Политика - Клэнси Том - Страница 36

— Или девушка, что намного приятней.

— Как угодно, — фыркнул Ленни. — Дело в том, что...

— ... что я только что кончил есть вкусного тушеного барашка, держу в кармане свежую сигару «маканудо» и хочу выкурить ее, чтобы заверить свой ужин, — закончил за него Бейли, проводя ладонью по короткой щетке седых волос. Когда тебе пятьдесят и у тебя простата больше баскетбольного мяча, остается мало способов получить наслаждение от жизни. Человеку нужна свобода, разве не так, Ленни?

Рейзенберг посмотрел на него и решил, что лучше момента не придумаешь, даже если ждать миллион лет.

— Это напоминает мне об одной штуке. — Он сунул руку в карман своей спортивной куртки, достал оттуда конверт с эмблемой «Мэдисон-сквер гарден» и протянул его через стол.

Бейли уставился на конверт, держа руки под столом.

— Господи, — пробормотал он. — Что это?

— Маленький подарок, Стив. От «Никербокеров» Нью-Йорка мне и от меня тебе.

— От «Никеров»?

— Угу.

— Господи. — Бейли нервно сглотнул, над столом появилась рука и протянулась к конверту. Он взял его осторожно, словно конверт был слишком горячим и Бейли боялся обжечься, затем открыл и заглянул внутрь.

Его глаза расширились от удивления.

— Господи, — повторил он в третий раз, покачивая головой. — Но ведь это абонемент на весь баскетбольный сезон!

— Если быть точным, на оставшуюся часть сезона, поскольку сейчас уже январь, — заметил Ленни. Он посмотрел на Бейли. — Ты чего качаешь головой?

— Я не качаю.

— Качаешь. Если тебе не нравится мой подарок...

— Ну, конечно, нравится, ты ведь знаешь. Как это, черт возьми, может не нравиться? Но поскольку Рождество уже прошло, должна быть какая-то другая причина, по которой ты даришь его мне, и я не уверен, что хочу эту причину знать.

— Ты причиняешь мне боль, Стив. — Ленни отрезал вилкой кусок творожного пудинга, который он заказал на десерт. — Абонемент принадлежит тебе, безо всяких обязательств с твоей стороны, потому что мы друзья, правда? — Он ухмыльнулся. — Разумеется, раз ты заговорил об этом, есть кое-что...

— Что-то я не заметил, что говорил об этом.

— Не говорил о чем?

— О чем-то. — Бейли задумчиво уставился на конверт, словно взвешивая его на открытой ладони, а спустя несколько секунд покачал головой и сунул его в карман. — Но раз ты поднял вопрос, что я могу оказать тебе ответную услугу, прошу тебя высказать предложения. Только имей в виду, что я законопослушный американский гражданин, если это не нарушает моих интересов, разумеется.

Ленни кивнул, доел кусок творожного пудинга и вытер губы салфеткой. Затем он наклонился вперед и объяснил Бейли, что от него требуется.

— Мне нужно все, что ты можешь достать, — закончил он. — Грузовые декларации, накладные, коносаменты[15]— в общем все. Чем больше, тем лучше.

Бейли посмотрел на него.

— Эта компания «Завтра» в России — она занимается воздушными перевозками или морскими?

— Насколько я знаю, и тем и другим. Это имеет значение?

— Могло бы упростить мою работу. Дело в том, что девяносто процентов импортных и экспортных трансакций регистрируются сейчас электронным способом, так что информация, которую я получаю из своего компьютера, практически совершенно свежая. Однако существуют различные системы в зависимости от метода транспортировки.

— Разве они не согласовываются между собой?

— Конечно согласовываются. Как я сказал, нет никакой проблемы организовать глобальный поиск, я просто хотел сэкономить время.

Бейли почесал голову.

— Насколько срочно тебе это требуется?

— Желательно было бы получить ее пять минут назад, — улыбнулся Ленни. — И даже это может оказаться слишком поздно.

Бейли надул щеки и медленно выпустил воздух в задумчивом выдохе.

— Когда ты делаешь подарки своей жене и детям, ты всегда ставишь им такие гребаные условия?

Ленни покачал головой.

— Семейная любовь не требует условий. Со сквернословящими спортивными болельщиками вроде тебя я общаюсь только по необходимости.

Бейли ухмыльнулся.

— Тогда поторопись, задница, и позови официанта, чтобы он принес тебе счет, — сказал он.

— Майкл Кейн!

— Нет, это Том Джонс.

— Том Джонс — певец. Вопрос состоял в том, какой британский актер работал шахтером прежде, чем стал знаменит.

— Я видел его в кинофильме о вторжении марсиан, Бок...

— Там у него была роль второго плана, а это не одно и то же. К тому же Том Джонс играл там гребаного могильщика.

— Да нет же, говорю тебе, что могильщиком был Род Стюарт, а Том Джонс...

— Послушай, кретин, я не хочу больше говорить о Томе Джонсе, понял? Если это не Майкл Кейн, значит, речь идет о Ричарде Харрисе.

— Кто этот Ричард Харрис, черт побери?

— Боже милостивый, с какой ты планеты? Это парень, который...

— Эй, Бок, как дела? — прервал спор Ленни Рейзенберг, стоявший у входа в домик из гофрированного железа.

Он стоял здесь уже минут пять и едва не отморозил зад, слушая, как Томми Боккигуалупо, бригадир докеров, спорит со своим приятелем по поводу вопроса телевикторины, за которой они следили по маленькому цветному телевизору, принадлежащему Томми. Позади него на причале выходящем на Двенадцатую авеню, слышалось шипение гидравлических лебедок и лязганье электроподъемников, которые поднимали грузы из корабельных трюмов и опускали их на широкие платформы прицепов седельных тягачей. Поблизости, справа от Ленни, пара голубей ссорилась с грязной чайкой из-за корки пиццы. Вдали небо и река сливались в единое серое пространство.

Внезапно из телевизора донеслись торжествующие звуки: звон, свист и вопли участников состязания. Казалось, там сотрясают стены из гофрированного железа.

По-видимому, кто-то выиграл какой-то приз.

— Проклятье, Ленни, — недовольно проворчал Бок. — Из-за тебя мы пропустили ответ на вопрос.

— Извини. — Ленни с тоской посмотрел на раскаленную спираль электронагревателя, который стоял рядом с креслом Томми. — Можно войти?

— Конечно, еще от одной глупой задницы хуже не станет, — ответил Бок и махнул рукой в сторону дивана с продавленными подушками из «геркулона». Ленни вспомнил, что выбросил такое же чудовище году в семьдесят четвертом.

Он вошел и, когда опустился на диван, почувствовал, как пружины со стоном вонзились ему в ягодицы. Ручка дивана за свою долгую жизнь насквозь пропиталась машинным маслом. И все-таки тепло, исходящее от калорифера, быстро согрело Ленни, так что он с благодарностью посмотрел на докера.

— Как поживает твой сын? — спросил Томми, поворачивая вращающееся кресло к Ленни.

— На прошлой неделе смыл пурпурные полосы со своих волос и начал носить кудрявые косички как эти парни на Ямайке. — Ленни беспомощно развел руками. Правда, учится он отлично, так что у меня нет оснований возражать.

Бок проворчал в знак сочувствия и провел рукой по собственным волосам, смазанным бриллиантином.

— Моя старшая, Тереза, снова беременна. Муж ее — бездельник, и я не знаю, поздравить его или переломать ему гребаные ноги.

Ленни наклонился вперед и протянул пальцы к раскаленной спирали.

— Молодежь... — произнес он, качая головой — Да, молодежь... — повторил Бок и вздохнул. — Чем могу помочь тебе, Лен?

Только если это снова что-то срочное для «Аплинк интер-нэшнл», считай, тебе не повезло. Бюрократы из портового управления после взрыва на Таймс-сквер так связали меня по рукам и ногам, что не шевельнешься...

— Нет, на этот раз у меня кое-что другое, ответил Ленни и многозначительно кивнул в сторону второго докера, который все еще сидел у телевизора.

Бок понял.

— Джо, — позвал он. Докер оторвал взгляд от ящика.

— Ну? — спросил тот.

— Пойди и проверь, как там идет разгрузка партии товаров из Кореи. — Бок через окно показал пальцем на причал. — Напомни ребятам, что мне нужно, чтобы они успели перевезти все на склад до конца дня.