Дети стеклодува - Грипе Мария - Страница 18

Только очутившись за городом, она подняла взор.

Вокруг царило лето. Внезапно это стало совершенно ясно и все же ошеломило. Долгой зимой всегда успеваешь забыть, что лето — это волшебство.

Она снова смотрела на облачных ягнят, которые паслись на тверди небесной, как говорила Крылатая. Властительница ловила её взгляд и снова чувствовала, что они — друзья, но теперь её это больше не пугало. Как они стали друзьями, она, разумеется, не понимала, но больше об этом не думала.

Долго она молча сидела, забыв обо всём на свете, вдыхая тёплый воздух и слушая лишь пение птиц.

Она позабыла Город Исполнения Желаний, и Дом, и всё, что было. Она вспоминала время, когда была бедной босоногой девочкой, бегавшей по траве и собиравшей цветы. Она попыталась вспомнить, какие цветы она рвала, какие больше всего любила, и, внезапно улыбнувшись, чуть мечтательно, ни к кому не обращаясь, сказала:

— Я хочу букет шиповника, но только чтобы там были одни бутоны, в детстве я всегда рвала их, прежде чем они распускались…

Властитель, погружённый в собственные раздумья, вздрогнул и быстро посмотрел на Крылатую таким взглядом, словно она сотворила чудо. Затем, наклонившись к Властительнице, торжественно заявил:

— Дорогая… ты высказала желание.

Широко раскрыв испуганные глаза, Властительница тут же медленно их закрыла. Она не отвечала, губы её предательски дрожали.

Однако Властитель, гордо и торжествующе улыбаясь, сказал:

— Как только мы подъедем к кусту шиповника, я выполню твоё желание, мой друг!

В коляске стало тихо. Слышно было лишь пение птиц. Лошади мчались галопом, один за другим мелькали пейзажи, становившиеся всё прекраснее. Они ехали берегом извилистой реки, мимо усеянных цветами лугов и поросших цветами канав. Повсюду в траве колыхались цветы; но ни единого куста шиповника им так и не попалось. Все трое, сидевшие в коляске, испытывали странное напряжение. Беспокойно улыбаясь, оглядывался по сторонам Властитель. Властительница всё ещё сидела, закрыв глаза, лицо её ничего не выражало. А Крылатая сидела выпрямившись и глядя своим синим крокусовым взглядом вдаль.

Никто не решался сказать ни слова.

Они ехали, словно во сне, а топот лошадиных копыт, пение птиц и лёгкие как дымка ароматы отрывали их от действительности.

Когда они подъехали к лесной опушке, где росли кусты шиповника, коляска остановилась, Властитель вышел из неё и пошёл лугом к лесу…

Властительница не смотрела ему вслед, она сидела так же, как и раньше. С Крылатой они не говорили, пока он отсутствовал, что-то удерживало их от беседы.

Прошло немного времени, и Властитель вернулся, но вернулся с пустыми руками. Он шёл медленно, опустив голову.

Тут Властительница наконец взглянула на него. Её лицо казалось напряжённым и строго-серьёзным.

— Где же букет? — спросила она.

— Все цветы шиповника распустились, — в замешательстве ответил он, — нет ни одного бутона.

— И у меня не будет букета шиповшика? — изумлённо спросила она.

— Нет, — с величайшим страданием в голосе ответил Властитель.

— Вообще не будет?

У него был вид человека конченого. Он обещал разослать всех слуг в поисках бутонов шиповника, только если она немножко потерпит, но Властительница ответила:

— Нет, хочу бутоны — сейчас! От Тебя!

Тогда он попросил пожелать вместо бутонов — букет уже распустившихся цветов, но она серьёзно покачала головой.

— Зачем мне это желать? — спросила она. — Ведь я могу это получить.

Сокрушённый, стоял он на дороге, но она вдруг совершила нечто неожиданное. Протянув ему обе руки, она улыбнулась.

— Спасибо, мой друг, — мягко сказала она, — спасибо за то, что ты наконец дозволил мне сохранить своё желание.

Ошеломлённый, смотрел он на неё, осчастливленный, однако, тем, что снова слышит, как она произносит слово «спасибо», которое он любил. А она снова улыбнулась ему и сказала:

— Сегодня ты дал мне такое, что никто уже не сумеет отнять у меня. А если бы ты подарил мне бутоны шиповника, которые я пожелала, то к вечеру они бы распустились, а завтра их лепестки опали бы. Теперь они навсегда останутся маленькими алыми бутонами, которые никогда не распустятся и у них не опадут лепестки, они останутся именно такими, какими я их желаю. Спасибо, что ты дал мне их сохранить!

Сев в коляску, Властитель глянул на Крылатую, он не знал, что и думать, но она — она тоже улыбалась. Он почувствовал себя неуверенно. Впечатление было такое, словно он, сам того не зная, совершил нечто благородное.

На миг мелькнула в его голове глупая мысль: ведь он и в этой жизни мог бы совершать благородные поступки, но он отверг её. Как ни странно, мысль эта не заинтересовала его. Именно сейчас подобные мысли не являли для него ни малейшего соблазна. Он прислушивался лишь к голосу Властительницы.

— Теперь ты понимаешь? — нежно спросила она.

И он услышал, как сам отвечает:

— Нет, ещё нет, но я думаю — пойму.

19

Нана не знала, что гостья — в Доме. Клас и Клара этого тоже не знали, да и вообще они бы её даже и не вспомнили.

Крылатая не собиралась показываться Нане на глаза, прежде чем между ними не начнётся единоборство. Зато вместо себя она послала Разумника — вызнать всё, что происходит между Наной и детьми.

Словно бесшумная тень, летел высоко под потолком ворон, и никто не видел его, кроме какаду Мими, молчавшего как рыба. Но даже если бы он говорил, то ничего не сказал бы Нане, он обменялся взглядами, полными тайного взаимопонимания, с Разумником, и явно ничего не имел против того, что в Доме появилась другая птица.

Таким образом Крылатая узнала всё о привычках Наны, об её уроках с детьми и вообще обо всех её деяниях и свершениях.

Она решила напасть во время урока пения. Тогда Нана бывала особенно в ударе. Отдохнувшая и опасная, потому что пение — её конёк — всегда придавало ей силы.

Может показаться странным, что вместо этого Крылатая не выбрала минуту слабости Наны. Но это было немыслимо. Крылатая хотела, чтобы они были на равных. Если один обманывает другого, это не значит, что они меряются силами. Да и у Наны не было случая подготовиться. И предоставить его ей было невозможно, как бы этого ни хотелось, потому что у Наны не было ни малейшего понятия о честной игре. Она была совершенно бессовестная, хитрая бестия, наносящая удар в спину и преисполненная коварства.

Но, несмотря на всё, они были сестрами; Нана, как и она сама, была дитя природы, порождение сил природы, — они не были полностью людьми, и обе они об этом знали.

Единоборство между ними должно было происходить по законам дикого леса: сильнейший победит. Победит Добро или Зло.

Поэтому несправедливо было бы атаковать Нану в минуту её слабости. Чтобы искоренить Зло до основания, надо предоставить ему все возможности защиты. Обмануть его нельзя. Не следовало обманывать и Нану.

Крылатая знала это и по-своему подготовилась.

И касалось это не только Наны.

Прежде всего она попросила Властителя и Властительницу прийти сегодня к детям на урок пения.

Им этого не хотелось — что им там делать? Но, увидев, как серьёзна гостья, Властительница быстро сдалась, а затем сдался и Властитель. Они подумали о счастливой сегодняшней прогулке за город и обещали прийти. Потому что по какому-то смутному наитию чувствовали, что без старухи тут не обошлось, хотя она только и делала, что сидела в коляске и, похоже, пальцем не шевельнула.

Затем Крылатая поспешно поднялась наверх, в башню, и перемолвилась с Разумником. Они о чём-то договорились. И она погрузилась в тихое раздумье. Отворив все окна в башне, она просидела там некоторое время, обдуваемая летними ветрами. Вот так собиралась она с силами перед встречей с Наной…

Когда урок пения начался, Крылатая отправилась с Разумником, парящим на сильных крыльях у неё над головой, вниз, в зал, где находились Нана и дети. В руках она держала две чаши работы Альберта-стеклодува. И, встретив Властителя и Властительницу, протянула каждому по чаше и попросила держать их всё время, пока длится урок. И не выпускать из рук.