В зоне тумана - Гравицкий Алексей Андреевич - Страница 33

7

Знакомый голос разорвал картинки прошлого. Остатки сна развеялись под гитарным перебором.

Надо раздобыть себе пушку, Жить стало трудно без пушки. Are you gangster, mister? Я гангстер, мать твою!

Я открыл глаза и посмотрел на облезлый потолок. Краем глаза выцепил сидящего на рюкзаке Мунлайта. Он был в старой изодранной сталкерской куртке и с гитарой. Больше у него ничего не было. Без своего обычного снаряжения, которым он дорожил чуть ли не до приступов фетишизма, Мун выглядел непривычно.

Пел Мунлайт тоже непривычно. Каким-то плюющимся речитативом, будто кому-то подражал. Не люблю рэп, или как там это называется.

Я сел на кровати, Мунлайт ядовито ухмыльнулся в бородку и резво вплел меня в песню.

Он тренькнул по струнам и отставил в сторону гитару. Хлюпик наблюдал за ним с интересом и был на удивление молчалив. Не то моя школа сработала, не то слов у него не было.

Мунлайт поднялся на ноги, демонстративно проскрипев что-то сквозь зубы, словно ему было за семьдесят и такие телодвижения давались с трудом. А я, негодяй такой, не имея уважения к старости, усадил его на пол.

— Здрас-сьте, на фиг, — язвительно ухмыляясь, приветствовал он. — Ну и горазды же вы спать, дядя Угрюмый.

Я молча наклонился и принялся шнуровать ботинки. Интересно, давно он здесь? Да нет, вряд ли. Он бы начал болтать с Хлюпиком, и я бы проснулся. С другой стороны, он пришел, Хлюпик его впустил, а я все это мирно проспал.

Распрямившись, кинул взгляд на Хлюпика. Тот словно почуял что-то неладное, потупился:

— Вот, у нас гости.

— Гости, — фыркнул Мунлайт. — Праздник в дом пришел.

Глаза у него блестели. И хотя держался он довольно бодро, сивухой от него несло ощутимо.

— Ты как? — поинтересовался он. — Оклемался?

— Как видишь, — ответил я. — А вот с тобой чего, не пойму.

Мунлайт растекся в своей фирменной улыбке. Взгляд его затуманился, словно он смотрел разом через пространство и время, причем на очень внушительное расстояние.

— Совсем дурак? — удивленно промурлыкал он. — Не видишь, я нажрался.

Тоже мне Колумб. Америку открыл. То, что он нажрался, я и сам разглядел. Я молча смотрел на него и ждал нормального ответа. Он долго играл со мной в гляделки, наконец хохотнул и поведал:

— Меня обули.

— Кто? — не сдержался я.

Обобрать в зоне могут кого угодно. Хоть Мунлайта, хоть меня, хоть бригаду спецназовцев. Это как раз неудивительно. Но быть ограбленным и суметь при этом вернуться живым… Кто отпустит?

Мунлайт порадовался произведенному эффекту и растекся в довольной улыбке, хотя радоваться вроде как было нечему.

— Какие-то уроды. Первый раз их видел. Я удачно погулял, тянул некислый такой хабар. А они меня ждали. Человек десять. Уютно так устроились. Место правильное выбрали. Потом в кольцо взяли, и ага: «Выворачивайте карманчики». А против десяти, которые со всех сторон, я воевать не буду. Я ж не супермен какой-нибудь.

Мунлайт взял паузу. Если ждали, значит, знали, кого ждут. А если знали, значит, по наводке работали. Простые бродяги на сталкеров лезть не рискуют. Стараются не нарываться. А тут не просто набросились, ждали.

— И что? — подал голос Хлюпик.

— Чего-чего… Отдал им… — Мун запнулся, будто составлял список, — все. И хабар, и снарягу, и оружие. Пришел в одном свитере. Хорошо, недалеко идти было.

Я смотрел на Муна. Бред какой-то. Кто ж его отпустил? Пристрелили бы по-тихому, и все. Концы в воду. Ушел человек в зону, и нет человека. Никто искать не станет. А тут…

— И как же ты от них ушел? — полюбопытствовал я.

— На своих двоих, — отмахнулся Мунлайт. — Ты что, меня не знаешь? Я, как колобок, от кого хошь уйду.

— Отпустили? — не отставал я.

— Зануда, — пробурчал он. — Я сказал, что у меня нычка есть на долговской базе, обещал выпотрошить и через два дня принести бабки, чтоб только они меня отпустили. Повелись.

Все равно что-то не склеивалось. Стали бы они отпускать Мунлайта под честное слово ради мифической нычки. Или жадные чересчур попались? Такая жадность среди людей, работающих по наводке… Странно как-то.

— И чего, будешь отдавать?

Мунлайт посмотрел на меня, как на ненормального.

— Ты чего, Угрюмый, совсем с головой рассорился? Откуда у меня нычка? Все, что было, с собой таскал. Но…

Он прошелся по комнате, потирая руки. Бросил на меня заговорщицкий взгляд:

— У меня есть грандиозная идея, как быстро обогатиться. И я с тобой ею обязательно поделюсь, если только Хлюпик сбегает вниз за водкой.

Хлюпик послушно поднялся.

— Не сбегает, — отрубил я. — Что он тебе, мальчик что ли, за водкой бегать?

— А что ли нет?

— Что ли нет, — отрезал я.

— Ладно, — согласился Мун. — Мы с ним вместе сходим, вдет? Я один не дойду. Там лестница крутая, а я с гитарой.

Я посмотрел на Муна. Обаятельная сволочь. Пройдоха, алкоголик, придурок, транжира и мот. Но с чувством юмора и харизмой. Тем и берет.

— Оставь гитару здесь, — предложил я.

— Не пойдет. Гитара не моя. Отдать надо.

— Ладно, — согласился я. — Идите оба. Только туда и обратно.

Мун послушно кивнул и потопал к дверям. Потом спохватился, вернулся за гитарой. Я придержал Хлюпика, сунул ему денег и шепнул:

— Один пузырь. Не больше.

Тот понимающе кивнул, сделал одно неуловимое движение. Деньги как корова языком слизнула. И парочка исчезла в коридоре.

Скрипнуло. Хлопнуло. Я посмотрел на захлопнувшуюся створку. Шут гороховый и сопляк блаженный. Замечательную я компанию себе подобрал. Было бы совсем хорошо, если б завтра в этой компании я собирался бы в баню с девками идти, а не в зону.

Может, бросить все к черту? Послать Муна с его идеями по-скорому денег срубить. И Хлюпика с его глупой прихотью. Подумаешь, жизнь мне спас. Сколько я его шкуру спасал до того, почему же он себя задолжавшим не чувствует?

Задушив порыв слабости, а иначе такие мысли не назовешь, я рухнул на койку и уставился в потолок. Там все так же топорщилась лохмотьями облезшая побелки. Все так же расползались желтыми пятнами водянистые разводы.

Скрипнула дверь. Я поднял голову. В дверях маячил Хлюпик. С бутылкой водки, но один.

— А этот где? — небрежно спросил я. — Гитару отдает?

Хлюпик шагнул внутрь и пожал плечами.

— За пистолетом, что ли, пошел, — протянул он. — Все говорил, что надо раздобыть себе пушку. А потом сказал, что скоро вернется. Только на манеж сходит.

— Куда?! — Я подскочил с койки.

— На манеж, — промямлил растерявшийся Хлюпик. — Или на арену… нет, кажется, на арену.

Но я уже не слушал. Надо было перехватить этого сумасброда прежде, чем он доберется до Арены. В отличие от Хлюпика я знал, что это такое.