Том 4. Письма 1820-1849 - Тютчев Федор Иванович - Страница 142

А. И. Тургенев — известный литературный деятель первой половины XIX в., брат декабриста Н. И. Тургенева.

В июле и августе 1832 г. Тургенев жил в Мюнхене. Здесь он познакомился с Тютчевым. Встречались они и весной 1834 г., во время вторичного пребывания Тургенева в Мюнхене, затем в Вене (1835), Петербурге (1837), Киссингене (1842), Варшаве (1843) и Париже (1844). Все эти встречи нашли отражение в дневниковых записях Тургенева (ЛН-2. С. 63–98. — Тютчев в дневнике А. И. Тургенева. 1832–1844).

В 1844 г., по приезде в Париж, где в это время жил Тургенев, Тютчев сразу же принялся искать встречи с ним. Как видно из упомянутого дневника Тургенева, с 4 по 9 июня они виделись почти ежедневно (там же. С. 87).

Печатается по автографу — Собр. Пигарева.

Первая публикация — ЛН-1. С. 547–548.

Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 37. Л. 13–14.

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 67–69.

Тютчев с женой и младшими детьми Дмитрием и Марией прибыл в Париж 3/15 мая 1844 г. Они посетили могилу отца Эрнестины Федоровны К. Г. Пфеффеля на кладбище Пер-Лашез. В Париже Тютчев встречался с А. И. Тургеневым, историком И. Шницлером, итальянским астрономом Д. Плана, баденским посланником в Париже Ф. Андлавом, посещал салоны С. П. Свечиной и историка герцога Пауля Вюртембергского; присутствовал на заседаниях палаты депутатов, на лекциях в Сорбонне; побывал в Парижской опере. В конце июля Тютчевы покинули Париж и отправились в Виши, где Эрн. Ф. Тютчева проходила лечение. В Виши Тютчев познакомился с французским историком и государственным деятелем Л. А. Тьером. В Мюнхен Тютчевы вернулись 18/30 августа 1844 г.

1 О своем внутреннем состоянии во время жизни в Веймаре у Мальтицев А. Ф. Тютчева впоследствии вспоминала в дневнике:

«Когда я была ребенком, я обещала быть гораздо умнее, чем вышло на самом деле. Моя мысль всегда напряженно трудилась, читала я с большим энтузиазмом. Когда я вспоминаю, что я испытывала, читая “Эгмонта”, “Геца фон Берлихингена”, “Фиеско…”, “Орлеанскую деву”, сказки Гофмана, длинные рыцарские романы, историю Французской революции и поэмы Лафонтена, мне кажется, это была не я. Теперь мне уже никогда не обрести того восторженного упоения моего первого чтения. Тогда мне было двенадцать лет, а теперь двадцать один год. Но я сделалась старше на десять лет, благодаря преждевременному чтению. Чувства созрели, когда мысль была еще не развита. Теперь же тот непосредственный жар души остыл. Я навсегда останусь неполноценной из-за своего нелепого воспитания. В двенадцать лет я была маленькой безбожницей и рассуждала о Боге так, как девочки моего возраста говорили о куклах, — с полным пренебрежением. В то время мне хотелось покончить с собой, и я помню, как однажды с этой целью взяла с буфета нож, после того как убедилась, что шнур от шторы меня не выдержит. На этом мои попытки самоубийства прекратились. В это же время я страстно исписывала многочисленные страницы, сочиняя историю о тринадцатилетнем пианисте, а после чтения одного романа Лафонтена у меня началась лихорадка с бредом. Тогда было решено, что мне следует остудить голову институтским режимом» (РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 212. Л. 104 об. — 105 об. Перевод с фр.).

Дневниковые записи Анны Федоровны объясняют, почему она чувствовала себя несчастной и в Мюнхенском институте, несмотря на то, что рядом были ее сестры Дарья и Екатерина:

«Я была очень изумлена, оказавшись со всей своей гениальностью и великолепными идеями о свободе и человеческом достоинстве на институтской скамье, рядом с ученицами, механически зубрящими грамматику и названия столиц Европы; я то и дело подвергалась наказаниям, когда отказывалась поступать, как они. Поначалу я пыталась распространять свои идеи и вызывать протест среди учениц, но меня так отчитали, что впредь я предпочла молчать. Я испытывала сильное сомнение в Святом Духе, Страшном суде и вечных муках, но я остерегалась говорить об этом из опасения плохих отметок и из презрения к заурядным умам. Мои соученицы считали меня антихристом и ненавидели всем сердцем. Я была родом из Веймара, который они почитали центром ересей» (там же. Л. 105 об. — 106).

Со временем Анна освоилась в институте и впоследствии отмечала достоинства даваемого там воспитания:

«Однако со временем здоровый и правильный режим института помог мне, мой маленький мозг успокоился, я стала ходить в нашу часовню утром и вечером и молилась Деве Марии и всем святым так же усердно, как и все. Я даже стала немного католичкой и молилась о прекращении раскола. Я стала испытывать большое поклонение перед Девой Марией из Людвигскирхе напротив нашего института, я приносила ей венки из цветов и букеты, которые воровала на клумбе.

Я тогда не вникала слишком серьезно в религию, но я обрела навык к молитве и обращению к Богу, чувство Его вездесущности, которое так приближает нас к Нему. Это лучшее основание в душе для религии. Следовало бы всех детей окружить этой атмосферой наивной веры, сделать для них Бога, так сказать, ощутимым, приучить их всегда чувствовать Его рядом, присутствующим во всех их помыслах, желаниях, горестях и радостях, чтобы позже, когда рассудок их будет во власти сомнения, сердце по неодолимой привычке влекло бы их к Богу. Никогда я ничего не пожелала, не попросив у Бога, и часто замечаю за собой, что начинаю молиться даже перед самым незначительным событием. Это осталось у меня от института» (там же. Л. 106–106 об.).

2 Тютчев решил предпринять поездку в Россию, чтобы вернуться на службу и, возможно, получить место русского посланника в Европе, поэтому он полагал свое пребывание в России временным.

Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 37. Л. 307–308. На л. 308 об. рукой Ф. И. Тютчева: «A ma chère Anna».

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 69.

1 Письмо написано накануне отъезда Тютчева с женой и младшими детьми Марией и Дмитрием в Россию.

Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 75. Л. 6 об. — 7 об. Является припиской к письму Эрн. Ф. Тютчевой (л. 6–6 об.).

Публикуется впервые.

1 Летом 1844 г. Тютчевы побывали в Карлсруэ, Страсбурге, Париже, Виши.

Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 72. Л. 58. На л. 58 об. рукой Ф. И. Тютчева: «Милостивому государю Ивану Николаевичу Тютчеву, в приходе Старого Пимена, близ Малой Дмитревки, в доме Милютина, в Москве».

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1984. С. 94.

Год устанавливается по почтовому штемпелю: «С.-Петербург. 11 октя 1844».

1 Первоначально Тютчев намеревался провести зиму в Москве и отправиться туда после встречи с Нессельроде. О визите Тютчева к Нессельроде см. письмо 103.

2 У Д. И. Сушковой умер сын Иван, которому было чуть более года.