Том 6. Письма 1860-1873 - Тютчев Федор Иванович - Страница 10

Аксакову И. С., 9 августа 1863

Прошу вас убедительно, почтеннейший Иван Сергеевич, делать с моими виршами что вам угодно — т. е. изменить, поправить и усилить… Спешу, уезжаю сегодня и поручаю себя вашему дружественному расположению. — Когда будете писать к Анне? Вам пред Ф. Тютчев

P. S. Вместо слова бессмысленной, не лучше ли неистовой?

Тютчевой Е. Ф., 26 августа 1863

Pétersbourg. Lundi. 26 août 1863

Merci, ma fille chérie, de votre bonne lettre qui m’a fait grand plaisir. J’espère que celle-ci t’arrivera à point nommé pour te souhaiter la bienvenue à Moscou. — Et moi aussi j’ai ressenti comme une fâcheuse privation ton absence de Moscou pendant les deux mois de séjour que j’y ai fait et qui m’ont laissé un très bon souvenir, un souvenir lumineux en dépit du mauvais temps. J’y ai été témoin de quelque chose, à quoi on ne saurait contester une signification historique. C’est l’accueil fait par l’opinion aux dépêches du Pe Gortchakoff. — C’est peut-être la toute première fois où la fibre nationale a vibré au contact de la diplomatie russe. Aussi les quelques lignes, que j’ai écrites à la hâte sous le coup même de l’impression, ont-elles eu un sort tout particulier. — Comme s’était le premier bulletin de la victoire remportée, arrivé de Moscou, elles ont été aussitôt communiquées en haut lieu, à l’Impératrice d’abord, qui avait, à ce qu’il paraît, exprimé des doutes sur l’impression que le ton général des dépêches produirait à Moscou. — Puis la lettre ayant été lue par l’Empereur, celui-ci a dit qu’elle aurait dû être communiquée à Mlle Anna, pour l’amener à des sentiments plus favorables au Vice-Chancelier. C’est le Pe Gortch lui-même qui m’a conté cela. — Hier j’ai dîné chez lui à Tsarskoïé et j’ai recueilli des détails très curieux sur ce qui s’y est passé dans ces derniers temps, dans la question Constantin. — L’Empereur, au dire de tout le monde, s’est admirablement conduit dans toute cette affaire. Il a su concilier dans une mesure parfaite sa tendresse très vive pour son frère avec une fermeté à toute épreuve. Aussi on peut considérer le règne malencontreux de celui-ci comme fini. C’est demain, le 27, qu’il quitte Varsovie, avec femme et enfants, et se dirige par Vienne et le Danube en Crimée. Tous ceux qui l’ont vu ici s’accordent à dire qu’il faisait pitié à voir, tant il se sentait écrasé par la défaveur publique. C’est demain aussi que partiront les réponses du Pe Gortchakoff, très laconiques cette fois, et déclarant la question fermée, sinon décidée. Elles ne tarderont pas à paraître dans les journaux. — L’Empereur s’en va le 31 en Finlande, où il fera le 3 septembre l’ouverture de la Diète. Le 4 il assistera à une grande fête que Mad Aurore lui donne dans sa maison de campagne, près d’Helsingfors; le 8 il sera de retour à Tsarskoïé et quelques jours après il part p Livadia. — Et ceci me ramène à ce qui est l’objet de mes soucis non moins que des tiens, à notre pauvre chère Daria. Assurément, une fois la cure finie, ce qu’elle aurait de mieux à faire, c’est d’aller rejoindre l’Imp en Crimée — si c’est pour y passer l’hiver, mais cent fois non si c’est pour en revenir au mois de novembre. Mais, alors, que doit-elle faire d’ici dans quelques semaines? Où et comment passera-t-elle l’hiver? Je ne puis songer à cette pauvre chère fille non seulement sans tristesse, mais même sans remords.

Mille amitiés à tout le monde. Dis à mon frère et à grand-maman que j’espère toujours les revoir en octobre. Que Dieu vs garde, ma fille, je vous embrasse du fond du cœur. T. T.

Петербург. Понедельник. 26 августа 1863

Спасибо, милая моя дочь, за хорошее письмо, оно доставило мне большое удовольствие. Надеюсь, мое письмо придет к тебе вовремя, чтобы поздравить с приездом в Москву. — Все два месяца, которые я провел в Москве, мне также очень не хватало тебя, хотя от самого пребывания у меня остались очень приятные воспоминания, воспоминания радужные, несмотря на плохую погоду. Я был там свидетелем таких вещей, историческое значение которых неоспоримо. Я имею в виду то, как были восприняты общественным мнением депеши князя Горчакова. — Может быть, поистине впервые действия русской дипломатии затронули национальные струны души. Поэтому несколько строк, которые я набросал сразу же, под первым впечатлением, имели совершенно особую судьбу. — Они явились первым поступившим из Москвы сообщением об одержанной победе и потому тотчас же были переданы в высшие сферы, прежде всего императрице, которая будто бы высказывала ранее сомнения относительно того, какое впечатление произведет в Москве общий тон депеш. — Государь, прочитав письмо, сказал, что его следовало бы передать мадемуазель Анне, дабы внушить ей более благосклонное отношение к вице-канцлеру. Все это мне рассказал сам князь Горчаков. — Вчера я обедал у него в Царском и узнал очень любопытные подробности о том, как на днях решалась судьба Константина. — Государь, по всеобщему мнению, держался во всей этой истории безупречно. Несмотря на самую нежную привязанность к брату, он сумел проявить непоколебимую твердость. Итак, злосчастное правление Константина можно считать оконченным. Завтра, 27-го, он, с женой и детьми, покидает Варшаву и через Вену по Дунаю направляется в Крым. Все, кто его видел, сходятся в том, что на него было жалко смотреть, столь подавлен он был всеобщим неодобрением. Ответы князя Горчакова, на этот раз очень лаконичные, объявляющие вопрос закрытым, если не разрешенным, также будут отправлены завтра. Газеты сразу же их опубликуют. — 31-го государь уезжает в Финляндию и 3-го сентября открывает там сейм. 4-го он будет присутствовать на большом празднике, который госпожа Аврора дает в его честь в своем загородном доме под Гельсингфорсом; 8-го он вернется в Царское и через несколько дней уезжает в Ливадию. — Это обстоятельство возвращает меня к тому, что меня беспокоит не меньше, чем тебя, — к нашей бедной милой Дарье. Бесспорно, лучшее, что она может предпринять, закончив курс лечения, это отправиться в Крым к императрице — в том случае, если можно будет остаться там на всю зиму, если же придется вернуться из Крыма в ноябре, то ехать туда — сущее безумие. Но что тогда ей делать через несколько недель? Где и как проведет она зиму? Когда я думаю о нашей бедняжке, я испытываю не только грусть, а и угрызения совести.