Блюз ночного дождя - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 11

Встретиться договорились в центре зала метро «Царицыно» – дальше надо было ехать на электричке. Аля ожидала увидеть толпу знакомого народа, но около колонны стояли лишь Васька с Надей.

– Больше никого? – с надеждой спросила она, поздоровавшись.

Может, Антон куда-нибудь отошел, водички там купить или еще чего-нибудь…

– Как видишь, – развел руками Васька и посмотрел на часы. – Вообще пора, а то опоздаем. Можем в перерыв электричек попасть.

– Подождите, – испугалась Аля. – Может…

– Что может? – пристально посмотрел на нее Васька.

«Еще кто-то придет», – хотела ответить Аля, но сразу стало бы понятно, кого именно она ждет, поэтому она просто сказала:

– Ничего.

Все и так давно понятно, зачем лишний раз позориться. Без Антона поездка стремительно теряла смысл, хоть разворачивайся и возвращайся.

Они проехали пять остановок в полупустой электричке и оказались в тихом подмосковном городке. Школу искусств нашли быстро – от станции до нее было несколько минут пешком. Войдя в скромное двухэтажное здание, они замешкались на пороге, но к ним уже спешил смешной человечек с растрепанными седыми кудрями, удивительно похожий на папу Карло.

– Вы из киноколледжа? Очень приятно, проходите, Иосиф Петрович о вас рассказывал! Я директор школы…

Он представился, но Аля тут же забыла его имя и отчество, запомнив директора как «папу Карло».

– Проходите в зал, – тем временем продолжал он, – ребята там для вас угощение приготовили и концерт.

Угощение и концерт? Аля думала, они просто познакомятся с учениками и посмотрят их работы, а тут все серьезно. И правда, дураки они – в первый раз не поехали, не подумав, что народ ждал и готовился. Но ничего, главное – вовремя исправиться.

Зал оказался обычным классом со сдвинутыми к стенам партами. Папа Карло усадил их за стол, где стояли чайник, чашки, вазочки с печеньем и конфетами, фрукты.

– Мы как арабские шейхи, – усмехнулся Васька. – Будем есть, а перед нами артисты выступать.

Они и правда чувствовали себя неловко, будто какая-нибудь приемная комиссия.

За дверью послышался шум, она распахнулась, и на пороге появился… Антон в окружении незнакомых девчонок. Болтая и смеясь, они вошли в класс. Девчонки ускользнули за ширму, видимо, готовиться к выступлению, а Антон начал прикручивать к штативу видеокамеру.

Аля онемела от неожиданности, а Надя не растерялась и позвала громким шепотом:

– Антон!

Он обернулся и удивленно посмотрел на них:

– Вы как здесь оказались?

– Нас вообще-то всех пригласили… – начала Надя, но Аля не выдержала и перебила:

– А ты как здесь оказался?

– Я здесь часто бываю, – пожал плечами Антон. – Снимаю выступления, ну и ребятам помогаю.

– Что же ты…

«Ничего не сказал», – хотела спросить Аля, но он прервал ее:

– Сейчас выступление начнется, а мне еще камеру настроить надо.

Он возился со штативом, Васька с Надей наливали себе чай, а Аля сидела словно в ступоре. Как же так? Что он забыл в этой Щербинке? Зачем сюда ездит?

– А строит из себя! – против воли вырвалось у нее.

– Да нет, просто собирается снимать, – пожал плечами Вася.

К Антону подбежала девчонка и стала что-то горячо шептать ему на ухо.

Аля чуть не свалилась со стула, разглядывая незнакомку, а Надя заметила:

– Антон, похоже, стал любимцем публики.

– Это его проблемы, – невозмутимо отозвался Васька, а Аля, кажется, начала понимать, что Антон забыл в Щербинке.

– Вась, – тихо позвала она. – Хорошо бы на электричку опоздать…

– Элементарно, – нисколько не удивился тот.

Антон подошел к ним и заговорщицким тоном сказал:

– Обратите внимание на этюд Кати и Димы. Это шокирует!

– Кто такая Катя? – не удержалась Аля.

– Сейчас ко мне подходила, – пояснил Антон и вернулся к камере.

Концерт тем временем начался. Полненькая девушка со скрученными в старушечий пучок волосами спела романс низким грудным голосом. Слушать ее почему-то было неловко, а уж когда дело дошло до строки: «Сквозь ажурные перила ножку дивную продень», – Аля с трудом сдержала смешок. Васька с Надей тоже низко склонились к столу, явно скрывая улыбки.

Потом ребята играли на пианино, танцевали и даже спели хором знаменитое «О, фортуна» из кантаты «Кармина Бурана»[2]. Аля с нетерпением ждала, когда же дело наконец дойдет до разрекламированного Антоном шокирующего этюда, но его, как хит сезона, поставили последним номером.

Этюд оказался сценой из пьесы Александра Вампилова «Прощание в июне». Парень Дима играл студента Колосова, которого выгнали из института, и он по этому поводу устроился работать сторожем в саду, а Катя – его девушку Таню, дочку ректора. Ректор угрожал не дать Колосову закончить институт, если тот не бросит Таню, и студент никак не мог сделать трудный выбор. Разыгрывалась сцена в саду, куда Таня прибежала на свидание к Колосову: он вышел босой и растрепанный, а она навела на него снятую с гвоздя винтовку. Сначала герои вели полный иносказаний разговор о своих отношениях, а закончилось все откровенным поцелуем в губы.

Аля недоумевала. И что, по мнению Антона, здесь должно было потрясти их до глубины души?

Щелкнув крышечкой объектива, Антон соизволил подойти к ним:

– Ну как?

Он светился от гордости, будто сам сыграл в этюде, а не просто снял его на камеру.

– Да что особенного-то? – спросил Васька.

– Ну… поцелуй.

Девчонки пожали плечами.

– У нас в колледже ничего подобного и близко не было, – обиделся Антон.

– Вот если бы вы с Алечкой показали такой этюд, он стал бы самым крутым в нашем колледже, – заметил Васька.

Аля поперхнулась воздухом, а Антон промолчал.

После концерта они познакомились с ребятами, но те все равно общались главным образом с Антоном.

– Круто, конечно, – сказал Васька, – но зачем вам это нужно? Кем дальше работать собираетесь? Или еще не решили?

– Решили, – с достоинством кивнула Таня, певшая романс. – Мы останемся здесь, в школе, и станем преподавателями.

Аля переглянулась с Надей и Васей. Ответить было нечего.

Попрощавшись с новыми знакомыми, они немного подождали на крыльце, но Антон, кажется, не собирался возвращаться, и они грустно побрели к станции – совсем как герои «Бременских музыкантов», когда Трубадур бросил их, оставшись во дворце с принцессой.

– Слышали? – спросил Васька. – Они собираются стать преподавателями! А дальше что? Такими темпами у них через пару выпусков преподавателей больше, чем учащихся, будет!

– Производство средств производства, – поддакнула Аля. – Недаром их директор на папу Карло похож. Настоящие марионетки!

– Подождите! – вдруг раздался сзади душераздирающий вопль.

Они не оглянулись и пошли дальше, словно ничего не слышали.

– Ну говорю же, подождите! – наконец догнал их запыхавшийся Антон.

– А, все-таки домой собрался, – ехидно заметила Аля. – Что ты, кстати, туда-сюда мотаешься, оставался бы ночевать.

– Да мне уже предлагали, – не менее ехидно отозвался Антон.

– Ну и что? – заинтересовался Вася.

– И я иногда остаюсь.

– А иногда – тоже остаюсь, да? – не остался в долгу тот.

Антон ничего не ответил, но Аля не унималась:

– Антон, ты еще пару недель тут повертишься и, глядишь, сам на пианино играть научишься?

– А тебе что? – напряженно улыбнулся он.

Аля возликовала – наконец-то ей удалось вывести его из себя! – а вслух сдержанно ответила:

– Ничего. Рада за тебя.

– Спасибо.

– Не за что.

Аля забралась на рельс и пошла по нему, балансируя руками.

– Осторожно, – сказал Антон и протянул ей руку.

Она помедлила секунду, но помощь приняла.

Надя с Васей ушли далеко вперед, и Аля окончательно потеряла связь с реальностью – казалось, мир замкнулся на ней с Антоном и уходящих в бесконечность рельсах.