Имперский городовой - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 13

– Бред какой-то! – воскликнул Зенон и объяснил свою столь бурную реакцию: – Разве можно уничтожить жизнь на планете больше одного раза? А лучше вообще отказаться от столь разрушительного оружия. Зачем тратить лишние средства? Не разумнее ли их пустить на нужды мирного населения. А может быть, они настолько богаты, что могут позволить себе столь нерациональное разбазаривание денежных средств?

– То-то и оно, деньги и другие ресурсы летят в прорву гонки вооружений, а большая часть населения страдает от нехватки продовольствия. К тому же они там плодятся, как мухи. Несмотря на довольно короткий средний срок жизни, местные успевают размножаться с такой скоростью, что в ближайшем будущем у них может появиться масса проблем, связанных с перенаселением. Впрочем, в некоторых районах планеты подобные проблемы уже возникли...

– Вот оно как! – Зенон в очередной раз перебил рассказчика громким возгласом. – Их повальное сумасшествие и безудержная рождаемость – плата за ускоренный научно-технический прогресс. Элементарный закон сохранения – если куда-то прибыло, значит, где-то убыло...

– Но позвольте, господин философ! – скептически покачал головой Вельмир. – Тот парень вовсе не выглядит сумасшедшим, и коэффициент адаптивности у него просто феноменальный – двести тридцать единиц. Представь себе, он ничуть не удивился, когда узнал о том, в каком мире очутился. Даже наоборот, заорал от восторга, мол, всегда был каким-то там толкиенистом и знал, что за преданность идее Господь обязательно ниспошлет ему благодать очутиться в фэнтезийном мире. – В ответ на безмолвный вопрос вылупившего глаза Зенона Вельмир пояснил: – Видишь ли, эльфы, гномы, огры и прочие разумные расы Ультана в их мире, мире Земли, – существа мифологические. Скорее всего, наши братья по разуму когда-то там обитали, но по причине избыточной агрессивности землян были ими поголовно уничтожены. А может быть, я ошибаюсь, и эльфы, гномы и прочие нелюди попадали туда из соседних измерений, так сказать, штучно, что дало повод для возникновения разного рода фантастических историй.

...Пока суд да дело, солнечный диск закатился за горизонт, но ожидаемая темнота не наступила, поскольку на смену дневному светилу на востоке начал свое восхождение к зениту багровый Данаиб – самый странный из трех естественных спутников Ультана. Он был настолько ярок, что затмевал свет ближайших к нему звезд. К тому же Данаиб окружала довольно плотная атмосфера. Последнее обстоятельство на протяжении многих веков служило раздражающим фактором, вызывающим у многих ученых мужей исследовательский зуд, ибо до сих пор никому не удавалось объяснить причину наличия на этом спутнике не только весьма плотной кислородно-азотной атмосферы и обширных водных пространств, но также растительной и, вполне возможно, животной жизни. Феномен Данаиба являлся вопиющим противоречием всем мыслимым законам небесной механики и элементарной физики, поскольку при такой массе он попросту обязан был лишиться атмосферы уже много миллионов лет назад. Наглядным примером этой аксиоме служили два других спутника Ультана: Глеколь и Джонг, имея примерно такие же параметры, как их небесный собрат, они были обыкновенными лишенными какой-либо атмосферы каменными шарами.

Вид восходящего Данаиба изменил направление мыслей Вельмира. Он указал рукой на кроваво-красный диск и вновь обратился к собеседнику:

– Вот вам, пожалуйста, удивительное рядом, но нам не дано разгадать его тайны. Вроде бы планетка тьфу – камушек в небе, а каким-то необъяснимым образом не только умудряется удерживать атмосферу, но и экранировать живые существа на своей поверхности от губительного солнечного ветра и прочих космических излучений. А ведь она не обладает даже намеком на магнитное поле, без которого наш Ультан в считаные дни превратился бы в безжизненную пустыню.

Зенон вдруг вспомнил, как еще лет пять или шесть назад до умопомрачения зачитывался фантастическими историями о своих соплеменниках, каким-то чудом очутившихся в жутких и непроходимых лесах Данаиба, населенных ужасными монстрами, злыми каннибалами и божественно-прекрасными принцессами, коих непременно нужно было избавлять от всякой чудовищной напасти. Он и сам когда-то мечтал спасти от неминуемой смерти самую пригожую принцессу и, доставив ее безутешному родителю-королю, получить его согласие на брак со спасенной девушкой, а вместе с ней положенную по закону половину королевства. Впрочем, половина королевства тогда меньше всего интересовала нашего героя, главное, жениться на прекрасной принцессе, а королевство, так, больше для порядка, дескать, положено – получите. Он хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать в ответ на реплику мага, но не успел, Вельмир продолжил свою мысль:

– Вот если бы у нас имелись космические аппараты землян, мы бы туда слетали, посмотрели, что там творится, и получили ответы на вопросы: «Почему лишь Данаиб, а не Глеколь или Джонг, умудрился сохранить атмосферу и что защищает его от пагубного влияния космоса?» Вполне вероятно, что это дело рук легендарных даридов, а может быть, пранарод тут ни при чем, и феномен Данаиба объясняется какими-то вполне естественными причинами.

– Принято считать, что дариды из-за специфики своих религиозных воззрений так и не вышли в космос, – с умным видом произнес Зенон.

– Много мы знаем о даридах, – возразил маг, – несколько сотен платиновых пластин да десяток загадочных артефактов, от которых, ввиду их непредсказуемости, лучше держаться как можно дальше.

После этих слов он подошел к столу, разлил по стаканам остатки чудесного напитка из бутылки и провозгласил тост:

– Давай, Зен, выпьем за то, чтобы все наши самые заветные желания рано или поздно сбывались.

Они чокнулись и одновременно опорожнили стаканы.

– А теперь разбегаемся. Мне завтра с утра пораньше пилить в Синие горы на «Зону», и у тебя будет непростой денек – первый рабочий день как-никак. Тверд мужик хороший, но есть там одна такая штучка в погонах капитана...

– Эниэль, что ли?

– Точно, Эниэль, – подтвердил маг. – Стерва еще та, но как специалист, говорят, от Бога. Ты с ней построже, иначе уломает, в кровать уложит, как следует отымеет, а потом еще растрезвонит на всю контору, что у тебя там, в штанах, скрывается. Хотя... – Вельмир мечтательно задумался, будто прокручивал в памяти какие-то весьма приятные моменты, и после недолгой паузы закончил, не доведя начатую мысль до логического завершения: – Короче, стерва она и есть стерва, иными словами – тварь похотливая.

Зенон попытался подняться со скамейки и только тут смог оценить по достоинству коварные свойства настойки тетушки Маары. Несмотря на то что голова прекрасно соображала, ноги почему-то стали ватными и напрочь отказывались держать тело. Вельмир весело посмотрел на беспомощного собутыльника и с улыбкой заметил:

– Именно по этой причине во время приема этого божественного напитка, как ты уже заметил, я то и дело отрываю зад от лавочки и проверяю состояние собственной кондиции. Давай-ка помогу подняться. Авось как-нибудь доберемся до своих апартаментов...

После того как маг и поручик, пошатываясь, но, не падая, благополучно ввалились в комнату Зенона, молодой человек шлепнул себя по лбу и негромко обратился к новообретенному приятелю:

– Слышь, Вельмир, хотел спросить тебя еще в самом начале наших посиделок, да потом как-то из головы вылетело. Тетушка Маара такой прекрасный человек и так здорово за нами ухаживает. Как ты считаешь, не будет ли с моей стороны бестактным, если я в конце месяца предложу ей марок сто–сто пятьдесят сверх того, что ей выплачивает контора?

– Ни в коем случае, Зен, старушка сильно обидится. Ты лучше, получив зарплату, загляни на рынок и купи что-нибудь эдакое: платочек цветастый, шаль ханьскую, отрез на платье или колечко из местного золота с каким-нибудь камушком – здесь все это стоит сущие пустяки, а женщине будет приятно.

Поблагодарив друг друга за приятно проведенный вечер и весьма содержательную беседу, соседи расстались вполне удовлетворенные новым знакомством. Вельмир отправился в свою комнату, а Зенон прямо в одежде и, не выключая света, завалился поверх одеяла. Какое-то время он еще слышал доносящиеся снизу звуки голосов и музыку – это Маара Бушуй с интересом следила за коллизиями и неожиданными поворотами сюжета какой-то бесконечной мыльной оперы. Однако очень скоро наш герой, выражаясь высоким стилем, потерял нить, связующую душу с реальным миром, и воспарил в божественные эмпиреи царства бога сна. Иными словами, принялся оглашать комнату богатырским храпом вперемежку с заливистым присвистом и виртуозными руладами.