Блюз ночного дождя - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 7

– У тебя глаза… мелькающие, – проговорила Ира, всмотревшись в ее лицо.

– Это все кола, – вздохнула Аля. И пояснила: – Там кофеин, а он на меня неадекватно действует. Никакого пивка не надо…

Последнее замечание было умозрительным: пива она еще не пробовала и в ближайшее время не собиралась.

– Ирка… – задумчиво протянула она. – А как ты думаешь, сколько надо выпить колы, чтобы не контролировать себя?

– Не знаю, – изумилась та. – А зачем тебе?

– Я хочу сказать одну вещь одному человеку…

Ирка ошарашенно молчала, и Алю несло дальше.

– Без колы я вряд ли смогу… – протянула она и без всякой логики спросила: – А как ты думаешь, кто это?

– Есть у меня кое-какие догадки, – хмыкнула Ирка, но Аля не отставала:

– Нет, скажи!

– Ну, я думаю, Антон?

– Вот ты и накололась, – торжествующе заметила Аля, и, невежливо повернувшись к Ирке спиной, направилась к лавочкам. Она заметила, что Антон вернулся и сидит там в гордом одиночестве.

– Антон, мне сказали, у меня глаза мелькающие… – проговорила она с запинкой, вглядываясь в темные стекла круглых, как у кота Базилио, очков, неизвестно откуда появившихся на его глазах.

– Что пила? – невозмутимо осведомился он.

– Колу, – ответила Аля и хотела возмутиться вопросом, но тут Антон поднялся, поднял очки на лоб, взял ее лицо в свои ладони и пристально посмотрел в глаза.

Слова где-то застряли, связь с реальностью стремительно терялась, но Антон вдруг с силой встряхнул ее за плечи.

– Что же ты делаешь? – вяло возмутилась Аля.

– Да нет, все нормально, – с улыбкой констатировал он.

– А сколько надо выпить колы, чтобы не контролировать себя? Мне надо сказать одну вещь одному человеку…

– Я думаю, для этого совсем не обязательно пить, – сразу посерьезнел Антон.

– Ты думаешь?

– Я уверен.

В полном противоречии со сказанным он взял стаканчик, плеснул туда пива – кто-то его все-таки купил! – и протянул ей. Аля взяла и машинально сделала глоток, не почувствовав вкуса.

Скрывая смущение, она обвела взглядом парк, словно искала того, кто и так был рядом, и опомнилась, только когда в ее ладони оказался крошечный медвежонок.

– Антон, это твой талисман?

– Ну да, – отчего-то неуверенно ответил тот.

– А ты всегда его носишь с собой?

– Практически да.

– Антон! – позвал Васька, балансировавший на перилах. – Мы поедем в Щукинское?

– Совсем дебилы? – возмутился он и быстрыми шагами направился к набережной.

Аля сжала ладонь и опустилась на скамейку, где к ней присоединился Слава.

– Что с Васей? – спросила она.

– Ох, Аля, не трогай Васю! – выразительно посмотрел на нее он.

– Несчастная любовь? – протянула она.

– Хорошо, что ты поняла, – покровительственно заметил Слава.

Значит, никакой взаимности Васька от художницы Лили так и не добился. Напрасно Аля ревновала все прошлое полугодие. Какое счастье, что больше это ее ни капли не волнует…

– Слав, мне надо сказать одну вещь одному человеку.

– А вот это лучше держать при себе, – наставительно заметил тот.

Вместо ответа Аля разжала кулак и показала ему медвежонка. Славик вгляделся и расплылся в хитрой улыбке:

– А-а, игрушка Антона!

Дождь прекратился, иногда проглядывало солнце, но толку от него не было никакого, и оно, словно понимая это, убиралось обратно. Аля окончательно замерзла – не помогали ни перчатки, ни теплый шарф, и она с ужасом смотрела на ноги Лили в тонких колготках: если ей холодно в джинсах, то каково той! Теплая куртка оказалась очень кстати, и Аля жестоко раскаивалась, что разозлилась на маму и убежала из дома, не попрощавшись.

– Антон, мне холодно, – капризно заявила Надя и подала ему руку.

Аля, не успев подумать, стянула перчатку и сделала то же самое. Антон невозмутимо взял их за руки.

– Я чувствую твой холод, – наконец сказал он Наде, а потом обернулся к Але: – И твое тепло…

– Так мы поедем в Щукинское? – некстати заорал кто-то.

– Конечно, поедем! – бодро ответили ему, хотя трудно было поверить, что они еще туда собираются.

В Але заговорили остатки совести – некрасиво отбирать у человека талисман! – и она подошла к Антону, держа на раскрытой ладони медвежонка:

– Антон, помнишь, ты мне дал?

Он поднял глаза и посмотрел на нее поверх очков:

– Да.

– Можно, я возьму до завтра?

Он кивнул.

– А если бы я завтра не отдала, ты бы не спросил?

– Нет.

Полный ноль эмоций! Что же он такой безразличный, ведь это его талисман!

– Нет… Это подарок.

Подарок? Ей? У Али не нашлось слов, и она просто зажала медвежонка в кулаке. Подарок! Разве талисманы дарят?

– Антон, я хочу тебе что-то сказать.

Он недоуменно посмотрел на нее:

– Пожалуйста.

– Прямо здесь? – занервничала она.

– Ну, можем отойти, – пожал он плечами и не двинулся с места.

– Я сейчас вижу только один твой глаз, – вдруг заметил он.

Аля нетерпеливо тряхнула волосами.

– Вот теперь оба. Ты видишь мои глаза?

Аля кивнула, не понимая, что происходит.

– А я вижу твои.

– Но, может, ты все-таки снимешь очки, чтобы тебе лучше видеть мои глаза, а мне твои? – уцепилась за эту мысль Аля, попутно поражаясь: какой бред, о чем они вообще говорят?

– Антон! – снова позвал слезший с перил Васька.

Он отвернулся, и Аля даже обрадовалась – ей нужен был небольшой тайм-аут.

– Смотри! – продолжал вопить Васька. – Меня Лиля научила вальс танцевать! Хочешь, и тебя научит!

На площадке у фонтана Лиля с Васькой топтались в подобии танца, и его с готовностью сменил Антон. Ему с ней совсем неинтересно…

К Але подлетела Ирка:

– Ну как, сказала?

Аля помотала головой и разжала кулак.

– Ой, какой хорошенький! Из кости?

– Наверно, – пожала плечами Аля, поймав себя на мысли, что даже не задумалась, из чего сделана игрушка.

– Откуда он у тебя?

– Подарил тот человек.

– А где он?

– Вон там, танцует.

Ирка вгляделась в неуклюжую пару у фонтана и оживилась:

– А, значит, это все-таки Антон!

Народ стал потихоньку расходиться. На Щукинское, похоже, все решили окончательно забить, но Аля никуда не собиралась уходить раньше Антона. Она даже хотела подойти, извиниться перед Лилей и продолжить начатый разговор, но смелости не хватало – несмотря на все, что она уже успела натворить.

– Это лишь праздник на один день, – пробормотала она. – Праздник под названием «Сегодня-все-можно». Можно пить пиво в парке, рассказывать всем встречным-поперечным о своих чувствах, первой признаваться в любви…

Антон вернулся и уселся рядом.

– Антон!

Он поднял голову.

– Помнишь, я хотела тебе что-то сказать?

– Да.

– Антон! – снова позвала она, и он повернулся к ней с немым вопросом в глазах.

Какая она идиотка! Не стоило вообще начинать говорить, раз такая трусиха!

Пробегавшая мимо Надя остановилась и внимательно уставилась на них. Аля молчала, Антон напряженно смотрел на нее, а Надя с веселым любопытством переводила взгляд с одного на другого. Наконец она изобразила на лице понимающую улыбку и понеслась дальше.

– Антон… Антон, я хочу сказать, что ты мне очень нравишься.

– Я это понимаю, – проговорил он и отвернулся.