Эльминстер в Миф Дранноре - Гринвуд Эд - Страница 41

Горбоносый молодой человек сделал несколько шагов в сторону утеса и исчез в прозрачном воздухе. Канюки, ожидавшие поблизости на деревьях, решили, что теперь без помех можно пообедать, и тяжело поднялись с ветвей. Их плавное, неспешное скольжение могло иметь, только одну цель: не каждый день бывает столько пищи.

– Гал, – позвал терпеливый Аттар, когда они преодолевали уже вторую в ряду других отвесную скалу, – я знаю, что ты расстроен из-за своего тайника, – видят боги, половина леса это знает! – но мы вернемся к нему, в самом деле, вернемся, и хоть это никакой пользы не принесет…

Что-то круглое, окрашенное в цвет мокрой крови стремительно упало с неба и смело Аттара со скалы.

Дергая руками и ногами, он пролетел мимо Галана и разбился вдребезги. А предмет, который убил Аттара, отскочил от его груди, откатился и застрял в путанице корней.

Галан обнаружил, что смотрит прямо в глазные впадины эльфийского черепа, залитого свежей кровью, – это длилось всего мгновение. А потом выступ скалы стал осыпаться, и он понял, что падает, падает вниз в ту же темноту, которая поглотила его товарища.

Эльминстер ступил в темноватую опочивальню и сразу понял, что случилось нехорошее. Сиринши исчезла, а юная обнаженная эльфийская девушка стояла на коленях перед распластанным обугленным скелетом и плакала навзрыд. Его подруга сгорела?

Девушка подняла залитое слезами лицо и всхлипнула:

– Ох, Эльминстер!

Она протянула к нему руки и обняла. Видят боги, это была Сиринши!

– Леди Олуэваэра, – ласково спросил Эл, гладя ее волосы и плечи, прижимая юное тело волшебницы к своей груди, – что здесь произошло?

Она покачала головой, стараясь справиться с подступающими рыданиями, но сумела выговорить только одно слово:

– Потом.

Какое-то время принц укачивал ее, бормотал какие-то утешительные слова. Наконец она начала успокаиваться и сказала:

– Эльминстер, простите меня, но я очень устала. И впервые в моей жизни Кормантор находится в такой серьезной опасности раскола.

– Я могу что-нибудь сделать?

Олуэваэра подняла помолодевшее лицо и встретила его взгляд. Эльминстер заметил, что глаза у нее остались такими же старческими и мудрыми, как прежде.

– Да, – прошептала она, – но надо снова пойти навстречу опасности. Я не смею просить об этом: риск слишком велик.

– Скажите, как мне помочь? – потребовал он. – Я начинаю думать, что именно за тем Мистра и послала меня сюда.

Сиринши попыталась улыбнуться. Ее губы дрогнули, а потом она произнесла:

– Очень может быть, что это так. Я видела Мистру, пока вас не было. – Эльфийская чародейка подняла руку, предваряя его вопрос, и сказала: – Это значит, что вы должны остаться живым. У меня достаточно сил, чтобы сотворить заклинание и переместить вас.

Эл прищурился:

– Чтобы послать меня за кем-то?

Сиринши кивнула:

– Коронель сегодня посетит одну пирушку. Там его схватят и попытаются убить.

– Сплетите заклинание, – твердо сказал Эльминстер. – Я истратил несколько своих, но готов…

– Правда? – спросила она, нетерпеливым жестом смахивая новые слезы. – Ох, Эл, какая… честь…

Сиринши соскочила с его коленей и устремилась в опочивальню. Только тут Эльминстер заметил, что комната усыпана чем-то, очень похожим на волшебные жезлы. Здесь же лежал и посох. Сиринши подняла его и протянула молодому человеку:

– Возьмите с собой. В нем еще сохранилось немного силы. Пока посох у вас, он может удвоить мощь любого заклинания.

Эльминстер принял дар. Благословляя своего друга, Олуэваэра обвила его шею руками и поцеловала:

– Отправляйтесь. С моими наилучшими пожеланиями… и, я знаю, с благословением Мистры тоже.

Эл поднял брови. Так что же здесь произошло? Он все еще задавался этим вопросом, когда Сиринши метнула заклинание, и весь мир снова закружился в голубом тумане.

Глава десятая

Известно, любовь заблуждается

Туман рассеялся, и Эльминстер оказался в саду. Место было незнакомым. Принц стоял среди множества высоких, стройных, тенистых деревьев, вздымающихся ввысь, подобно огромным черным колоннам. Вокруг виднелись подстриженные мшистые лужайки, украшенные небольшими грибными клумбами. Высоко над головой листва полностью закрывала солнце, хотя вдали, там, где наверняка находились поляны, сияли столбы солнечного света.

Здесь же свечение исходило от воздушных шаров, которые тихо и бесцельно плавали между деревьями, окрашивая все голубыми, зелеными, рубиново-красными или золотистыми оттенками.

Эльфы в изысканно украшенных шелковых одеждах прогуливались среди тенистых вершин. Они беззаботно смеялись и болтали. Под каждым светящимся шаром кружил поднос с множеством высоких бутылок тонкого втекла и рядами изысканных блюд. Эл сразу рассмотрел устриц, грибы и то, что на вид казалось лесными корешками не то в сливовом, не то в абрикосовом соусе. Тут же, очень близко от него, стоял эльф и выглядел очень испуганным. Эльминстер уже видел его лицо. Это был маг Высокого Суда, тот самый, что находился рядом с коронелем, когда Нейриндам привел Эла во дворец.

– Рад встрече, – вежливо поклонился ему Эльминстер. – Лорд Эйринспейр, не так ли?

Эльфийский чародей, кажется, стал выглядеть еще более смущенным и, встревоженным. Он кивнул:

– Вы не ошиблись, сэр человек. Простите меня, я забыл ваше имя. Я несколько в смятении. А где коронель?

Эльминстер развел руками:

– Не знаю. Он только что был здесь?

Маг кивнул, прищурив глаза:

– Да, был.

– А где он теперь? Я хотел бы осмотреться и понаблюдать за вашим весельем.

Эйринспейр помрачнел:

– Вы? Это вы сами решили, молодой человек?

– Нет, – мягко ответил Эльминстер, – это решили за меня… ради безопасности королевства. И я согласился. Кстати, мое имя Эльминстер, Эльминстер Омар, принц Аталантара, и, как вы знаете, избранник Мистры.

Эльф нахмурился. Его пристальный взгляд остановился на скипетре, заткнутом за пояс Эльминстера. Губы мага вытянулись в струну, но он ничего не сказал.

– Возможно, лорд, вы могли бы на некоторое время забыть о вашей неприязни ко мне и рассказать, где мы находимся и что принято на пирушках у эльфов. У меня нет никакого желания кого-нибудь обидеть.

Глаза Эйринспейра скользнули в сторону, а губы неприязненно покривились. Потом он, видимо, принял какое-то решение.

– Очень хорошо, – сказал он почти вкрадчиво. – Не обращайте внимания. Просто на меня слишком большое влияние оказывает ваш внешний вид. Коронель говорил мне, что нам было бы легче, если бы мы воспринимали вас как одного из нас – как кого-то из нашего народа, но побывавшего с визитом в каком-нибудь очень далеком королевстве, где вы были вынуждены носить облик человека. Я попытаюсь, Эльминстер. Прошу вас отнестись ко мне с пониманием. Сейчас я расстроен по другим причинам.

– Вы можете мне о них рассказать? – осторожно спросил Эльминстер.

Эльф бросил на него острый взгляд, а потом отрывисто произнес:

– Позвольте мне говорить со всей прямотой, как это принято у вашей расы, насколько я знаю. К тому же вряд ли вы знакомы с каким-нибудь длинноязыким корманторцем, более откровенным, чем я.