Эльминстер. Рождение мага - Гринвуд Эд - Страница 77

Эл так и предполагал.

– И какое же испытание убедит вас?

– Убей для нас Верховного Чародея, – решительно сказал еще один эльф. Со всех сторон послышался гул одобрения.

– Любого Верховного Чародея?

– Нет, того, что зовут Тарай. Он назначен присматривать за нашим лесом и развлекается тем, что охотится в облике зверя. Он убивает из любви к убийству и калечит не только свою жертву, но и любое существо, попавшееся ему на пути. Похоже, он каким-то образом защищен от наших стрел и заклинаний. Если ты сумеешь уничтожить Тарая, многие эльфы будут признательны… и окажут большую помощь, чем луки и прикрывающие заклинания той горстки, что поклялась тебе.

– Отведите меня туда, где охотится Тарай, и я уничтожу его, – пообещал Эльминстер. – На кого он любит охотиться?

– На людей, – тихо ответил Браэр и направился вниз по склону в лес. Без всяких церемоний остальные эльфы последовали за ним. Эльминстер удивленно посмотрел на них, но не отстал, чувствуя, как странное ликование поднимается внутри. Меч Льва привычно бился о грудь, пальцы Эла, нащупав обломок клинка, с силой сжали его. Наконец-то – как долго он ждал этого момента! – битва за Аталантар началась.

– Пусть его отпустят, – приказал Верховный Чародей, взбалтывая осадок на дне кубка.

– Как прикажешь, господин, – с поклоном сказала служанка и поспешно вышла. Посмотрев ей вслед, Тарай улыбнулся. Он был Верховным Чародеем, который забрался дальше всех, чтобы управлять этой прекрасной землей лесов и холмов, покрытых сочной травой… землей прекрасных охотничьих угодий. Если бы такие угодья были в Муроме, ему бы никогда не пришлось страдать от бесконечных зим.

Подойдя к окну, он смотрел, как мелкий торговец из далекого Лутканта в ужасе улепетывает через двор в кусты. Иногда Тарай охотился на своих пленников верхом, словно они были оленями, и поражал их копьями. Он презирал доспехи, хотя всегда окружал себя охранными заклинаниями. Но сегодня ему хотелось охотиться в облике зверя: может, превратиться во льва или… вот, лесную кошку! В краях, откуда он прибыл, ее называют пантерой.

Тарай отставил кубок и, сбросив одежду, прошел в другую комнату, чтобы произнести меняющее облик заклинание. Пусть торговец убежит подальше.

Заклинание ощутимо жгло, ворочаясь в его сознании. Так же как и всегда, когда охота вот-вот должна начаться, нарастало возбуждение. Тарай поклонился своему отражению в зеркале на стене.

– Тарай Хурлимм из далекого Мурома, Верховный Чародей и безжалостный человек, – ухмыляясь, представился он воображаемой компании. Его отражение ухмыльнулось ему в ответ, такое же довольное как и он. Моргнув, Тарай напряг руки, так что на плечах вздулись мускулы. Некоторое время он восхищенно любовался ими, а затем, накинув халат, ударил костяшками пальцев в гонг. Служанка опаздывала. Надо будет, когда вернется, пару раз ударить ее когтистой лапой, чтобы нагнать немного страха.

– Проследи, чтобы к моему возвращению на восходе луны все было готово к празднеству, – сказал он. – Новых женщин должно быть не меньше четырех.

Взмахом руки он отпустил служанку. Она поклонилась и поспешно вышла. Ну ладно… сегодня ночью будет его пятой супругой, это тоже научит ее бояться. Находиться в постели с человеком, умеющим менять свой облик, – в этом есть свое удовольствие, но и опасность.

Тарай усмехнулся и по ступенькам спустился в сад. Он любил начинать свою охоту отсюда – от статуи Повелителя Зверей. Привычно бросив халат на рычащую голову статуи, чародей пошел по тропинке, обсаженной разными цветами, на ходу медленно произнося заклинание и предвкушая момент, когда его тело поплывет, заволнуется и изменится. И вот этот момент настал. Зубы превратились в клыки, бедра опустились вниз, плечи стали совсем другими, и черная с блестящей шерстью пантера прыгнула в высокую траву в конце сада.

Служанка у калитки поежилась. Этот Верховный Чародей любил охотиться на людей и пожирать их, особенно тех, кто не угодил ему… а с женщинами он расправлялся по-другому. Она была уверена, что он убрался от интриг Хастарла и согласился жить здесь, в далеком Далниире, на окраине королевства, только потому, что ему предложили угодья, где можно охотиться. Отпущенный торговец так же обречен, как и любой дровосек или охотник, которого встретит ее господин. Молодая женщина надеялась, что ему никто не встретится на пути и черная пантера будет долго до усталости гонять по лесу. Вздохнув, она прошла обратно в дом присмотреть за приготовлениями к пиру, а затем – в южное крыло, чтобы лично отобрать девушек, которые, возможно, умрут сегодня ночью. Не раз ей приходилось видеть эту кровать и ковер под ней, залитые кровью… Иногда слуги находили отгрызенную ногу или другие человеческие останки, оставленные, будто в насмешку, специально для них. Она вздрогнула и принялась безмолвно молиться всем богам сразу, чтобы сегодня ночью Тарай Хурлимм встретил свою погибель. Может, хоть кто-нибудь услышит ее.

Люди будут усерднее молиться богам, подумала она про себя, поднимаясь с колен, если получат доказательства, что боги слышат самые сокровенные желания смертных. Например, сегодня. Она вздохнула. Этот торговец был обречен…

Шелковая калишитская рубашка насквозь промокла от пота и, потемнев, прилипла к спине. Торговец, отдуваясь, устало взобрался вверх по склону, продираясь сквозь кусты, цеплявшиеся за одежду, и помчался дальше, задыхаясь от быстрого бега. Он был явно не в форме и сейчас, покрытый потом и грязью, с длинными, свалявшимися от пыли усами, еще меньше нравился чародею.

Внешность торговца была главной причиной, почему Тарай приказал схватить его. Именно из-за внешности, а еще из любви к экзотике: купцы из такой далекой страны, как Луткант, были в Аталантаре редкостью, а вне стен Хастарла попадались еще реже. Однако эта экзотическая жертва вряд ли предоставит ему возможность хорошенько поразмяться… Торговец шатался от усталости и тяжело дышал. Тарай крался чуть позади перепуганного человека. Становилось невыносимо скучно. Пора убивать.

Блестящая черная пантера, быстрая и смертоносная, прыгнула в кусты! Ликуя от избытка сил, Тарай-пантера перепрыгнул глубокую узкую лощину. На одно восхитительное мгновение лапы царапнули осыпающуюся землю на той стороне… и, мягко приземлившись, он устремился в чащу.

Тарай выскочил из своего укрытия на берегу прямо на луткантского купца, взвывшего от страха. Выхватив нож, человек беспомощно размахивал им.

Но что можно сделать с одним-единственным клыком? Ну, тогда… Тарай повернулся, блестящая шкура вздыбилась, и он бросился на человека. Под лапами зашуршали опавшие листья.

Калишитская рубашка увернулась, глаза купца побелели от ужаса. Сам не понимая, что делает, он ударил Тарая прямо в нос, а затем повернулся и побежал.

Тарай зарычал и понесся за ним. Человек обернулся, чтобы защитить ноги. Его крошечное лезвие снова блеснуло, когда он в отчаянии взмахнул им. Тарай снова зарычал, но бега не замедлил… а купец в ужасе отступал. Сделав несколько шагов, он обо что-то споткнулся и неловко упал на спину. Прыгнув на него, Тарай широко открыл челюсти, чтобы куснуть свою жертву в первый раз – просто так, для игры. Вдруг сильная боль пронзила Верховного Чародея. С рычанием он соскочил и обернулся. Да проклянут боги этого человека! Сапоги торговца были снабжены выскакивающими кинжалами: одно злобное маленькое лезвие тускло поблескивало, другое было влажное и темное от крови Тарая.

Верховный Чародей опять зарычал и вприпрыжку побежал в высокую траву. Вот не повезло-то! Что за времена? Нельзя доверять даже толстому калишитскому купцу!

М-да, тебе, кстати, тоже нельзя доверять, криво усмехнулся он, когда тело пантеры расплылось, меняясь. Краткий выход к этому торговцу из Лутканта в виде плюющейся кислотой змеи покончит с его оружием, и впоследствии его можно будет убить медленно и с удовольствием. Змея отползла немного назад, пробно свиваясь в кольца, пока Верховный Чародей привыкал к своему новому облику.