, а он бы вам сейчас очень пригодился. Вы ведь как решили – подадите заявление, приведете с собой какого-нибудь большого начальника из ФБР, прихватите заодно мистера Орда, и это произведет на меня такое впечатление, что я подниму все четыре лапки кверху и сделаю все, что вы потребуете. Могу я вам кое-что сообщить, мистер Финк?

Финк автоматически кивнул.

– Так вот, никакого впечатления это на меня не произвело. Мне приходилось видеть куда лучшую работу во время учебных судебных процессов в юридическом колледже. Да половина студентов-первокурсников в Мемфисе сделала бы из вас мартышку, а вторая половина сделала бы мартышку из мистера Фолтригга.

Хоть Финк и не был с ним согласен, он почему-то продолжал кивать. Орд отодвинул свой стул подальше от Финка.

– Что вы думаете по этому поводу, миссис Лав? – спросил Гарри.

– Ваша Честь, наши процессуальные и этические принципы совершенно ясны. Юрист, ведущий дело, не может участвовать в данном судебном процессе в качестве свидетеля. Все просто. – Она высказала все это с несколько удивленным и усталым видом, как нечто само собой разумеющееся.

– Мистер Финк?

Финк попытался собраться.

– Ваша Честь, я бы хотел сообщить суду под присягой о некоторых фактах, связанных с деятельностью мистера Клиффорда до самоубийства. Я прошу прощения за то, что обращаюсь к суду с этой просьбой, но в данных обстоятельствах этого невозможно избежать.

Послышался стук в дверь. Судебный пристав слегка приоткрыл ее, и показалась Марсия, неся на тарелке толстый бутерброд с ростбифом и стакан чаю со льдом. Она поставила все перед судьей, который поблагодарил ее, и вышла.

Был уже почти час дня, и неожиданно все почувствовали, что ужасно проголодались. От бутерброда с мясом, редиской, солениями и колечками лука исходил аппетитный запах. Все присутствующие не сводили глаз с булки, которую Гарри поднес было ко рту. Но тут он сам заметил, что Марк следит за каждым его движением. Он остановил бутерброд на полпути ко рту и увидел, что Финк, Орд, Реджи и даже судебный пристав смотрят на него с ожиданием.

Гарри вернул бутерброд на тарелку и отодвинул ее в сторону.

– Мистер Финк, – сказал он, показывая на него пальцем, – оставайтесь на месте. Вы клянетесь говорить правду?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Теперь вы находитесь под присягой. Даю вам пять минут, чтобы изложить все, что считаете нужным.

– Спасибо, Ваша Честь.

– Милости просим.

– Видите ли, мы с Джеромом Клиффордом вместе учились в юридическом колледже, знаем друг друга много лет. Участвовали в одних и тех же делах, по разные стороны, разумеется.

– Разумеется.

– После того как Барри Мальданно было предъявлено обвинение, давление возросло, и Джером начал странно себя вести. Оглядываясь назад, я могу сказать, что он начал потихоньку колоться, но тогда я не придал этому значения. Понимаете, Джером всегда был странноват.

– Понимаю.

– Я каждый день занимался этим делом, по много часов ежедневно, и по нескольку раз в неделю говорил с Джеромом Клиффордом. Мы проводили предварительные слушания и все такое, и я иногда видел его в суде. Он выглядел ужасно. Сильно потолстел, слишком много пил. Редко мылся. Часто забывал перезвонить, если его просили, а он никогда раньше так не поступал. За неделю до его смерти он позвонил мне домой, поздно вечером. Он был совершенно пьян, что-то молол целый час. Как сумасшедший. На следующий день он позвонил мне с самого утра на работу и извинился. Но никак не вешал трубку. Все пытался выяснить, не сказал ли он накануне что-нибудь лишнее. По крайней мере дважды он упоминал про тело сенатора Бойетта, так что я уверен: Джером знал, где оно спрятано.

Финк помолчал, давая присутствующим переварить услышанное, но нетерпеливый вид Гарри заставил его продолжать.

– Короче, он звонил мне еще несколько раз после этого, все говорил про тело. Я пытался его спровоцировать. Сказал, что он в пьяном виде слишком много наболтал. Заявил, что мы думаем предъявить ему обвинение в препятствии свершению правосудия.

– Похоже, самое ваше любимое, – сухо заметил Гарри.

– Так или иначе, Джером слишком много пил и вел себя непоследовательно. Я сказал, что ФБР следит за ним круглосуточно, что, строго говоря, не совсем соответствовало действительности, но он, похоже, поверил. Совсем превратился в параноика, звонил мне по нескольку раз на дню. Потом он напился и позвонил ночью. Он хотел говорить про труп, но боялся. Во время этого последнего разговора я предложил ему заключить сделку. Пусть он нам скажет, где труп, а мы поможем ему, в смысле откажемся от всяких обвинений. Он ужасно боялся своего клиента, но ни разу не отрицал, что знает, где находится тело.

– Ваша Честь, – прервала Финка Реджи, – это сплошные слухи, распространяемые с определенной целью. Доказательств нет и не будет.

– Вы мне не верите? – огрызнулся Финк.

– Нет, не верю.

– Думаю, что я тоже не верю, – сказал Гарри. – И еще я не уверен, что ваша история имеет отношение к сегодняшнему слушанию.

– Я хотел показать, Ваша Честь, что Джером Клиффорд знал, где спрятан труп, и хотел об этом говорить. Кроме того, у него явно сдавали нервы.

– Не сомневаюсь, мистер Финк, что у него сдали нервы. Он сунул дуло пистолета себе в рот. По мне, для этого надо сойти с ума.

Финк так и остался стоять с разинутым ртом, не зная, что еще добавить.

– Есть еще свидетели, мистер Финн?

– Нет, сэр. Однако мы считаем, Ваша Честь, что в связи с необычными обстоятельствами этого дела ребенок должен дать показания.

Гарри снова сорвал очки и наклонился к Финку. Если бы он мог до него дотянуться, то, вполне возможно, придушил бы его на месте.

– Вы, что?!

– Мы, гм... считаем...

– Мистер Финк, потрудились ли вы до этого слушания изучить законы по поводу несовершеннолетних?

– Да, сэр.

– Великолепно. Тогда скажите мне, по какой статье кодекса податель заявления имеет право заставить ребенка давать показания?

– Я просто излагал нашу просьбу.

– Замечательно. По какой статье кодекса податель заявления имеет право излагать подобную просьбу?

Финк опустил голову и заинтересовался чем-то в своем блокноте.

– Мы с вами тут не в парламенте, мистер Финк. Не изобретаем между делом новые законы. Ребенка нельзя заставить давать показания, как и любого другого обвиняемого в суде по делам несовершеннолетних. Не может быть, чтобы вы этого не понимали.

Финк продолжал внимательно изучать свой блокнот.

– Перерыв на десять минут! – рявкнул судья. – Все из зала, кроме миссис Лав. Пристав, отведите Марка в комнату для свидетелей. – Все эти указания Гарри отдавал уже стоя.

Финк, боявшийся встать, но тем не менее сделавший такую попытку, слегка замешкался, и это окончательно вывело судью из себя.