Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Лошадь как лошадь. Третья книга лирики

Шершеневич Вадим Габриэлевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Лошадь как лошадь. Третья книга лирики - Шершеневич Вадим Габриэлевич - Страница 10

Изменить размер шрифта:

Октябрь 1917

ПРИНЦИП РЕАЛЬНОГО ПАРАЛЛЕЛИЗМА

От полночи частой и грубой,

От бесстыдного бешенства поз

Из души выпадают молочные зубы

Наивных томлений,

Влюблений и грез.

От страстей в полный голос и шопотом,

От твоих суеверий, весна,

Дни прорастают болезненным опытом,

Словно костью зубов прорастает десна.

Вы пришли, и с последнею, трудною самой

Болью врезали жизнь, точно мудрости зуб,

Ничего не помню, не знаю, упрямо

Утонувши в прибое мучительных губ.

И будущие дни считаю

Числом оставшихся с тобою ночей...

Не живу... не пишу... засыпаю

На твоем голубом плече.

И от каждой обиды невнятной

Слезами глаза свело,

На зубах у души побуревшие пятна.

Вместо сердца - сплошное дупло.

Изболевшей душе не помогут коронки

Из золота. По ночам

Ты напрасно готовишь прогнившим зубам

Пломбу из ласки звонкой...

Жизнь догнивает, чернея зубами.

Эти черные пятна - то летит воронье.

Знаю: мудрости зуба не вырвать щипцами,

Но так сладко его нытье!..

Май 1918

ПРИНЦИП АРХИТЕКТУРНОГО СОПОДЧИНЕНИЯ

У купца - товаром трещат лобазы,

Лишь скидывай засов, покричи пять минут:

- Алмазы! Лучшие, свежие алмазы!

И покупатели ордой потекут.

Девушка дождется лунного часа.

Выйдет на площадь, где прохожий част,

И груди, как розовые чаши мяса,

Ценителю длительной дрожи продаст.

Священник покажется толстый, хороший,

На груди с большим крестом,

И у прихожан обменяет на гроши

Свое интервью с Христом.

Ну а поэту? Кто купит муки,

Обмотанные марлей чистейших строк?

Он выйдет на площадь, протянет руки

И с голоду подохнет в недолгий срок!

Мое сердце не банк увлечений, ошибки

И буквы восходят мои на крови.

Как на сковородке трепещется рыбка,

Так жарится сердце мое на любви!

Эй, люди! Монахи, купцы и девицы!

Лбом припадаю отошедшему дню,

И сердце не успевает биться,

А пульс слился в одну трескотню.

Но ведь сердце, набухшее болью, дороже,

Пустого сердца продашь едва ль,

И где сыскать таких прохожих,

Которые золотом скупили б печаль?!

И когда ночь сжимаете в постельке тело ближнее,

Иль устаете счастье свое считать,

Я выхожу площадями рычать:

- Продается сердце неудобное, лишнее!

Эй! Кто хочет пудами тоску покупать?!

Январь 1916

ЭСТРАДНАЯ АРХИТЕКТОНИКА

Мы последние в нашей касте

И жить нам недолгий срок.

Мы коробейники счастья,

Кустари задушевных строк!

Скоро вытекут на смену оравы

Не знающих сгустков в крови,

Машинисты железной славы

И ремесленники любви.

И в жизни оставят место

Свободным от машин и основ:

Семь минут для ласки невесты,

Три секунды в день для стихов.

Со стальными, как рельсы, нервами

(Не в хулу говорю, а в лесть)

От 12 до полчаса первого

Будут молиться и есть!

Торопитесь же девушки, женщины,

Влюбляйтесь в певцов чудес.

Мы пока последние трещины,

Что не залил в мире прогресс!

Мы последние в нашей династии,

Любите в оставшийся срок

Нас - коробейников счастья,

Кустарей задушевных строк!

Сентябрь 1918

ПРИНЦИП ПРИМИТИВНОГО ИМАЖИНИЗМА

Все было нежданно. До бешенства вдруг.

Сквозь сумрак по комнате бережно налитый,

Сказала: - Завтра на юг,

Я уезжаю на юг.

И вот уже вечер громоздящихся мук,

И слезы крупней, чем горошины...

И в вокзал, словно в ящик почтовых разлук,

Еще близкая мне, ты уж брошена!

Отчего же другие, как и я не прохвосты,

Не из глыбы, а тоже из сердца и

Умеют разлучаться с любимыми просто,

Словно будто со слезинкою из глаз?!

Отчего ж мое сердце, как безлюдная хижина?

А лицо, как невыглаженное белье?

Неужели же первым мной с вечностью сближено

Постоянство, Любовь, твое?!

Изрыдаясь в грустях, на хвосте у павлина

Изображаю мечтаний далекий поход,

И хрустально-стеклянное вымя графина

Третью ночь сосу напролет...

И ресницы стучат в тишине, как копыта,

По щекам, зеленеющим скукой, как луг,

И душа выкипает, словно чайник забытый

На с п и р т о в к е р о в н ы х р а з л у к.