Дети паутины - Гришанин Дмитрий - Страница 45

Вой смертельно раненого тролля услышали даже те немногие жители Норки Паука, кого этим утром не было на площади Ристалища.

— Поверить не могу! Как же у него получилось? — пробормотал себе под нос потрясенный Лилипут.

Студент тяжело поднялся на ноги и вскинул над головой перепачканный тёмно-синей кровью клинок.

Ошарашенные неожиданной развязкой трибуны взорвались ликующим воплем, приветствуя победителя Поединка Чести. Многоголосый крик их был настолько силен, что даже на несколько секунд заглушил вой тролля.

К пошатывающемуся от ран и усталости рыцарю подбежали четверо гилтов. Из своих копий и щитов они тут же соорудили носилки, на которые аккуратно уложили Студента, и, подхватив их, бодро зашагали к противоположенному от Лилипута с Шишей краю арены.

Рыцарь с трактирщиком дружно оглянулись — сторожившие их гилты разошлись и заняли свои места в оцеплении вокруг арены, сосредоточив теперь все свое внимание на беснующейся на трибуне толпе.

— Шиша. Мы свободны! — крикнул в ухо трактирщику Лилипут.

Здоровяк кивнул головой и улыбнулся.

— Так чего ж мы стоим! — возмутился рыцарь. — Быстрее, а то Стьюда сейчас без нас унесут!

И, не дожидаясь ответа, Лилипут цапнул трактирщика за руку и потащил за собой, вдогонку за носильщиками Студента.

К всеобщему облегчению тролль, наконец-то, угомонился и рухнул на песок мертвее мертвого.

И тут же из-за спины Лилипута донесся взволнованный голос Шиши:

— Сэр Лил! Я же вам говорил! Я говорил! А вы, вы… А я верил! Я до последнего мгновенья верил! Ведь это же сэр Стьюд — дважды кавалер ордена Золотого Когтя!

Лилипут чуть замедлил свой шаг, чтобы здоровяк смог его догнать. Когда Шиша поравнялся с ним, он попросил:

— Лучше расскажи-ка мне, как это Стьюд смог продырявить тролля? А то, от страха за нашего кавалера, я зажмурился и все проглядел.

— О! Это было потрясающе! — воскликнул здоровяк и быстро-быстро затараторил: — Весь фокус в том, что сэр Стьюд запомнил место падения своего второго меча, отбитого троллем. Он не просто так отступал под градом ударов, а шаг за шагом приближался к своему второму мечу. Незаметно для тролля, они описали по арене круг и подошли к зарывшемуся в песок клинку. Тут сэр Стьюд притворился совершенно обессиленным и плюхнулся на колени. Вы наверно слышали, как взревели трибуны!..

— Слышал, — кивнул Лилипут, — а потом сразу вой.

— Так и было, — подтвердил Шиша и продолжил: — Тролль ударил, целя своим страшным серпом в шею нашему другу. Но в момент удара Стьюд вдруг ожил и, выхватив из песка меч, мастерски отбил им серп тролля. И тут же, подавшись вперед, по самую рукоять вогнал свой второй клинок гаду в брюхо.

— Что-то я не понимаю. То есть как это «по самую рукоять»? — удивился Лилипут. — Так чего ради этот идиот так долго тянул кота за хвост! Неужели он сразу не мог вот так же — по самую рукоять!

Трактирщик пожал огромными плечами и ответил:

— Да я, честно говоря, и сам толком не понимаю, как это у него получается. Всем известно, что человеку не по силам пробить мышечный панцирь тролля. Уязвимы у тролля лишь глаза, но они маленькие и их тролль тщательно оберегает… Но сэр Стьюд знает какой-то секрет. Его он мне не открывал. Могу сказать лишь одно: этот сегодняшний — далеко не первый тролль поверженный Стьюдом на моих глазах, и каждый раз, перед тем как нанести решающий удар, он, сперва, что-то чертил на животе тролля, после чего тролль становился уязвим. Что именно он чертит, я сказать не могу — не знаю. Почему бы вам самому у него не поинтересоваться?

— Именно это я и собираюсь сделать, как только наш рыцарь более-менее оклемается, — заверил Лилипут. — Давай-ка прибавим шагу, а то гилты его вон уже на полосу выносят.

Лилипут с Шишей без труда догнали обременённых ношей гилтов и потребовали, чтобы те остановились и поставили носилки на землю. К их удивлению, гилты безропотно подчинились.

Лежащий на животе Студент пребывал в глубоком обмороке, его исполосованная спина представляла собой одну сплошную кровоточащую рану.

— Вы только посмотрите, во что превратило его это чудовище! — покачал головой Ремень, вдруг, как из-под земли, выросший за спинами друзей.

Прочитав удивление на их лицах, ютанг пояснил:

— Не удивляйтесь, меня Балт послал, чтобы я позаботился о Стьюде. — И, повернувшись к гилтам-носильщикам, помощник гарала скомандовал: — Поднимайте его и следуйте за мной!

Но гилты и не подумали подчиниться.

— Сбавь обороты, ютанг, — прозвучал в ответ глухой голос из-под опущенного забрала. — Командуй своими зуланами и не лезь в дела хранителей.

— Что такое! — взорвался уязвлённый Ремень. — По Закону вы обязаны подчиняться победителям Поединка Чести!

— Ты не победитель, — спокойно возразил самый разговорчивый. Остальные трое гилтов согласно закивали, как бы подтверждая право товарища вести переговоры от их имени.

— Я нет, но они, — ютанг положил руки на плечи Лилипута и Шиши, — втроём с сэром Стьюдом, — он указал на лежащего без сознания рыцаря, — бросили вызов клану Двуглавого Змея и теперь в полном праве разделить успех на троих.

— Они в полном праве, — кивнул гилт. — Но при чем здесь ты?

— Эти двое недавно на Норке, — стал объяснять Ремень, — и не знают к кому лучше отнести раненого друга. Я хочу им помочь.

— Мы сами им поможем, — отрезал гилт.

— Ну уж нет! Знаю я вас, рвачей. Сейчас притащите Стьюда к какому-нибудь знакомому костоправу, который может и поставит парня на ноги, но провозится с ним месяц, а то и больше. Ведь, куда ему спешить — клан Двуглавого Змея по Закону обязан полностью оплатить лечение победителя. И чем больше он проваляется — тем больше золота осядет в карманах вашего дружка. А уж он-то щедро с вами поделится за такого клиента!

— Ютанг, ты перешёл все границы. Ещё слово и… — начал было гилт, но Ремень его перебил:

— Спокойно. Здесь, — он вытащил из-за пазухи толстый увесистый кошель, — сотня колец, считайте: по двадцать пять на брата. Уверен, это компенсирует вам ваши потери. Держите. — Ютанг бросил кошелёк гилту. — А теперь давайте-ка все же сделаем по-моему… Парни, — обратился он к рыцарю с трактирщиком, — меня гилты не послушают, но вам они подчинятся. Прикажите им поднять Стьюда и следовать за собой, а сами идите за мной.

Все произошло точно так, как хотел Ремень. Маленькая процессия из семи идущих и одного лежащего быстро покинула площадь Ристалища, и на тесной улочке влилась в шумную толпу расходящихся по домам «болельщиков».

— Ну так как, Горчица, жить парень будет? — спросил Ремень, после того как гилты, уложив Стьюда на кровати в доме лекаря, разобрали щиты и копья и вышли на улицу, наконец оставив ютанга, рыцаря и трактирщика наедине с хозяином дома. — Вот, друзья, познакомьтесь: господин Горчица — лучший знахарь Норки Паука. А это сэр Лил и господин Шиша — мои хорошие приятели.

— Ремень, типун тебе на язык, — недовольно заворчал в ответ знахарь, обменявшись рукопожатиями с приятелям ютанга. — С чего бы это вдруг молодому парню приспичило умирать? Нет, ну конечно, все мы смертны, так что лет через семьдесят-восемьдесят…

— Горчица, не испытывай моего терпения! — прикрикнул на него Ремень.

— Успокойтесь, господин ютанг. С вашим парнем все в порядке. Я насчитал у него двадцать три пореза на спине, к счастью, среди них нет очень глубоких — работы часа на полтора. Так что жить он будет… Только первые пару дней постарайтесь проследить, чтобы он ничего не делал, а просто отдыхал. Никаких горячительных напитков и женщин! Ваш друг очень много крови потерял. Хорошая обильная еда и много-много сна — вот всё, что ему сейчас нужно…

— Горчица, друг, поставишь парня на ноги, и мой гарал тебя озолотит! — пообещал Ремень.

— Ага, нашел дурака, — усмехнулся знахарь. — Иди вешай эту лапшу какому-нибудь другому простаку. Сколько раз Горчица ставил на ноги порезанных людей, и каждый раз его обещали озолотить. А когда дело сделано, тут же: «Горчица, братан, ну ты понимаешь, так вышло… Сейчас у клана туговато с золотом. Давай часть сейчас, а остальное через месяц, другой…» В итоге, бросят с пяток колец — и ищи-свищи…