Я – телохранитель - Гриньков Владимир Васильевич - Страница 21

– Вот сюда, Толик. Здесь – собачьи следы, видишь? Это наш кобель тут бродил. Сюда никто не заходит. Ты понимаешь? Когда забор ставили, специально этот кусок прихватили. Генрих Эдуардович хотел бассейн сделать. Потом прикинули, сколько деревьев придется вырубать, и решили все оставить как было. И тут нет ни дорожек, ни тропинок даже. Никто здесь не появляется.

Почти сразу Китайгородцев увидел забор. И – разрытый снег!

– Пес раскопал, так думаю, – сказал Богданов. – Учуял, видно. Вот, полюбуйся!

У самого забора виднелся какой-то провал. Неглубокий. Как раз такой, чтобы под забором смог пролезть человек.

– Вот доски и смерзшийся дерн, – говорил Андрей Ильич.: – Прикрыто, видать, было. Замаскировано. А пес учуял. И раскопал!

Анатолий нырнул в лаз. Грунт был выбран аккуратно. Ровные, почти гладкие, стены… Копали явно по теплу – осенью или летом…

– Когда сигнализацию по периметру территории монтировали? – спросил у начальника охраны.

– Прошлой осенью.

«Значит, осенью этот лаз вырыт. Уже после того, как установили сигнализацию. Иначе рабочие его обнаружили бы, конечно…»

Китайгородцев прополз по недлинному туннелю – и уперся в преграду. Дальше пути не было. Он приподнялся, выжимая нависший над ним «потолок» спиной – и тот вдруг легко поддался. Телохранитель вывернул прикрывавшие вход в лаз доски, выпрямился в полный рост. Он стоял с внешней стороны ограждаемой забором территории, и прямо перед ним был сплошной лес – и давным-давно никем не нарушаемый снежный покров. Только кое-где виднелись птичьи следы.

Тем же путем Анатолий вернулся к своему спутнику.

– Что скажешь? – спросил тот.

Сам он вряд ли понимал, что происходит, и хотел услышать версию Китайгородцева.

Телохранитель осмотрелся по сторонам. Прошедший накануне снег присыпал следы, но все же кое-что можно было разобрать. Вот бегал пес – тот самый кобель, который разрыл замаскированный лаз. А вот легко угадываемая цепочка человеческих следов, присыпанных снегом. Человек вышел из-за деревьев и приблизился к забору – метрах в десяти от того места, где был вырыт лаз. Потом пошел вдоль забора. Дошел до лаза. А от него ушел в сторону дома.

– Что скажешь? – опять спросил Богданов.

– А ведь следы свежие, да? – предположил Анатолий, не отвечая на вопрос своего собеседника. – Когда это у нас снег шел? Сегодня ночью? Так?

– И вчера ночью.

– Да, – вспомнил Китайгородцев. – И вчера. Но следы – свежие, согласен?

– Согласен.

– Вчерашние только…

То есть между последним снегопадом и предыдущим. Богданов понял.

– Не уверен, – покачал он головой.

– Думаешь, еще до предыдущего снега человек тут бродил?

– Возможно. Знаешь, я у ребят своих спрошу, может, кто из них тут прогуливался.

– Э-э, нет! – всполошился Анатолий. – Ни у кого ни о чем спрашивать не надо! Полный молчок. Забудь про эти следы. Сделай вид, что ты их вообще не видел. Й даже сюда не забредал. Ты мне скажи вот что. Там, за забором, – что?

– Лес.

– В город так можно выйти?

– Город – в другой стороне!

– Но там что-то должно быть… Железная дорога?

– До железной дороги – километров сто.

– Шоссе?

– Ну, какое тут шоссе? – Андрей Ильич пожал плечами. – Один лес кругом.

– А в лесу проселочные дороги есть?

– Есть.

– Ив той стороне – тоже?

– Да. Но до нее – несколько километров.

– Сколько? – быстро спросил Китайгородцев. – Десять километров? Двадцать?

– Километра три или четыре…

– А куда та дорога ведет?

– Не знаю. Я по ней ни разу не ходил.

– У тебя лыжи есть?

– Есть.

– Сейчас же ставь на лыжи кого-нибудь из своих ребят… Такого, чтоб потолковее был… Пусть дойдет до той дороги, посмотрит, как там и что.

– Что же он там посмотрит?

– Не знаю, – сказал Анатолий. – Что увидит, о том и расскажет. Главное – пусть он пройдет по той дороге километров по десять в обе стороны. Мне надо знать, куда дорога выводит. Вот если бы с воздуха взглянуть! В вашем городке вертолет есть?

– Откуда у нас вертолет?

– Да, ты прав – откуда у вас вертолет. В общем, отправляй своего лыжника!

Телохранитель Китайгородцев:

«С одним моим коллегой произошел примечательный случай. В выходной день ему позвонил клиент и попросил приехать к нему домой.Телохранитель приехал. Клиент лежит в постели, потому как заболел, но ему срочно необходимы деловые бумаги, которые он оставил в офисе. А офис у него – в каком-то гибломместе, в промышленной зоне на окраине города, и по всему видно, что тут не только болезнь причиной, но еще охраняемому и просто туда не хочется ехать. Он дает телохранителю ключи от офиса, рассказывает, где лежат нужные ему бумаги. Тот едет на место, проходит через проходную, где мирно дремлет дед-охранник, а офис – как раз на территории завода, который уже давным-давно ничего не производит, и где и в рабочий-то день не увидишь живой души, а в выходной так и подавно. В офисе охранник ищет бумаги там, где ему было указано, но не находит ничего! Звонит клиенту, чтобы уточнить, а тот, как бы между прочим, спрашивает у него: «Ну, как там обстановка?» И тут телохранитель, который на своей непростой работе уже собаку съел, вдруг понимает каким-то седьмым чувством, что никакие такие бумаги его клиенту не нужны! Да и нет тут/тех бумаг, похоже… А послал его бизнесмен в офис потому, что ожидал он там каких-то неприятностей, и просто вместо себя направил телохранителя, чтобы посмотреть, чем дело закончится… Когда тот парень рассказывал мне эту историю, он сказал, что самым большим потрясением для него был переход от беззаботности, от ощущениярутинности происходящего к осознанию присутствия рядом опасности! Ехал за какими-то бумажками – а оказалось, что он долженбыл проверить, нет ли там засады! Его потрясение было не от того, что ему открылось – сейчас, мол, начнется стрельба и будет кровь… Его потрясение было от неожиданности, от того, что все открылось вдруг, внезапно. Он просто не был к этому готов. Это всегда бьет по нервам – когда внезапно…»

– Ильич! Сколько у тебя людей на территории?

– Охраны?

– Охраны, да!

– Четверо, если без тебя и твоего напарника.

– Одного ты отправляешь на проселок. Значит, трое?

– Да.

– Себя считал?

– Да.

«Охране тоже верить нельзя… Вполне может быть кто-то из них… Разве что сам Ильич вне подозрений… Да и его теперь надо держать на расстоянии… Для собственного спокойствия… Значит, Тапаевым я займусь лично… Тапаевым – лично…»

– Ильич, надо полностью прикрыть хозяйский дом. Ты и двое твоих, что остались. Значит, так: входная дверь, гостиная и коридор первого этажа. Итого – три поста.

– А на втором этаже?

– На втором этаже буду я. Охранника, который обычно дежурит у тапаевского кабинета, заберешь вниз. Я его подменю.

– Хорошо.

– Как у тебя отношения с местной милицией?

– Нормальные отношения.

– А у Тапаева?

– Они с ним в контрах.

– Почему?

– Не знаю я. Это их дела.

– Понятно. Но на милицию молено рассчитывать в случае чего?

– Вполне.

«Дом… Охрана…»

– Вот здесь поставь своего человека!

– Сделаю!

«Гостиная… Дежурит… Глаза – сонные…»

– Не спи на посту! Я тебя уволю к чертовой бабушке! У тебя дети есть?

– Девочка.

– Зовут ее как?

– Маша.

– Вот я тебя уволю, если будешь носом клевать, и твоя Маша будет ходить голодной. Ты меня понял?

– Понял.

– А ты проследи за ним, Ильич.

– Хорошо.

«Лестница… Коридор… Приемная… Охранник…»