Сорванная карусель - Гришанин Дмитрий - Страница 5

Господин Гавол — его высочество князь Дубнинский — был очень доволен своим главным придворным чародеем и просил Корсара задержаться у него на службе ещё хотя бы на месяц, но Корсар был неумолим. Маг уже отвел душу, достаточно вкусив нехитрых радостей жизни, и теперь единственным его желанием было побыстрее вернуться на землю родного острова, где его ждали любимые ученики. И пусть сам он был лишён магической практики в замках Ордена Алой Розы, но он мог руководить опытами своих подмагов, что также было весьма занимательно.

И надо же было такому случиться, что как раз в это время Блесский князь, южный сосед Гавола, нежданно-негаданно пошел войной на князя Дубнинского. Обычно с помощью тонкой дипломатической игры Корсару удавалось погасить вражду между соседями в самом зародыше. Но в этот раз Блесский князь повел себя, как бесчестный разбойник, — он напал вероломно, без объявления войны. Это был подлый удар в спину.

Захватчики жестоко расправились с малочисленным отрядом пограничной заставы, попытавшимся преградить им путь, вырезав в маленькой приграничной деревеньке до единого не только стражников, но и их жён и детей. К тому моменту, когда Гавол узнал о предательском ударе с юга, армия Блесского князя уж контролировала половину Дубнинского княжества. И эта армия была огромна. Блесский князь хорошо подготовился к вторжению и изрядно опустошил свою казну, собрав под знамёна аж шеститысячное войско.

Возмущенный вопиющим вероломством соседа Гавол и слушать не хотел советы придворных мудрецов, которые наперебой умоляли его: отсидеться за неприступными стенами родового замка, а когда подлые захватчики, пресытившись грабежами и убийствами, уберутся восвояси, заручиться поддержкой дружественных ему князей и преподать наглецу достойный урок. Князь горел желанием вышвырнуть незваного гостя со своей земли сей же день, сей же час, сию же минуту, сию секунду!

И, неожиданно для многих, на сторону князя, изрыгающего проклятья в яростном споре с советниками, встал главный придворный чародей, до сего момента считавшийся вполне разумным человеком.

Да, Корсар прекрасно понимал, что расстановка сил сейчас далеко не в пользу его князя. Всё, на что в данный момент мог рассчитывать Гавол, это не раз проверенная в боях, закаленная в походах богатырская дружина родового замка, гордость князя — две сотни прекрасно вооруженных, отчаянных рубак. Не исключено, что на призыв правителя откликнутся и крестьяне, сбежавшиеся под защиту стен замка со своими семьями из семи близлежащих черных деревень, — это ещё от силы полторы тысячи бойцов, правда вооруженных впопыхах, кое-как и чем попало. А ведь никакое ополчение никогда не сможет сравниться с регулярной армией!

И подобная жалкая пародия на войско должна будет в открытом поле противостоять прекрасно подготовленной шеститысячной армии противника?! Это же самое настоящее самоубийство!

Но, с другой стороны, Корсар не мог позволить вероломному захватчику спокойно праздновать победу. Если сегодня оставить поступок Блесского князя безнаказанным, то завтра же ему уподобятся правители сотен других мелких государств Большой Земли: вспомнятся старые обиды, и на десятки, а то и сотни (!) лет материк захлестнет кровавая волна жестоких междоусобиц. Ведь ни для кого не секрет, что хрупкое равновесие на Большой Земле сохраняется исключительно благодаря Кодексу Уважения, существующему здесь с незапамятных времен. В соответствии с этим негласным законом, прежде чем развязать войну, необходимо открыто бросить вызов своему будущему врагу, и сделать это с указанием причин, вынуждающих нападающего пойти на столь крайний шаг. Из-за Кодекса почти все войны между правителями Большой Земли заканчиваются так и не начавшись — в дело вступают дипломаты, и почти всегда стороны приходят к более-менее достойному компромиссу, не прибегая к силе оружия. Если же мирным путем проблему разрешить не удаётся, то князья договариваются о месте и времени сражения.

В последнее время князья все чаще стали высказывать свое недовольство Кодексом Уважения, однако существовала легенда, по которой нарушившего неписаный закон ждала страшная, мучительная смерть и ужасное проклятье должно было пасть на весь род дерзнувшего. Люди страшились проклятья, и оно долго сдерживало самых отчаянных сорвиголов.

Но вот Блесский князь все же дерзнул нарушить древний и казалось бы нерушимый Кодекс…

Сам Корсар в легенду не верил, но относился к этой гениальной выдумке, позволяющей легко контролировать необузданный норов варваров, с большим уважением.

Теперь же, после того, как Блесский князь рискнул, и никакой ужасной кары не последовало, Кодекс Уважения затрещал по швам!

Очень может быть, что прямое вмешательство мага с острова Розы в дела властителей Большой Земли заметно пошатнет и без того хрупкое равновесие, но Корсар вовсе не собирался действовать от своего имени. Он решил воплотить в жизнь легенду. Ведь простые люди свято в нее верили. И если у них на глазах с Блесским князем произойдет нечто потрясающе ужасное, никому и в голову не придет заподозрить Корсара в причастности к «несчастному случаю». Все окончательно и бесповоротно уверуют в легенду, и самым горячим головам придется признать, что Кодекс Уважения — это серьезно.

Для воплощения задуманного Корсару необходимо было приблизиться к Блесскому князю на расстояние не менее, чем двадцать шагов. А сделать это было ой как не просто. Блесский князь был окружён своим многотысячным войском, преданной дружиной и отрядом верных колдунов. Пытаться пробиться в одиночку через такую защиту даже для мага второй ступени было равносильно самоубийству.

Вот почему Корсар выступил в поддержку призыва Гавола атаковать захватчиков немедленно. Под защитой княжеской дружины у него был реальный шанс дотянуться до захватчика.

Мудрецы, бесстрашно критиковавшие князя, главному придворному чародею перечить не решились, и сразу же после совета полуторатысячное войско Дубнинского князя выступило из столицы навстречу с вчетверо превосходящими силами противника.

При виде подобного тучам саранчи войска противника у Гавола на смену первоначальной слепой горячности пришла трезвая рассудительность, и Дубнинский князь с ужасом понял, что совершил чудовищную, непоправимую ошибку. Но кусать локти было поздно. Он приказал трубить атаку. Сражение началось.

Увлечённые атакой дубнинцы не расслышали сигнала к отступлению. Преследуя врага, неопытные ополченцы угодили в элементарную ловушку и затащили в неё князя с дружиной. Вот так, толком не начавшись, битва уже оказалась по сути проиграна.

Блесские полки отрезали изрядно потрепанному войску Гавола все пути к отступлению.

Хорошо ещё, под прикрытием дружины, ополченцы смогли закрепиться на холме — выбить их оттуда теперь было, мягко выражаясь, проблематично. Эту нехитрую истину после пары удачно отбитых атак уяснил и противник.

Блесский князь решил не губить людей понапрасну — все равно враг уже никуда от него не денется. Обозы с припасами дубнинцев достались ему практически без боя. Теперь нужно чуток подождать. Пусть поголодают денёк-другой, а на третий ополченцы взбунтуются и сами принесут голову своего князя…

Единственное, что оставалось Гаволу в подобной матовой для себя ситуации, — попытаться с боем вырваться из окружения. Конечно при этом он рисковал потерять большую часть своего войска — да, чего уж, как опытный военачальник он прекрасно понимал, что в прорыве погибнут почти все ополченцы. Зато дружина, если малость повезёт, наверняка вырвется из капкана с незначительными потерями. До замка отсюда рукой подать, кони у его богатырей быстрые — укрывшись за неприступными стенами, можно будет вступить с захватчиками в переговоры. Возможно, даже наверняка, придётся признать себя вассалом Блесского, но это всё же лучше смерти.

Атаковать врага нужно было немедленно, пока ополченцы не осознали обречённости своего положения и рвутся в бой, готовые сложить головы на поле брани за своего князя. Это воцарившееся затишье очень скоро подорвёт их боевой дух, и из бравых вояк они превратятся в трусливых обывателей. Тогда всему конец.