Далекое эхо - Макдермид Вэл - Страница 98

С Макфэдьеном дело другое. Он психически неуравновешен. Мы понятия не имеем, вооружен он или нет. Есть основания полагать, что он уже совершил два убийства. Есть сведения, что прошлой ночью он серьезно избил еще одного человека. Если бы ему тогда не помешали, уверен, что снова дошло бы до убийства. Он сам заявил, что ему нечего терять. При первом признаке того, что он взялся за оружие, разрешаю вам открыть огонь на поражение. У кого-нибудь есть вопросы?

В церкви наступила тишина. Группу быстрого реагирования готовили именно для подобных операций. Помещение церкви стало сосудом, переполненным адреналином и тестостероном. Это был тот момент, когда страх получает иное название.

Макфэдьен пробежал по клавишам и кликнул мышкой. Соединение через мобильный телефон шло крайне медленно, но ему все-таки удалось скинуть свой разговор с Лоусоном на веб-сайт. Следом он послал мейл в новостные издания, с которыми вступил в контакт ранее, и пригласил их в первые ряды зрителей предстоящего штурма: подключившись к его сайту, они смогут сами напрямую услышать, что происходит.

Он не питал никаких иллюзий относительно исхода этой истории. Но он твердо намеревался срежиссировать происходящее и позаботиться, чтобы история попала на первые полосы всех газет. Если даже ценой жизни ребенка — что ж, так тому и быть. Он был готов. Он сможет это сделать. Он знал, что сможет, и не важно, что его имя желтая пресса превратит в синоним зла. Зато он будет не единственным плохим парнем. Даже если Лоусон добьется запрета на публикацию этой истории, информация уже вышла за пределы его досягаемости. Он не сможет заткнуть Интернет, и некие факты станут известны. Ведь Лоусон знает, что у Макфэдьена есть еще один козырь.

Когда они позвонят в следующий раз, он его выложит. Он разоблачит все двурушничество полиции. Он расскажет всему миру, как низко пало шотландское правосудие.

Судный день настал.

Алекс остановился у полицейского блокпоста на дороге. Он уже видел впереди множество машин, мог различить красно-белые барьеры, перегородившие начало Карлтон-вэй. Опустив окно и сознавая, какой он грязный и растрепанный, Алекс обратился к полицейскому, который наклонился с ним поговорить:

— Я отец ребенка. Это мой ребенок сейчас там. Где-то там моя жена, мне нужно быть с ней.

— У вас есть какое-нибудь удостоверение личности? — спросил констебль.

Алекс предъявил водительские права:

— Я Алекс Джилби. Пожалуйста, пропустите меня.

Констебль сверил его лицо с фотографией на правах, затем отвернулся и заговорил по рации. Минутой позже он повернулся назад:

— Простите меня, мистер Джилби. Мы должны быть очень осторожны. Если вы припаркуетесь там с краю, один из офицеров проводит вас к жене.

Алекс последовал за другим полицейским в желтой куртке к белому микроавтобусу. Тот распахнул дверь, и Линн, вскочив с сиденья, упала в его раскрытые объятья, когда он не успел еще подняться по ступенькам. Она вся дрожала, и он ощущал, как стучит ее сердца. Не было слов, которые могли бы передать их муку. Они просто прильнули друг к другу, в общем страхе и отчаянии.

Долго-долго длилось молчание. Затем Алекс сказал:

— Все будет хорошо. Я могу покончить с этим прямо сейчас.

Линн подняла на него глаза, опухшие от слез, с покрасневшими веками:

— Как, Алекс? Ты ничего не сможешь!

— Смогу, Линн. Я теперь знаю правду. — Он поглядел через ее плечо и увидел сидящую возле двери рядом с Вердом Карен Пири.

— Где Лоусон?

— Он на брифинге, — сказала Линн. — Он скоро вернется. Тогда ты сможешь с ним поговорить.

— Я не хочу с ним разговаривать, — покачал головой Алекс. — Я хочу поговорить с Макфэдьеном.

— Это невозможно, мистер Джилби. Этим делом занимаются опытные переговорщики. Они знают, что делают.

— Вы не понимаете. Есть вещи, которые ему необходимо услышать и которые только я могу ему сообщить. Я не хочу угрожать ему. Я даже не стану его умолять. Я просто хочу кое-что ему рассказать.

Карен вздохнула:

— Я знаю, мистер Джилби, вы очень расстроены. Но вы можете причинить большой вред, думая, что делаете добро.

Алекс ласково высвободился из рук Линн:

— Речь ведь идет о Рози Дафф, не так ли? Все это произошло из-за того, что он считает, будто я имею какое-то отношение к ее смерти, вернее, к убийству Рози Дафф. Ведь так?

— Вроде бы так, сэр, — осторожно согласилась Карен.

— А что, если я вам скажу, что у меня есть ответ на его вопросы?

— Если у вас имеется какая-либо информация касательно этого дела, вы должны сообщить ее мне.

— Все в свое время. Обещаю. Но Грэм Макфэдьен заслуживает того, чтобы первым услышать правду. Пожалуйста. Поверьте. У меня есть свои причины. Это ведь жизнь моей дочери стоит на кону. Если вы не позволите мне поговорить с Макфэдьеном, я уйду отсюда и расскажу все, что я знаю, прессе. И поверьте мне, вам это совершенно ни к чему.

Карен взвесила ситуацию. Джилби выглядел спокойным. Каким-то даже слишком спокойным. Ее не учили, как вести себя в подобных ситуациях. В обычной обстановке она отправила бы его по инстанциям, строго по субординации. Но Лоусон занят где-то в другом месте. Возможно, надо обратиться к переговорщику?

— Давайте посоветуемся с инспектором Данканом. Он ведет переговоры с Макфэдьеном.

Она вылезла из фургона и подозвала одного из полицейских в форме:

— Пожалуйста, останьтесь с миссис Джилби и мистером Мэкки.

— Я иду с Алексом, — вскинулась Линн. — Я не собираюсь стоять в стороне.

Алекс взял ее за руку и обратился к Карен:

— Мы пойдем вместе.

Она поняла, что потерпела поражение.

— О'кей. Пошли, — сказала она и повела их к кордону, преграждавшему проход к дому Макфэдьена.

Алекс никогда не ощущал в себе столько жизни. Он чувствовал движение каждой мышцы. Все ощущения невероятно обострились, каждый звук и каждый запах усилились почти невыносимо. Он никогда не забудет эти несколько минут. Это был самый ответственный момент в его жизни, и он все сделает правильно. Алекс мысленно отрепетировал этот разговор во время безумной гонки к Сент-Монансу и не сомневался, что найдет слова, которые освободят его дочь.

Карен привела их к белому фургону, припаркованному у знакомого дома. В наступающих сумерках все казалось мрачным, соответствуя настроению осаждающих. Карен громко постучала по стенке фургона, и дверь, открываясь, скользнула вбок. В просвете показалась голова Джона Данкана.

— Инспектор Пири? Чем могу помочь?

— Это мистер и миссис Джилби. Он хочет поговорить с Макфэдьеном, сэр.

Брови Данкана в ужасе взлетели вверх.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Единственный человек, с которым Макфэдьен желает говорить, это заместитель начальника полиции Лоусон. А он распорядился не вести никаких переговоров до его возвращения.

— Он должен услышать то, что я хочу сказать, — веско произнес Алекс. — Он делает все это, потому что хочет, чтобы мир узнал, кто убил его мать. Он думает, что это сделали я и мои друзья. Но он не прав. Сегодня я выяснил правду, и он должен быть первым, кто это услышит.

Данкану не удалось скрыть свое удивление:

— Вы хотите сказать, что знаете, кто убил Рози Дафф?

— Знаю.

— Тогда вам нужно сделать заявление об этом одному из наших офицеров, — твердо сказал Данкан.

По лицу Алекса прошла дрожь, выдавая силу сдерживаемого чувства.

— У него сейчас моя дочь. Я могу прекратить это мгновенно. Каждая минута промедления, когда вы не даете мне с ним поговорить, может стоить ей жизни. Я не стану говорить ни с кем, кроме Макфэдьена. А если вы не позволите мне этого, я обращусь к прессе. Я скажу им, что у меня есть средство закончить эту осаду, а вы не даете мне его применить. Вы действительно хотите услышать эту эпитафию своей профессиональной карьере?

— Вы не понимаете, что делаете. Вы не являетесь опытным переговорщиком. — По голосу Данкана Алекс понял, что это его последняя попытка воспрепятствовать разговору.