Фирма - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 68

– Сорок-пятьдесят. Самая маленькая папка будет толщиной в дюйм. Большие не поместятся на этом столе. Я не могу делать с них копии в офисе, приходится идти кружным путем.

– Может быть, мы поможем тебе в этом? – вновь подал голос Эклин.

– Может быть, лучше не надо. Может быть, если мне понадобится наша помощь, я сам, может быть, попрошу ее.

– Каким образом ты рассчитываешь нам их переправить? – спросил Тарранс; Эклин опять смолк.

– Это очень просто, Уэйн. Когда я сделаю все копии и когда я буду иметь свой миллион там, где мне необходимо, я вручу вам ключ от некоей небольшой комнатки, находящейся неподалеку от Мемфиса, и вы погрузите их в свой грузовичок.

– Я говорил тебе, что деньги будут переведены на счет в швейцарском банке.

– А теперь мне не нужен счет в швейцарском банке, Тарранс. Я продиктую вам условия перевода, и все будет сделано так, как я скажу. Теперь моя голова находится под прицелом, парни, так что условия вам придется принимать мои. Во всяком случае, большую их часть.

Тарранс усмехнулся и уставился на пирс.

– Значит, ты не доверяешь швейцарцам?

– Просто у меня другой банк на уме, скажем так. Я ведь работаю на тех, кто занят отмыванием денег, не забывай про это, Уэйн, я стал экспертом в том, как нужно прятать деньги на заморских счетах.

– Ясно.

– Когда я ознакомлюсь с вашим досье на Моролто?

– После того как мы получим твои папки и заплатим тебе за это. Мы отдадим в твое распоряжение всю информацию, которой сами располагаем, но тебе придется рассчитывать главным образом только на себя. Нам с тобой нужно будет часто видеться, и это будет, безусловно, опасно. Возможно, потребуется несколько автобусных поездок.

– Хорошо, но в следующий раз рядом с проходом буду сидеть я.

– Конечно, конечно. Человек, который стоит два миллиона, естественно, имеет право выбрать место в автобусе.

– Ты не представляешь, какое мне это доставит удовольствие, Уэйн. Нет, ты не можешь себе этого представить.

Митч увидел его в трех милях от Джорджтауна, на узкой петляющей дороге к Боддентауну. Мужчина склонился под поднятым капотом старенького “фольксвагена”: похоже, у него были проблемы с двигателем. Одет он был как местный, никакой туристской раскраски. Его легко можно было принять за какого-нибудь англичанина, работающего на правительство или на один из банков. Хороший ровный загар. В руке он держал какой-то гаечный ключ; промчавшийся по левой стороне дороги джип Митча он окинул равнодушным взглядом. Это был Скандинав.

Он был уверен, что Митч не обратил на него ровным счетом никакого внимания.

Совершенно бессознательно Митч сбросил скорость до тридцати миль – чтобы дождаться его. Эбби обернулась назад. Узкая лента шоссе, ведущего в Боддентаун, на протяжении пяти миль тянулась вдоль берега, затем, после развилки, резко уходила в сторону. Через несколько минут они оба заметили маленький “фольксваген”, огибающий очередной изгиб дороги. Джип оказался вдруг гораздо ближе, чем это было желательно Скандинаву. Поняв, что его заметили, он сразу же сбавил скорость и бросил машину вправо, в неприметный выезд к океану.

Митч надавил на педаль газа и устремился к городу. Не доезжая до него, он свернул на юг и меньше чем через милю выехал на берег.

В десять утра стоянка у секции Эбанкса была полна лишь наполовину. Два утренних катера с аквалангистами отчалили всего полчаса назад. Митч и Эбби быстро прошли к бару, где Генри уже подавал пиво и сигареты игрокам в домино.

Бэрри Эбанкс стоял, прислонившись к столбу, подпирающему тростниковую крышу бара, и смотрел, как два его суденышка огибают небольшой мыс. Находившиеся на катере спортсмены должны были сделать по два захода каждый: у Арки Бонни и Грота Дьявола, а затем у Скалы Идена и у Рифа Роджера, то есть там, где сам он, наверное, уже тысячу раз проводил подводные экскурсии. А некоторые места он сам и открыл.

Супруги подошли к нему, Митч представил ему свою жену. Эбанкс не был особенно любезен, но не был и груб. Они направились к небольшому пирсу, на котором рулевой готовил к отплытию тридцатифутовую рыболовецкую лодку. Эбанкс разразился потоком не поддающихся расшифровке команд, но молодой парень оказался либо абсолютно глухим, либо совершенно непочтительным к своему боссу.

Митч стоял рядом с Эбанксом и указывал ему рукой на бар метрах в пятидесяти от пирса.

– Вы знаете всех там, в баре? – спросил он. Эбанкс только покосился на него.

– За мной хотели проследить, – объяснил ему Митч. – Я спрашиваю из чистого любопытства.

– Обычное сборище, – ответил ему Эбанкс. – Никого из посторонних.

– А утром в округе вы чужих не приметили?

– Послушай, это место привлекает многих людей. Я не веду дневника, отмечая в нем каждого нового человека.

– Вам не попадался толстый американец, с рыжими волосами, не меньше трехсот фунтов весом?

Эбанкс покачал головой. Рулевой наконец оттолкнул лодку от пирса и стал неспешно выгребать в море. Эбби уселась на невысокую скамеечку и наблюдала за отправкой еще одного катера с ныряльщиками. У ее ног лежал виниловый пакет с двумя новенькими масками и трубками для ныряния. Невинная поездка, чтобы немного поплавать под водой, может, поудить, если будет клев. Эбанкс согласился принять участие в их прогулке по морю только после длительных уговоров Митча, который настаивал на том, что им втроем необходимо обговорить кое-какие личные вопросы.

Личные вопросы, имеющие некоторое отношение к гибели его сына.

С увитого зеленью балкона на втором этаже коттеджа, стоявшего на пляже. Скандинав следил за двумя головами в масках, которые то выныривали на поверхность, то скрывались под водой неподалеку от рыболовного катера. Он передал бинокль двухтонному Тони Верклеру, тут же, впрочем, соскучившемуся и вернувшему мощную оптику прежнему владельцу. Восхитительно сложенная яркая блондинка в черном купальнике, высоко, чуть ли не до грудной клетки открывавшем ее стройные ноги, взяла из рук Скандинава бинокль. Ее интересовал рулевой.

Первым заговорил Тони.

– Не понимаю. Если у них серьезный разговор, то зачем им еще парень? Для чего пара лишних ушей?

– Может, они говорят о нырянии и рыбной ловле, – отозвался Скандинав.

– Не знаю, – возразила блондинка. – Для Эбанкса это очень нетипично – проводить время на рыбной ловле. Он предпочитает иметь дело с аквалангистами. Видимо, у него есть основательная причина проторчать целый день рядом с двумя ныряльщиками в масках. Что-то здесь не так.

– А кто этот парень? – спросил Тони.

– Один из тех, кто у него на побегушках, – ответила женщина. – У него таких десяток.

– Ты сможешь с ним позже поговорить? – обратился к ней Скандинав.

– Да, – поддержал его Тони, – дай ему себя погладить, покрути попкой. Он заговорит.

– Постараюсь, – ответила она.

– Как его зовут? – спросил Скандинав.

– Кейт Рук.

Кейт Рук подогнал катер к пирсу у Рум Пойнта. Митч, Эбби и Эбанкс выбрались из суденышка и

направились к пляжу. Кейта к обеду не пригласили. Он остался на борту и начал лениво драить палубу.

Бар “Кораблекрушение” находился метрах в ста от берега, в тени редких здесь деревьев. Внутри было темно и уютно, окна прикрыты ставнями, под потолком с неторопливым скрипом вращались пропеллеры вентиляторов. Было тихо: ни регги, ни домино, ни стрелок. Послеобеденные посетители чинно сидели за столами, погруженные в негромкие разговоры.

От их столика было хорошо видно морс. Заказали пиво и бутерброды с сыром – основную еду островитян.

– Здесь совсем другая обстановка, – заметил негромко Митч.

– Именно так, – откликнулся Эбанкс, – и тому есть свои причины. Это место постоянных встреч торговцев наркотиками. Им принадлежит в округе немало жилых домов и бунгало. Прилетают сюда на собственных самолетах, помещают спои деньги в наши банки, которых здесь множество, а потом пару дней отдыхают на пляжах, осматривают свои местные владения.