Злые чары Синей Луны - Грин Саймон - Страница 22

— Ну, — развел руками Хок, — по крайней мере, у них с Харальдом много общего.

— Она — подлая, злая и вообще ужасная. Она подходит на роль королевы Лесной страны не больше, чем один из четырех всадников Апокалипсиса! Да и то от них, в конечном счете, вреда гораздо меньше!

— Догадываюсь, что это не был брак по любви, — Хок игнорировал повышенные тона супруги с легкостью, изобличающей долгую практику. — И как Харальд с Фелицией ладили? — поинтересовался он у посланника.

— Они всегда оставались вежливы на людях, — осторожно произнес Чанс. — Если флирт или любовник и имели место, то обе королевские особы проявляли осторожность. Правда, слуги всегда сплетничают, и кое-какие истории всплывали достаточно часто, чтобы сделаться достойными доверия. Ссоры их могли длиться часами, и их величества иной раз опускались до швыряния предметами. Порой большими и тяжелыми. Даже с острыми краями. И не разговаривать друг с другом, кроме как на публичных церемониях, у них тоже вошло в привычку. Я поражен, как им удалось зачать наследника.

— У меня имеется племянник, — вздохнул Хок. — Что ты можешь сказать о нем?

— Он должен унаследовать Лесной престол, когда достигнет совершеннолетия. Если доживет. Сейчас от его имени правит мать. Разумеется, вы также можете заявить свои права на трон, принц Руперт. У вас есть право заменить королеву на посту регента или даже возможность отодвинуть племянника в сторону и забрать корону себе. Ради блага королевства. У вас имеются собственные дети, которые продолжат ваш род?

— Нет, — тихо ответила Фишер. — Время для этого всегда казалось неподходящим.

— Наша жизнь была… непростой, — пояснил Хок. — Зачастую смертельно опасной.

— Расскажите нам подробнее о том, как убили Харальда, — попросила Изабель. — До сих пор я не слышала ничего, объясняющего необходимость нашего возвращения. Разве у вас нет собственных следователей? А как насчет Магуса? Если он такой могучий чародей, то почему он не может сказать, кто убийца?

— Это очень хороший вопрос, — скривился Чанс. — Особенно потому, что магические барьеры, охранявшие короля, сотворил и поддерживал исключительно Магус, который клялся, что ни один из ныне живущих волшебников не обладает достаточной силой, чтобы проникнуть за них. С момента убийства он хранит загадочное молчание. Сказал только, что его щиты оставались неповрежденными и после убийства. Что, строго говоря, невозможно. Вся история кажется абсолютно невероятной. Армия гвардейцев постоянно следит за всеми входами и выходами из королевских покоев, но никто ничего не видел. Харальд провел в одиночестве меньше часа. Один из стражей услышал звук падающего тела, заглянул в комнату и обнаружил одинокий труп короля. Больше — никого. Теперь вам известно об убийстве Харальда столько же, сколько и любому другому. И это — после многомесячной работы следствия.

Капитаны впали в мрачную задумчивость.

— Вариации на тему загадки про убийство в запертой комнате, — произнес Хок. — Сволочи всегда найдутся. Ты был в замке, когда убили моего брата? Не заметил ничего необычного?

— К сожалению, незадолго до этого король послал меня с поручением в Черный лес, — ответил Аллен. — Кстати, именно тогда я встретил Чаппи, и мы подружились. Меня не оказалось рядом, когда мой король нуждался во мне.

— А в замке присутствовали другие волшебники, которые могли бы подтвердить, что защита Магуса не пробита? — поинтересовалась Фишер.

— Ой, в замке нынче полным-полно мелких магов! Только они все очень низкого уровня. Те, кто действительно обладал магическими способностями, убиты во время Войны демонов. У нас нет никого достаточно могущественного, чтобы бросить вызов Магусу.

— Из этого с очевидностью следует, что колдун как-то замешан в убийстве, — заключил Хок. — Он может даже оказаться убийцей.

— Тогда зачем нож? — напомнила Фишер.

— Ложный след? — пожал плечами ее супруг.

— Многие пальцы указывали на Магуса, — согласился Чанс. — Особенно когда его нет поблизости. Он очень могущественная фигура при дворе. Но Верховный маг никогда не проявлял никакого интереса к политике. Он не стремился к политическому влиянию. В настоящее время Магус является главным защитником королевы и ее юного отпрыска. Наряду с сэром Вивианом, верховным главнокомандующим гвардией замка. Оба пристально следят друг за другом. Магус с Вивианом никогда не нравились друг другу. Полное отсутствие взаимного доверия.

— Я помню сэра Вивиана, — произнес Хок с холодком. — В то время он был лордом. И предателем. Замышлял убить моего отца…

— Никогда не слышал ни о чем подобном! — Чанса, без сомнения, поразило подобное известие. — В легенде говорится, что сэр Вивиан отказался от титула лорда и отправился сражаться вместе с народом. Защищать крестьян во время долгой ночи. Король Харальд посвятил его в рыцари по возвращении в замок после войны.

— Не стоит верить всему, что говорится в легендах, — сказала Фишер. — На протяжении долгой ночи произошло много всякого, о чем было известно только узкому кругу. Вивиан замышлял убить короля, когда полагал, что так велит ему долг. Кто знает, не попытался ли он то же самое проделать с новым королем?

Чанс медленно покачал головой:

— Ушам своим не верю. Сэр Вивиан один из величайших героев в Лесном королевстве. На него смотрят снизу вверх, его уважают все до единого. Всем известна легенда о братьях Хеллстром. Вивиан и Гавейн отстояли Алую башню. За это они и получили звание рыцарей, а позже король сделал Вивиана лордом. Как мог такой человек оказаться предателем?

— Ты удивишься, когда узнаешь, на какие поступки порой толкает человека необходимость, — устало улыбнулся Хок. — Но ты прав. У того Вивиана, которого я помню, больше причин защищать Харальда, чем у других. Расскажи мне о королеве Фелиции. Похоже, Изабель не слишком высокого мнения о ней. Какой тебе видится ее позиция?

Посланник заколебался, осторожно подбирал слова.

— Она была на свой лад привязана к королю Харальду. Несмотря на все их ссоры, против любой внешней угрозы они всегда вставали вместе. Если бы ее величество желала смерти мужа… У нее и раньше имелось предостаточно возможностей. Зная Фелицию, думаю, ей бы не составило труда представить все как несчастный случай.

— Но в данный момент именно она правит Лесным королевством, — возразила Фишер. — От имени Стефена. Королева монарх по всему, кроме названия.

— Власть регента строго ограничена, — ответил Чанс. — Если достаточное количество партий объединится, они могут сместить ее и заменить другим регентом. До сих пор, правда, партии слишком заняты междоусобной борьбой, но…

— Кто поддерживает королеву? — перебил Хок.

— Сэр Вивиан поклялся защищать ее честью и кровью. Смерть короля он воспринял как личный позор, поскольку не смог его уберечь. И еще существует Магус. — Посланник нахмурился. — Вот так обстоят дела. У всех имеются собственные цели и амбиции. У королевы несносный характер. Ее скорее уважают, нежели любят.

— Охотно верю, — фыркнула Фишер.

— Большинство тех, кто в настоящее время принимает ее как регента или, по крайней мере, открыто не выступают против, руководствуются лояльностью по отношению к юному принцу — будущему монарху. Но и его высочество — не в полной безопасности. При дворе достаточно много группировок, и некоторые из них исключительно экстремального толка. Такие отчаянно стремятся обернуть ситуацию себе на пользу. Наиболее откровенно действует герцог Арлик из Герцогства под горой. В настоящее время он гостит в Лесном замке вместе с немногочисленным отрядом. Привести с собой большую свиту он не рискнул, поскольку это могли расценить как вторжение, но все прекрасно понимают: ему не составит труда вызвать подкрепление в любой момент. Официально герцог явился, дабы предоставить поддержку и утешение своей убитой горем дочери. Кстати, она не особенно горюет. По крайней мере, на людях.

— Про утешение можете забыть, — мрачно заметила Фишер. — Мой папенька никогда не заботился ни о ком, кроме себя. Он всегда был лишь хладнокровным политиканом и если чем и занимался, то бесконечными интригами. Для него собственные дети — лишь пешки в честолюбивых замыслах. Отец пережил четырех жен, и ни по одной из них никогда не скучал, хотя они оставили ему девять дочерей. Фишер холодно улыбнулась. Но он сам вырыл себе яму. Дочерей он расценивал исключительно как собственность, которую можно сплавить замуж в обмен на власть и влияние за пределами Герцогства под горой. Папенька всегда хотел стать больше чем просто герцогом. Но при отсутствии сыновей, которые помешали бы нам развернуться, мы, дочери, росли сами по себе. И все до одной научились у дражайшего родителя быть такими же, как он. Правда, в моем случае он посмеялся последним, когда подписал мой смертный приговор. — Она выплевывала слова, дрожа от гнева. Хок тихонько положил ей руку на плечо, но бывшая принцесса едва заметила этот жест, погрузившись в горькие воспоминания.