Злые чары Синей Луны - Грин Саймон - Страница 34

Фишер последовала за Хоком в гостиную. Чанс хранил бесстрастное выражение лица, тогда как Томбс при виде Фишер откровенно шарахнулся в сторону. Чаппи спрятался за ногами Чанса и зашелся в длительном приступе кашля.

— Так. Что теперь? — бодро поинтересовался квестор.

— Скачем к границам города во весь опор и не останавливаемся ни для чего, — ответила Фишер. — Как долго нам придется ехать, чтобы добраться до Трещины? Больше суток?

— У меня есть специальное заклинание от Магуса, — сообщил Чанс. — Как только мы окажемся за пределами города, я смогу призвать Трещину, и она откроется прямо перед нами. Тогда нам останется только проехать через нее и вот мы снова в Лесном королевстве.

— Проще некуда, — заметил Хок. — При условии, что мы выберемся из города живыми. За эти годы мы обзавелись множеством врагов.

— И вполне заслуженно, — вставила Фишер.

— Ребята, вы вообще собираетесь уходить? — поинтересовался Томбс. — Все эти разговоры о врагах меня крайне нервируют. Я могу сходу назвать любое количество людей, которые с радостью разбомбили бы всю нашу улицу, только ради того, чтобы добраться до вас обоих. Порой и меня самого посещали подобные настроения.

— Расслабься, — сказал Хок. — Мы уже идем.

— А я не получу какой-нибудь платы за тяжким трудом заработанную ловкость рук?

— О чем ты? — изумилась Фишер.

— Гр-рр? — добавил Чаппи.

Хок, Фишер и Чанс во весь опор гнали коней по запруженным улицам, Чаппи длинными прыжками несся рядом. Сверху дождем сыпались стрелы, ножи и всевозможные тупые предметы, а заклинания и проклятия беспомощно потрескивали в воздухе, отгоняемые Куколкой-хранителем, выглядывавшей из-под верхнего клапана Хокова мешка. Люди шарахались из-под копыт. Повсюду звучали угрозы и приветствия. Кое-кто делал ставки: горожане азартно спорили, выберутся ли Хок и Фишер из Хейвена живыми. Немногочисленные стражи старательно смотрели в сторону, не вмешиваясь в происходящее. Хок с товарищами словно прошли сквозь строй, но так быстро, что никто не смог их задеть. Однако силы амулета быстро таяли, да и кони не смогут держать такой темп очень долго. А позади все больше и больше всадников включались в погоню.

Хок вел их к выходу из города наикратчайшим из возможных путем, полагаясь на свои обширные познания в топографии Хейвена. Улицы проносились мимо, здания и люди сливались в сплошное марево. С того места, где они находились, Хок уже видел край города, но не мог попасть туда. Прямой дороги не существовало. Только лабиринт сужающихся улочек и темных переулков.

И тут они на всем скаку свернули за угол и увидели, что дальний конец улицы перегорожен массивной баррикадой. Перед ней стояли вооруженные люди. Они повытаскивали всю мебель из окрестных домов и свалили ее в одну большую кучу.

Хок продолжал скачку. Он не мог даже замедлить ход, так как преследователи уже дышали ему в затылок. А баррикада неумолимо приближалась. Ни обойти, ни перепрыгнуть. Зазубренные ножки ломаных стульев торчали из завала, словно множество злобных шипов.

И Хоку пришла на память другая баррикада, в Долгой ночи Войны демонов, в последней великой битве перед Лесным замком. Над головой тошнотворно пылала больная Синяя Луна, и единственной преградой между принцем Рупертом и легионами демонов оставалась растущая стена из тел его павших товарищей.

Фишер поравнялась с мужем.

— Видишь баррикаду?

— Разумеется!

— Есть варианты?

— Пока нет!

— Придется прыгать.

— Никак! Слишком высоко!

— У нас нет выбора!

И тут кто-то махнул горящим факелом, и деревянную баррикаду охватило пламя. Фишер нахмурилась:

— Ладно, прыгать не станем. Нужна идея, Хок. И чем скорее, тем лучше, потому что баррикада уже совсем близко.

Еще минута — и они окажутся на ее вершине. Конь Хока уже начал замедлять бег, несмотря на понукания, когда языки пожара взметнулись высоко в небо. Быстрый взгляд окрест показал, что все боковые улочки заблокированы вооруженными людьми. Кто-то тщательно все продумал. Выхода не было. А если не пройти сквозь и не обойти вокруг…

— За мной! — крикнул Хок и резко дернул повод, направляя коня влево.

Прямо перед ними находилась громоздкая стальная пожарная лестница, ведущая на второй этаж и дальше на крышу соседнего здания. Конь попытался упереться, но Хок шпорами, проклятьями и безжалостным рывком поводьев послал его вперед. Конь прыгнул на лестницу, железные подковы высекли искры из металлических ступеней. Конструкция содрогнулась, но выдержала внезапно обрушившуюся на нее тяжесть.

Фишер и Чанс направили своих скакунов вслед за Хоком, Чаппи прикрывал отход. Двое вооруженных людей выскочили из теней.

— Они уходят! — заорал один. — Хоть проклятого волка убьем!

Чаппи наградил их оглушительным рыком и по-настоящему тяжелым взглядом, и парочка резко остановилась.

— Нет, это ты убьешь проклятого волка! — поправил второй.

Улыбаясь, Чаппи взбирался следом за лошадьми по ступенькам на покатую черепичную крышу. Лестница уже целиком отрывалась от ее края, но все же ухитрилась простоять достаточно долго, чтобы все четверо успели выбраться на крышу.

Конь Хока нервничал все сильнее, но всадник гнал его вперед, дико вопя от возбуждения. Черепица и шифер разлетались под копытами. Беглецы с трудом продвигались вперед, отчаянно перепрыгивая с кровли на кровлю. Доносившиеся снизу изумленные вопли казались очень далекими. С такой высоты Хок ясно видел границу города, мучительно близкую.

Он высмотрел очередную пожарную лестницу, круто уходящую к земле, и направил коня к ней. Он слышал за спиной голоса Чанса и Фишер. Фишер смеялась. Чанс, похоже, молился.

Они прогрохотали по пожарной лестнице вниз и снова помчались по улице. Пылающая баррикада осталась позади. Теперь вряд ли кто-то остался между всадниками и границей города. Никому и в голову не пришло, что они заберутся так далеко.

Последнее сверхмощное проклятие затрещало в воздухе вокруг них, и у Хока волосы встали дыбом. Он чувствовал, как медленная, отвратительная и злая магия пытается ухватиться за него, но амулет все еще защищал его. И тут куколка из раффии пронзительно вскрикнула, взмахнула плетеными ручками и вспыхнула. Проклятие было отбито, но защита закончилась.

Хок с Фишер и Чанс галопом миновали городские ворота Хейвена и ни разу не оглянулись. Чаппи по-прежнему несся рядом, тяжело дыша, розовый язык свисал на бок из пасти. Пес был вынослив, но от быстрого бега задыхался. Перед ними расстилалась рваная береговая линия и море — бесконечное открытое пространство. Если всадники погонятся за ними из города, спрятаться и обороняться будет негде, а кони слишком устали, чтобы уйти далеко. Хок оглянулся на Чанса.

— Нам нужна Трещина. Сейчас!

— Мы слишком близко к городу! Мне потребуется еще несколько минут.

Фишер поравнялась с Хоком.

— Итак, мы действительно возвращаемся! Обратно в замок — ко двору и ко всем тамошним интригам. Хейвен, по крайней мере, открыт и честен в своих пороках.

— Лесной замок был моим домом, — напомнил Хок.

— Мы ведь не насовсем возвращаемся, правда? Скажи мне, что мы возвращаемся только для того, чтобы расследовать убийство Харальда.

— Если долг призовет меня… — начал Хок.

— А как же твой долг передо мной?

Хок не успел ответить. Чанс приковал к себе внимание своих спутников, вытащив из ранца Руку Славы. Отсеченная у повешенного сразу же после казни и засушенная кисть руки, пальцы которой были превращены в свечи. Старая магия. Злая магия. Из тех, что губят душу. Рука Славы может открыть любой замок, найти спрятанные сокровища, обнаружить потайные двери. Хок и Фишер напряженно смотрели, как пять пальцев-свечей зажглись сами собой, вспыхнув теплым желтым пламенем. Где-то у них за спиной все еще раздавался шум ожесточенной погони, но никто из беглецов не обернулся. От того, что они находились рядом с Рукой Славы, возникало ощущение, будто кто-то ногтями царапает им душу. И тут Чанс произнес Слово Силы, и все изменилось.