Струна (=Полоса невезения) - Каплан Виталий Маркович - Страница 79

У него в руках только помповое ружье, то самое, что он всегда таскал под своим долгополым плащом. Девушка сразу бросается к парню, повернувшись к нему боком и быстро стреляя по людям на тротуаре. Один из них падает, ухватившись за раненое плечо, но добить его просто нет времени…

Сайфер поворачивается назад.

Джип неожиданно идет на обгон, пытаясь вырулить на встречную полосу. Из него выпрыгивают еще двое. Такое уже не под силу ни одному нормальному человеку, а значит, они в Резонансе. Впрочем, этим двоим удивительно везет, ибо откуда-то сверху, кажется, с крыши, на проезжую часть уже рушатся маленькие черные ядра, вроде тех, каким подожгли салон первого «Гепарда».

Стрелявший все-таки промахнулся. Ядро падает точно перед машиной и разрывается. Оно никакое не зажигательное — простая мина. Асфальт рвется в клочья, поднимается вверх и летит во все стороны. Один из особо рьяных кусков падает аж на противоположный тротуар.

Второй «Гепард» тормозит, выпуская остальных своих пассажиров. Сзади, со стороны Кутузовского переулка появляются две машины. Двери их раскрываются на ходу, выпуская еще шестерых стрелков, стремящихся как можно скорее рассредоточиться.

Сайфер быстро стреляет, и крайний левый из этой шестерки медленно оседает наземь.

Еще одна мина рушится сверху, снова мимо, но в этот раз много удачней. Джип бросает в сторону, он падает на бок и вылетает на встречную. Водитель новенькой «Волги», по глупости не успевший свернуть в какой-нибудь переулок, подальше от бойни, пытается избежать столкновения, но не может. Громадный корпус джипа ударяет в нее, калеча кузов и изменяя свое направление.

Его скорость так велика, что «Волгу» швыряет о придорожный столб, плюща салон в гармошку, а исковерканная иномарка продолжает лететь куда-то вперед.

«Круизер» неожиданно взрывается, кажется, ему пробили бензобак, парень с повязкой поднимает свою «кобру» вверх, стреляя по крышам. Девушка, прикрывающая его сзади, поворачивается к проезжей части. Все трое стрелков с тротуара уже готовы, и теперь она пытается нашарить того амбала с «узи». Рядом пылает первый «Гепард», кажется, у него просто-напросто загорелась обивка, но дым вокруг валит столь смрадный, что разглядеть за ним ничего невозможно.

Сайфер стреляет еще раз. Еще…

Он бьет редко, но метко. От напавшей сзади шестерки осталось лишь трое. Одна машина стоит, изрешеченная пулями, другая рвется вперед. Двое выскочивших из второго «Гепарда» стреляют в нее, пытаясь достать водителя, но тот скрылся за бронированным стеклом. Кажется, он просто пытается сбить врагов на полном ходу.

Ему это почти удается. В последний момент оба стрелявших бросаются врассыпную, машина налетает на бампер «Гепарда» и, ударяясь, переворачивается… Падая на бок, она все-таки сбивает одного из стрелков, но второй продолжает палить на бегу, зацепив еще одного из атакующих с тыла.

Парень с повязкой опускает свое оружие и оборачивается. Прикрывавшая его девушка неожиданно бросает «кобру» и удивительно быстро, на той же скорости, на которой и двигалась, падает на асфальт.

Парень оборачивается на выстрел и бежит в эту сторону, уклоняясь от редких пуль. Стреляют откуда-то спереди, из-за горящего «круизера».

Сайфер стреляет еще раз, но теперь уже мимо. Ударившая в спину очередь подбрасывает его вверх, а в следующий миг…

— Стоп!

Изображение замерло, и я тут же закрыл глаза.

Ломило виски, перед глазами плясали бесконечные искры. Такое чувство, будто я не спал трое суток подряд. Голоса раздаются словно издалека, а в голове беспрерывно крутится мысль: в какой из машин был Юрик? В первой? В последней? Где?

Сайфер роняет свое ружье… Он так привык к нему, так ему доверял…

— Шикарно… — процедила сквозь зубы Ленка.

— Terrorist wins! — пошутил кто-то.

— Заткнись, Саломатин.

Я пересилил себя и все же открыл глаза.

Искры забегали чуть быстрее. Громадный экран над столом в комнате для совещаний показывал все то же, что и раньше: застывшего в полете Сайфера.

Кутузовский — федеральная трасса. Вместо обычных гаишных игрушек тут установлены камеры КПН — последнее слово шпионской техники. Из их-то съемок как раз и смонтировали столь занимательное кино…

Интересно, а почему наши воины плаща и кинжала не следят за соседними переулками, теми самыми, из которых возникла самая крупная группа нападающих? Может быть, не хватает средств? А может, ума?

— Вот так, — заключила Лена. — В ходе столкновения погибло шестеро наших людей и двадцать пять нападавших.

— Двадцать пять? — переспросил кто-то.

— Да. Плюс еще трое ранены. Здесь просто не до конца…

На какое-то время в комнате стало тихо. Я вновь обвел собравшихся взглядом. Я, Лена, еще несколько человек моего ранга, за компьютером сидит Маус. Из соображений секретности штатного техника к совещанию не допустили.

Всю ночь он провел в своей комнате, компонуя записи камер, но сонным вовсе не казался. То ли на его подпитали энергиями Струны, то ли он слишком волновался, чтобы спать.

— Итак, я хочу выслушать ваши соображения, — железным тоном сказала Лена.

Когда она говорит таким тоном, с ней лучше не спорить.

— О чем?

— О случившемся, Хвостов. Вам, что нечего добавить к происшедшему?

— А что? — Он глядит грустно и устало. — В принципе, мы ожидали, что это случится. Мы представляем, кто это сделал, и, по-моему, сейчас нужно решить вопрос о том, как…

— Вы представляете? — язвительно бросила Лена. — Ну, Хвостов, поделитесь тогда с нами вашей великой мудростью!

— Послушайте, Елена Ивановна, — по слогам выговорил Хвостов. Он тоже взвинчен и сдерживается из последних сил. — Вам ведь прекрасно известно — КПН предупредил нас. Именно поэтому мы усилили охрану. И уж если по причине чьего-то разгильдяйства это не принесло никакой пользы…

Лена ничего не ответила. Видимо, чтобы не высказать какую-нибудь злую колкость, о которой потом придется пожалеть. О чем ее предупредил КПН? Я ничего не слышал, равно как и многие из собравшихся.

Снова игра в секреты.

— Несмотря на их численный и, так сказать, тактический перевес, даже с учетом внезапности — у нас слишком большие жертвы, — хмуро заметил кто-то. — Слишком…

— Против лома нет приема, — вздохнул Саломатин. — Видели минометчиков на крыше? Эту парочку слишком поздно сняли…

Значит, с крыши стрелял не один.

Да, кто бы ни были нападавшие, они знали о возможностях Резонанса и постарались предусмотреть всё. Тем не менее они все же не справились. Их было больше, на их стороне внезапность, да и оружием эти ребята обзавелись неплохим. Они знали, с кем им придется столкнуться…

Интересно, кто это такой смелый?

— Да, — кивнула Лена. — Пожалуй, вы правы, ну это теперь не актуально. Они одержали Пиррову победу. Я просто теряюсь в догадках, ради чего все это затевалось.

— А кто это был? — спросил я. — Что за история с КПН?

Вопрос был рискованным, и я знал это, но… Мне надо было узнать. Там, на Кутузовском, под грудой металла, в которую превратился его джип, погиб не кто-нибудь, не какой-то там абстрактный деятель — Юрик Осоргин. Единственный здесь человек, которого я считал своим другом.

У меня было право задать вопрос.

— Теперь уже нет смысла скрывать, — развела руками Лена. — Мы не вводили в курс операции весь отдел, в этом не было необходимости… Ну а теперь чего ж… — она отвернулась от собеседников, разглядывая что-то интересное на обоях. — Несколько дней назад Комитет Политического Надзора предупредил нас о некой неопределенной опасности. Их агентура в среде столичной организованной преступности донесла о появлении в городе новой конкурирующей силы.

— Залетные? — удивленно произнес Саломатин. — Из Дальнегорска?

— Нет, — отмахнулась Лена. — С этими бы проблем не возникло. Ребятишки прибыли из Сибири, с востока. Сначала явилась, так сказать делегация. Пытались разнюхать, как тут дела, потом пожелали встретиться с нами… Мы знали об этом, но во встрече отказали. Тогда нам казалось, что в этом нет смысла. Тем более, их главарь, некто Владимир Дьяченко, требовал встречи исключительно с руководителями высшего ранга.