Дети паутины - Гришанин Дмитрий - Страница 36

— Ладно, Стьюд, извини, я погорячился, — признал вину Лилипут. Но тут же поспешил добавить: — Хотя, если быть честным до конца, то поделом тебе. Небось, всю жизнь мечтал спящего человека вот так водой ледяной окатить. Так что на орехи получил по заслугам.

— Да как ты можешь так обо мне, Лил, — красноречиво возмутился задетый за живое рыцарь. — Чтобы добряк Стьюд живого спящего человека и холодной водой… — И, озорно подмигнув другу, спросил: — А как ты догадался?

На сей раз даже Шиша присоединился к громкому хохоту друзей.

Вдоволь насмеявшись, первым на деловой лад переключился Студент:

— Ну ладно, Лил, смех смехом, но нам скоро к Балту идти, так что давайте уже будем что-то решать.

— Хорошо. Какие будут предложения? — не замедлил откликнуться Лилипут.

— Мы тут с Шишей вчера вечерком покумекали и решили, что меч твой, Лил, по-любому надо возвращать. Наше-то оружие — бог с ним. Хотя, конечно, мне свои мечи очень жалко, привык я к ним, знаешь ли, приспособился. Ну да ладно, переживу. Наверняка у гарала найдется что-нибудь мне по руке. Но без твоего меча все наши дальнейшие действия, попросту, не имеют смысла. Да и о судьбе Корсара справиться бы не помешало… Вот собственно и все. Ну а ты что думаешь?

— Полностью с вами согласен, — кивнул Лилипут. — Мы просто обязаны узнать, что же сталось с нашим магом, и любой ценой вернуть волшебный меч. Все это ясно, как божий день. Но… Балт вчера очень ясно дал понять, что не станет нам помогать, если мы не откроем ему все свои секреты. Понимаешь, Стьюд, не кое-что, а ВСЁ!

Но вместо Студента Лилипуту неожиданно ответил Шиша:

— Сэр Лил, когда человек тонет, то он готов ухватиться за соломинку. Согласитесь, нам нечего терять. Без помощи Балта мы на этом острове обречены. Это Норка Паука, здесь свои законы и порядки. Сами по себе, без поддержки сильного покровителя, мы и часа здесь не протянем.

— После слов мудрого трактирщика мне просто нечего добавить, — развел руками Студент. — Наш мощный друг совершенно прав — чтобы продолжить борьбу, сейчас нам нужен сильный союзник. Посему, я за то, чтобы открыться гаралу, и будь что будет.

— Что ж, вчера сюрпризы преподносил нам Балт, а сегодня, похоже, наша очередь его удивлять, — подытожил Лилипут и, заговорщицки подмигнув друзьям, добавил: — Ну что, как говорится: крепитесь, парни, заграница нам поможет!

— Чего? — не понял Шиша.

— Да не бери в голову, — хлопнул трактирщика по плечу Студент, — это он так шутить пытается — обычный похмельный бред.

— Ремень, ну где тебя носит! Сколько можно ждать? — приветствовал явление ютанга хмурый, как туча, Студент.

Никак не ожидавший такого «радушного» приема помощник Балта в первые секунды даже слегка растерялся. Но, надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки и зычно рявкнул в ответ:

— Стьюд, в чем дело? Что за тон! Ну да, я немного задержался, но…

— Немного??? — перебил Студент. — Ну, ну…

— Да всего на полчаса, — уже мягче продолжил ютанг. — Было бы из-за чего шум поднимать. Возможно, дружище, тебя это удивит, но, представь себе, у меня и кроме вас очень много неотложных дел. Как только смог освободиться — сразу пришёл.

— Это ты Балту рассказывай про свои неотложные, а перед нами нечего оправдываться — кто мы такие, чтобы перед нами такой сурьёзный и занятой дядя отчитывался? — без тени улыбки съязвил Студент. — Ну, чего застыл, веди к своему грозному гаралу.

— Стьюд, что с тобой за ночь произошло? Какая муха тебя укусила? Откуда вдруг такая озлобленность и нервозность? — всплеснул руками Ремень. — Ну, подумаешь, чуток опоздал. Что же меня теперь за это на медленном огне поджаривать, что ли? В конце концов, это Норка Паука, а не тюрьма строго режима… Кстати, доброе утро, господа!

— Ага, для кого-то оно может быть и доброе, а кому-то по шее следует настучать за такое утро! — Лилипут одарил ютанга самой ядовитой своей ухмылкой.

— И ты, Лил, — с укоризной произнес Ремень и эдаким театральным жестом закатил глаза к потолку. — Как же, ребятки, у вас всё запущено, ай-яй-яй…

— Мало того, что опоздал, ещё и издевается!

— Да что ты, Лил, у меня и в мыслях не было, честное слово! — нагло ухмыльнулся ютанг. И, подмигнув ему, спросил: — Ну-с, как прошла ночь? Надеюсь ты, дружище, был на высоте?

Лилипут смущенно сник. Но ему на помощь тут же пришел Студент и ответил за него:

— На высоте, на высоте… Парень так упился, что и не помнит ничего. Пришлось с утра водичкой отливать.

— Ай-яй-яй, страсти-то какие, — посочувствовал Ремень и для пущей убедительности аж языком зацокал.

— Небось, это ты его споил? Ремень, ну-ка признавайся.

— Богом клянусь, не я! — заверил Студента ютанг.

— А чего же тогда про ночь спрашиваешь? — не сдавался неугомонный рыцарь.

— Да я так просто спросил, — развел руками помощник Балта. И, вновь заговорщицки подмигнув Лилипуту, добавил: — Но, с другой стороны, нашего славного пьянчужку можно понять. Ведь не каждый же день такие подарки делаются.

— О чем это ты, Ремень? — оживился Студент. Глазки его так и засверкали. Навеянная томительным ожиданием хандра наконец-то улетучилась.

— Неужели он вам ничего и не рассказал? Ну, Лил, ну хитрец! — усмехнулся ютанг.

— Чего?! Чего не рассказал-то? Да говори же ты толком, не томи! — взмолился сгорающий от любопытства Студент.

— А ну-ка оба замолчали! — потребовал Лилипут. — Ремень, так уж и быть я закрою глаза на твою утреннюю злую шутку с ведром, но если ты еще хоть слово ляпнешь… В общем, считай — я тебя предупредил!

— Ну что вы, сэр Лил? Зачем обижаете своего старого приятеля, — вдруг вступился за ютанга до сей поры молчавший трактирщик и осуждающе покачал головой.

— Шиша, тебе-то что за дело? Ты-то хоть не вмешивайся!

— Успокойся, Лил, — Ремень миролюбиво похлопал раздраженного рыцаря по плечу, — я всего лишь о перстеньке, так что не дергайся. Что я самоубийца, секреты-то выдавать?

— Перстенек? Секреты? — На Студента было страшно смотреть. Он буквально кипел от возмущения. — Лил! Почему я обо всем узнаю последним?! Тоже мне друг называется!

Несмотря на бурные крики протеста со стороны Лилипута и благодаря не менее бурным возгласам одобрения со стороны Студента и Шиши, Ремень все-таки поведал рыцарю с трактирщиком о гаральском перстне. Этим откровением дело и ограничилось. Поскольку секрет ночных похождений Лилипута Ремень разглашать не решился, страсти быстренько улеглись.

Любопытство Студента и Шиши худо-бедно было удовлетворено. Друзья тщательно, со всех сторон, осмотрели перстень на безымянном пальце левой руки Лилипута, подивились, как это они такую красотищу сразу-то не приметили, и следом за ютангом отправились на очередную аудиенцию к Балту.

Ремень первым переступил порог гаральского кабинета, низко поклонился Балту и, ни слова не говоря, сел в ближайшее у двери кресло.

Вошедшие следом за ним Студент, Лилипут и Шиша, застыли на пороге, как вкопанные, в немом восхищении. Нет, ошибки быть не могло, ютанг вел их теми же коридорами, что и вчера, перед ними была та же самая массивная, дубовая дверь, но когда она распахнулась…

Что касается планировки помещения и расстановки в нем предметов мебели, то тут как раз все осталось по-прежнему — те же кресла, те же ковры, тот же стол. Единственное, что изменилось, это цвет. Сегодня комната была окрашена в салатовые тона, а вчера, как они точно помнили, в лимонные. Представьте себе: все, все, все, как и вчера, только это все, все, все теперь нежно-зеленого цвета.

— Доброе утро, господа, — как ни в чем не бывало обратился к вошедшим Балт. — Проходите, присаживайтесь… Ну, в чем дело? Лил? Стьюд? Шиша? Что вы застыли в дверях, как громом пораженные?

В ответ раздалось лишь невнятное бормотание слегка шокированных гостей:

— Но, Балт… Вчера… Здесь… Другой цвет…

— Вот так люди дальтониками-то и становятся, — выразил общее замешательство Студент.

— Чего, чего? — озадачено спросил Балт. — Что еще за дальтаниками!