Эльминстер в Миф Дранноре - Гринвуд Эд - Страница 47

Теперь лицо лорда Старима стало пепельно-серым:

– Я… я не могу поверить… его возлюбленной, Алаис?

– Сомневаюсь, что его влияние на нее было очень глубоким, – сухо произнесла Сиринши, – но он развлекался с ней достаточно долго. Создал кровное заклинание – еще одно запрещенное волшебство, и этой магией очаровал ее настолько, что она стала колдовать по его приказу. Леди Аубаудамейра Дри, Алаис, как вы ее называете, напала на нас с лордом Эйринспейром как раз в момент проверки Гларалда.

Старим ошеломленно и недоуменно тряс головой. Коронель и Нейриндам молчаливыми кивками подтвердили слова волшебницы.

– Признаться, ее заклинания были внушительными, – продолжала Сиринши. – Наш Высокий Суд Магов оставил его жить под моим присмотром. Что касается Алаис, то после того, как я разрушила пленительные чары Гларалда, она была очень недовольна своим возлюбленным. Что касается единорогов, то с моей помощью они тоже получили свободу. Вот так у коронеля и появился новый герольд.

– Так это была Алаис? – выдохнул лорд Улдрейн, качая головой и указывая на дверь, через которую исчез герольд. – Но она была гораздо более… ах…

– …гораздо более пышнотелой? – решительно закончила за него Сиринши. – Наоборот. Вы видели девушку тогда, когда под воздействием чар Гларалда ее тело было изменено в угоду его вкусам.

Лорд Старим закрыл глаза и опять затряс головой, как будто хотел избавиться от столь неприятных новостей.

– Гларалд еще жив? – медленно спросил он.

– Жив, – мрачно ответил коронель, – хотя и глубоко повредился рассудком. Единороги обошлись с ним не слишком ласково. Он схватился за один из своих жезлов, когда его влияние на них уже пропало. Хотел направить жезл против них. Не тут-то было. Единороги отразили заклинания и попали в цель. Гларалд сейчас в бегах, скрывается от позора в деревне Турдана на южной окраине королевства.

– Но вы ничего не говорили мне об этом! – выпалил лорд Улдрейн.

– Не торопитесь! – тоже выпалила Сиринши, да так горячо, что он даже рот приоткрыл от удивления. – Мне вполне хватает, – взяв себя в руки, продолжала она, – великих домов королевства, которые очень много кричат по поводу своих прав. В данном случае, по поводу нарушения права на «неприкасаемое сознание», на тайну мыслей и замыслов голосят всякий раз, когда коронель или Суд чего-то требуют от них… А потом те же самые семьи ожидают от нас, что мы будем нарушать эти права всякий раз, когда это нужно лично им, Выходит, мы не должны вмешиваться в ваши дела, милорд, или дела ваших воинов, ваших коней, ваших котов, но обязаны открывать вам чужой разум? Он не ваш сын и не наследник, и если не желает довериться вам сам, то это – как вы, Экорны и Ваэлворы, язвительное и многократно напоминали нам, – совсем не наше дело.

Улдрейн ошеломленно смотрел на нее.

– Вам, – продолжала Сиринши, – с самой первой минуты, как мы встретились сегодня вечером, не терпится спросить меня о том, куда делись мои морщины. Вы ломаете голову, как бы об этом спросить и вежливо, и вроде бы не в лоб, поскольку знаете, что это вас не касается. Вы уважаете законы и ждете от нас того же – до тех пор, пока это не причиняет беспокойства вам. И после этого требуете нарушения и еще удивляетесь, почему Суд смотрит на все знатные семьи Кормантора как на противников.

Лорд Старим похлопал глазами, вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Я… я не могу не считаться с вашими словами, и мне нечего возразить, – с трудом произнес он. – В этом мы виноваты.

– Теперь что касается планов Гларалда – в частности, его честолюбия, творческих способностей и при этом использования совершенно запретного волшебства, – неумолимо продолжала Сиринши. – Это не более чем кипение молодой крови, Улдрейн, в то время как вы и ваши знакомые (друзья, родня, соседи) в своем кругу осуждаете наши мечты об открытии. Цепляетесь за ложные представления о чистоте и благородной природе нашего народа.

– Вы предпочитаете развалиться изнутри, благородный лорд, или после штурма извне? – вежливо спросил до того внимательно слушавший Улдрейна и чертивший круги на столешнице Нейриндам Аластрарра.

Лорд Старим пристально взглянул на него, но только вздохнул и сказал:

– Слушая вас троих, я почти убедился, что старейшие дома королевства – его самые главные злодеи и самая большая опасность. Почти. Но остается тот факт, высокочтимый лорд, что вы позволили человеку находиться среди нас, в самом сердце королевства. С тех пор как он появился, мы наблюдаем ни на что не похожую волну смертей и насилия, сравнимую только с тем временем, когда последняя орда орков имела глупость вторгнуться в наши границы. Что вы собираетесь делать человеком, пока число смертных случаев не возросло еще больше?

– Я почти ничего не могу с этим сделать, пока не произойдет еще большее количество смертных случаев, – печально ответил коронель, – Горячие головы, что были на той вечеринке, с которой исчез Эландор, как мы уже говорили, объявили охоту на Эльминстера. Если они его найдут, то кое-кто еще встретит свою смерть.

– И эта смерть, мой коронель, боюсь, будет касаться вашей семьи не меньше, – сказал Улдрейн Старим. – Вместе с прочими.

Элтаргрим кивнул.

– Именно это, милорд, – устало произнес он, – и означает быть коронелем Кормантора. Мне кажется, что старейшие династии королевства иногда об этом забывают.

Один из эльфов остановился так резко, что его волосы, как бивни, выметнулись вперед:

– Это призраки замка Длардрагета!

– Ну и что? – невозмутимо спросил Ивран Селорн. – Боишься привидений, да?

Они еще немного потоптались на месте, некоторые из молодых с беспокойством смотрели на Иврана.

– Мой отец говорил мне, что замок несет на себе ужасное проклятие, – неуверенно сказал Тланнатар Вратри, – оно приносит неудачу любому, кто войдет. И против него нет никакой магии.

– Призраки, которые там скрываются, – вмешался еще один эльф, – могут подцепить тебя когтем, каким бы клинком или заклинанием ты ни пользовался.

– Какая абсолютная чушь! – засмеялся Ивран. – А вот Илиндар Старскаттер шесть последних лет приводил сюда своих дам для любовных игр. Стал бы он это делать, если бы их беспокоили призраки?

– Да, но Илиндар – один из самых диких среди самых сумасбродных магов во всем Корманторе! Он да же верит в мифал старика Митантара! И разве одна из его подруг не пыталась съесть собственную руку?

Ивран издал оскорбительно грубый звук:

– Можно подумать, это имеет какое-то отношение к замку! – Он опять засмеялся, подкинув вверх и поймав свой клинок, – Ну, вы, слабаки, поступайте, как вам нравится, а я собираюсь раскрошить человека на кусочки и подарю высокопоставленному дураку коронелю и дому Ваэлвора. Или лучше повешу в качестве трофея в домике Селорна!

Он снова побежал, горланя и на ходу размахивая над головой мечом. Через несколько мгновений за ним последовал Тланнатар, потом вслед понеслись еще двое. Еще парочка эльфов переглянулась и более осмотрительно двинулась за ними. Осталось трое. Они посмотрели друг на друга, хмыкнули и неуверенно поплелись к замку.

Услышав знакомый звук, Эльминстер вздернул голову. Звон меча о камень, довольно типичный для охотников на человека.

Эл закрыл книгу заклинаний и стал напряженно прислушиваться. Потом улыбнулся, потому что один из эльфов прошипел проклятие, за ним другой тоже издал характерный звук.

Аталантарец пытался вспомнить, что говорила ему Сиринши о внутреннем устройстве строения. Замок был… нет, ничего, кроме того, что палата расположена в самом центре. Хм. Эльфы, которые за ним охотятся, могут быть уже всего в трех вздохах от него. Наступает трудный момент. Он был уверен, что охотятся за ним. Но почему один из них хочет, чтобы другой сохранял спокойствие?

Эл стоял, держа под мышкой книгу, глубоко задумавшись. Он мог бы перенестись куда-нибудь подальше, воззвав к скипетру. Так он поступал раньше, но сейчас еще не было возможности восстановить собственное заклинание перемещения. Единственное место в Корманторе, на которое можно было бы надеяться, это Хранилище Мудрости. А кто знает, какую защиту нужно будет преодолевать, перемещаясь туда и оттуда?