Политика - Клэнси Том - Страница 26

Эти поиски продолжались всю ночь. Почуяв человека, собака начинала повизгивать и царапать завалившие его обломки, будь то щит огромной неоновой рекламы или рухнувшие ряды скамеек для зрителей, или искареженные плиты здания.

Тут же вокруг нее возникал муравейник лихорадочно работающих спасателей. Для поисков человека они пользовались самыми разными средствами: инфракрасными сенсорами, сверхчувствительными микрофонами, крошечными видеокамерами на гибких стержнях, ультразвуковыми приборами, металлодетекторами и рентгеновскими аппаратами.

Если удавалось обнаружить хотя бы самый слабый намек на то, что человек, заваленный обломками, все еще жив, бросались все средства и люди, чтобы убрать обломки и спасти пострадавшего. Подъемные краны, воздушные подушки, которые можно просунуть в самые маленькие Щели и затем надуть, чтобы медленно и осторожно сдвинуть обломки, рычаги, подкосы и, наконец, обычная ручная сила все применялось для спасения человека, нуждающегося в помощи. Но время шло, и отчаянные усилия спасти уцелевших все чаще уступали место печальным находкам мертвых тел. Флуоресцирующие оранжевые флажки на тонких металлических стержнях, трепещущие на ветру, устанавливались там, где находили погибшего. Позже, когда станет ясно, что спасти больше никого не удастся, начнется мрачная работа по извлечению останков.

И все это время мужчины и женщины в нейлоновых куртках с аббревиатурами на спине продолжали поиски улик.

В полумиле от площади, в соборе святого Патрика, от утреннего света уже заиграли разноцветные витражи. Воздух, наполненный благовониями и дымом от тысяч свечей, стоящих вдоль стен и алтарей, приобрел радужно-голубой оттенок.

Однако люди, заполнившие собор и сидевшие на скамейках, не замечали этой красоты. Многие из них были на Таймс-сквер в момент взрыва, остальные видели случившееся по каналу Си-эн-эн или в программах местных новостей. Некоторые потеряли близких или друзей. Смертоносный грохот взрыва и крики умирающих никогда не изгладятся из их памяти. Ничто, даже утешение, которое они ищут здесь на всенощной службе по душам погибших, никогда не заставит их забыть об этом.

Заседание началось сразу же после полудня в полуподвальном конференц-зале штаб-квартиры корпорации «Аплинк интернэшнл» на Розита-авеню в Сан-Хосе. Своими четкими очертаниями, ярким освещением, бежевым ковровым покрытием и автоматической кофеваркой это помещение мало отличалось от конференц-залов на верхних этажах, разве что здесь не было окон. Однако отсутствие вида на подножие горы Гамильтон было чисто внешним и наименее значительным отличием.

Доступ на совещание был ограничен кругом наиболее доверенных помощников Гордиана. У каждого из них была карточка с цифровым кодом, отпирающим дверь.

Массивные бетонные стены толщиной в два фута и акустический потолок защищали помещение от самой изощренной аппаратуры подслушивания. Стальная арматура в стенах, шумовые генераторы и другие самые современные электронные устройства гарантировали сохранение тайны того, что говорится в этом зале. Регулярно проводилась проверка помещения, а входы и выходы компьютеров, телефонов и аппаратуры видеоселекторных совещаний систематически проверялись на отсутствие «жучков» приборами, использующими спектральный и рентгеновский анализ.

Хотя Гордиан считал термин «безопасность» относительным и полагал, что может найтись достаточно изобретательный и решительный человек, имеющий в своем распоряжении высокотехнологичную аппаратуру, чтобы подслушивать его секретные переговоры на высшем уровне, он не сомневался, что эта часть его оперативного центра способна противостоять всем усилиям, направленным на проникновение в самые тайные замыслы президента корпорации. Когда занимаешься проблемами связи и сбора информации, самое большое, на что ты можешь надеяться, это на шаг опережать «гряпарищей» — это слово придумал Вайнз Скалл, оно означало «грязные паршивые ищейки».

Гордиан окинул взглядом сидящих за столом думая, с чего начать совещание, столь отличное от обычных деловых встреч. Здесь присутствовали его консультант по международным делам Алекс Нордстрем, вице-президент по специальным проектам Меган Брин и начальник службы безопасности Питер Нимец. С экрана на них смотрело мрачное, с мешками под глазами лицо Вайнза Скалла, он походил на бассета. Вайнз находился в Калининграде, связь с ним осуществлялась по кодированному видеоканалу через спутник связи.

Гордиан глубоко вздохнул. Он обратил внимание, что лица участников совещания, всех до единого, были такими же мрачными, как и его собственное.

— Я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы приехали сюда немедленно, безо всякого приглашения, — сказал он. — Я не знаю, потеряли ли вы друзей или родственников этой ночью на Таймс-сквер. Тем, кого постигло такое несчастье, я хочу выразить свое глубокое соболезнование. — Гордиан сделал паузу и посмотрел на Меган. -Ты узнала что-нибудь о своем брате и невестке?

Элегантная брюнетка, несмотря на свою молодость — ей не было еще сорока, занимающая столь высокий пост, Меган ответила Гордиану спокойным взглядом своих умных голубых глаз.

— Еще нет, — сказала она, — но у меня нет оснований полагать, что они пострадали. Просто телефонные линии, связывающие западное побережье с Нью-Йорком, перегружены, и я не могу связаться с ними.

Спокойный голос Меган не обманул Гордиана. Однажды, много лет назад, он уже допустил ошибку, когда решил, что эта женщина — типичный представитель тех чопорных и холодных администраторов, которых готовит факультет бизнеса и менеджмента Гарвардского университета, тем более что Меган успела получить и ученую степень магистра психологии в Колумбийском университете. Значит, подумал он, это администратор, способный заниматься психологическими играми. Это было чистейшим предубеждением, рудиментом той обиды, которая свойственна многим выходцам из рабочих семей, Гордиан получил его в наследство от родителей. Ему понадобились годы, чтобы избавиться от несправедливого отношения к людям из верхних слоев общества. Первым, кто заставил его взглянуть на них по-другому, был Дан Паркер. Мег завершила этот процесс.

Впрочем, такой взгляд на вещи пошел на пользу Меган, когда Гордиан взял ее на работу на должность «охотника за мозгами» для своей корпорации. Ему нужен был человек, способный принимать решения о найме и увольнении бесстрастно и разумно, и она пришлась к месту. Скоро Гордиан понял, что в ней корпорация прибрела умного и, к тому же, надежного сотрудника. Он не рассчитывал на это, когда брал ее на работу.

— Пит, у тебя есть люди на Восточном побережье. Ты не мог бы подключить их, чтобы выяснить, как обстоят дела с родственниками Меган?

Нимец чуть опустил свой узкий подбородок, при его сдержанной манере поведения это означало кивок.

— Не сомневаюсь, что они могут выяснить все, что потребуется, — ответил он.

— Отлично. — Гордиан помолчал, снова окинув взглядом сидящих за столом. Мне кажется, что нам нужно обсудить то, что произошло вчера вечером в Нью-Йорке. Зададим себе вопрос, кому, будь он проклят, могло понадобиться устроить такую бойню, а также, кто способен на это.

— Включи ящик и услышишь, как все эти «говорящие головы» — так называемые эксперты — несут всякую чушь про терроризм на нашей территории, — заметил Нимец. — Я не имею в виду присутствующих, Алекс.

Нордстрем не поднимал глаз от очков, которые протирал кусочком замши, извлеченным из кармана блейзера.

— Я работаю в Си-эн-эн и в некоторых других агентствах, занимающихся сбором информации, в качестве консультанта. Мне хорошо платят и позволяют выражать собственную точку зрения. Могу заверить тебя, что далеко не все, э-э, «говорящие головы» заслуживают того, чтобы их точку зрения отвергать напрочь.

С экрана видеоканала, соединяющего Сан-Хосе с Калининградом, послышался голос Скалла:

— Не увлекайся, Нимец.

Начальник службы безопасности пожал плечами.

— Моя точка зрения заключается в том, что большинство экспертов относятся к поискам виновных в этой катастрофе с некоторой иронией.