Сорванная карусель - Гришанин Дмитрий - Страница 94

И в то же мгновенье грот преобразился: потолок, стены, пол и каменный трон вспыхнули ослепительно яркой белизной. В гроте стало светло, как днём. Балахон сидящего на троне отчистился от грязи и стал белее молока, а его лицо при нормальном свете перестало казаться жуткой маской смерти.

Оставшиеся девять шагов до трона Бэт проделала беспрепятственно. Вблизи незнакомец оказался убелённым сединами старцем с добродушной улыбкой на устах.

— Молодчина, девочка! — похвалил её старик. — Ты не обманула моих ожиданий.

С глаз Бэт словно спала пелена, она догадалась кто перед ней и восхищённо воскликнула:

— Ты ведь Бог Лунного Камня?!

— Мне больше нравится, когда меня называют Творцом, — спокойно ответил старец.

— Значит, ты не оставил нас?

— Как видишь, нет. Но с каждым днём противостоять силом Хаоса становится всё сложнее. Роковой час уже близок. У твоих друзей остаётся последний шанс…

— Что это! — испугано воскликнула Бэт, перебивая Творца и указывая ему на свою цепочку, вокруг которой теперь почему-то клубился чёрный туман, очень заметный на фоне окружающей белизны.

— Не беспокойся, это вполне нормальная реакция на близость Творца. Ведь эта вещица была изготовлена Порождением Хаоса, — объяснил старик. — Вот почему с её помощью ты смогла прорваться сквозь незримую преграду Хаоса, отделяющую теперь меня от любого живого существа.

— Значит тот человек в чёрном плаще, что восемь лет назад подарил мне эту цепочку, был Назом?

— Именно.

— Но он же мой враг! Зачем он это сделал?

— Тогда вы ещё не были врагами. И он надеялся с твоей помощью нарушить устоявшийся мировой порядок — что, безусловно, было бы на руку Хаосу, преданным слугой которого он являлся.

— Да что я могла, двенадцатилетняя безродная сирота?

— А вот сейчас ты на себя наговариваешь, — усмехнулся старик. — С родовитостью-то у тебя как раз был полный порядок. Ты была дочерью лорда Красного города!

— Незаконнорожденной.

— Поэтому люто ненавидела своего отца. А после вмешательства Порождения Хаоса твоя ненависть перекинулась на брата. И ты едва не погубила молодого лорда Красного города, смерть которого до предела обострила бы и без того натянутые в последние годы отношения между островитянами и жителями Большой Земли; не исключено, что она стала бы поводом к началу небывалой доселе войны. А любая война — это стихия Хаоса… И если бы не своевременное вмешательство твоих друзей, всё бы случилось точно так, как и было задумано Порождением Хаоса.

— Я прибью этого гада его же жалом!

— Боюсь, что против Порождения Хаоса, как своего создателя, это оружие окажется бессильным.

— Ну тогда я оставлю её здесь, у твоего трона.

— Нет, возьми цепочку с собой. Она укажет твоим друзьям путь к Порождению Хаоса.

— Как? Когда?

— Уже очень-очень скоро. А теперь нам пора прощаться. Удачи тебе Избранница Судьбы. И помни, Вэт…

У девушки перед глазами всё поплыло, и ровный спокойный голос Творца вдруг сменился отчаянным криком:

— Эй, стой! Да остановись ты — кому говорю! Не делай этого! Вэ-э-эт!!!

— Вот этот ход, господин, — один из зуланов указал ютангу на аккуратную квадратную дыру в почерневшей от копоти земле у самого края пепелища. Рядом лежал откинутый в сторону люк.

— Мы с Тёртым обнаружили его примерно с четверть часа назад, — не без гордости объявил второй спутник Ремня. — Тёртый уговаривал меня спуститься вниз и вдвоём осмотреть подвал. Я же настоял на том, что сперва следует доложить о находке тебе, уважаемый.

— Хмурый, ну ты и врать горазд, — одёрнул напарника Тёртый. — Это не я тебя, а ты меня уговаривал. Ты же туда первый и полез. Вон на ступени отпечатался чёткий след твоего сапога.

— Да я всего на пять ступенек спустился и тут же поднялся обратно.

— Это он свиста подземного испугался, — доверительным полушёпотом пояснил ютангу Тёртый. — И уже потом настоял, чтобы мы тебя разбудили.

— Что ещё за свист? — удивился Ремень. Но его вопрос утонул в возмущённом вопле Хмурого:

— Тёртый, ты за базаром-то следи! Я не испугался, а проявил разумную осторожность. Скажи-ка лучше, сам-то ты чего в подвал не спустился? Ведь собирался следом за мной?

— А мне тоже свист оттуда очень не понравился. Следом за тобой я бы конечно спустился, но после того как ты, гм… передумал, в одиночку лезть туда я не решился.

— Выходит ты…

— А ну-ка оба заткнитесь! — рявкнул на зуланов потерявший терпение Ремень. И в воцарившейся тишине уже спокойным голосом повторил свой вопрос: — Что ещё за свист подземный? И почему я до сих пор ничего не слышу?

— Здесь, наверху, его практически не слышно, — объяснил Тёртый.

— Спуститесь на несколько ступенек, и услышите, — добавил Хмурый, отдавая ютангу свой факел.

Ступени земляной лестницы оказались непривычно высокими, и уже на четвёртой Ремень полностью скрылся под землёй. Тут же все звуки верхнего мира словно отрезало, и до его ушей донёсся жутковатый шипящий свист.

Факел в его руке освещал лишь небольшой кусок лестницы за спиной и пару крутых ступеней впереди, дальше был непроглядный мрак, в котором затаилась какая-то неведомая злобная тварь, издающая этот ужасный звук. Свободная рука сама собой опустилась на рукоять топора, а в голову ютанга закралась подлая мыслишка, что надо было приказать одному из зуланов идти первым. Теперь приказывать было уже поздно, на этой крутой и узкой лестнице вдвоём никак не разойтись, а за его спиной уже начал спускаться первый зулан. Отступить сейчас означало выставить себя трусом перед своими воинами — такой позор для ютанга не допустим, он хуже самой лютой смерти.

— Вы слышите, господин? — донёсся сверху голос Тёртого.

— Да, — ответил Ремень, изо всех сил стараясь подавить дрожь в голосе, — весьма неприятный звук.

— Вы знаете что это?

— Нет, но надеюсь скоро узнать. — И Ремень сделал следующих шаг вниз…

Всего в лестнице оказалось семнадцать ступенек. Сойдя с последней, ютанг оказался в самом обычном, грязном и давно не проветриваемом подвале: стены и потолок были изрезаны ветвистыми трещинами, старые плиты пола — надежно похоронены под толстым слоем пыли, повсюду валялись груды какого-то старого, давным-давно пришедшего в негодность хлама, ежесекундное прикосновение к лицу и волосам клейкой паутины вызывало брезгливость.

Источник зловещего шипяще-свистящего звука обнаружился в глубине подвала. Им оказался вовсе не загадочный, лютый зверь, а стальная цепочка в руках у обнажённой девы-воительницы.

— Вот те на! — зашептал на ухо ютангу Тёртый, спустившийся в подземелье следом за своим господином. — Да ведь это же наша красотка Вэт. О даёт девка! Интересно, а Лил знает, чего его подружка вытворяет?

— Эй, стой! Да остановись ты — кому говорю! Не делай этого! Вэ-э-эт!!! — что было сил заорал Ремень.

Но его старания оказались тщетны, девушка крика не услышала и продолжала неистово вращать вокруг себя свою стальную змейку.

— Что тут у вас? — спросил спустившийся последним Хмурый, но увидел Вэт и изумлённо воскликнул: — Во девка дает! В жизни такого не видел!

— Ну, чего вылупились! — прикрикнул на зуланов Ремень. — Не видите, она не в себе. Нужно как-то выводить её из этого состояния.

— А чего мы можем? — пожал плечами Тёртый, пожирая глазами обнажённое женское тело, в свете факела принимающее самые невероятные позы. — Кричать бесполезно — она не слышит. А чтобы за плечи встряхнуть или, скажем, по щекам похлопать, нужно сперва её разоружить.

— А она мастер цепочки, — подхватил Хмурый, не менее напарника увлечённый пикантным зрелищем. — И если мы к ней сунемся, она запросто всех нас троих тут положит.