Охотник за смертью: Восстание - Грин Саймон - Страница 42

— Валентина, — ответил Финлей, неприятно улыбаясь. Улыбка эта скорее напоминала неподвижный оскал черепа. — Точнее, его голову.

Еще недавно Валентин Вольф был одним из покровителей подполья. У него были деньги и влияние, и всем этим он щедро делился с мятежниками. В разумных пределах, естественно. Он не хотел себя скомпрометировать. Но потом Валентин внезапно объявил войну Кэмпбеллам, победил их и стал главой клана, поскольку отец его погиб во время штурма башни Кэмпбеллов. Получив таким образом богатство и власть, новый глава семьи Вольфов потерял всякий интерес к восстанию и подпольщикам. Он не являлся на собрания и пресекал любые попытки контакта. После нескольких подобных попыток подполье оставило его в покое. Если бы Валентин захотел, он мог бы очень сильно навредить подпольщикам. Он знал имена и адреса, планы и места собраний. Некоторые особо непримиримые подпольщики, в основном из числа эльфов, требовали, предосторожности ради, убить Валентина. Но лидеры подполья говорили «нет». Валентин молчал, и потому не было нужды пугать или расстраивать других помогавших подполью аристократов. Это послужило бы им плохой рекламой. Кроме того, у Валентина как у главы клана была очень хорошая охрана, и убить его не так-то просто. А в случае неудачного покушения Валентин немедленно разгласит все известные ему тайны подполья.

Но если Валентина убьет Финлей Кэмпбелл, это совсем другое дело. Все можно будет объяснить кровной враждой. Опять, дескать, Кэмпбеллы с Вольфами подрались. Заманчивая идея. Пока Валентин Вольф жив, он может в любую минуту использовать то, что ему известно, против подполья. Конечно, он не Джулиан Скай, но навредить может довольно сильно. Если захочет. Кроме того, существует еще лорд Драм. В свое время он под именем Гуд проник в подполье, приобрел немалое влияние среди повстанцев и предал их во время операции в бункере № 9. Именно из-за него Джулиан Скай попал в застенок. Правда, до сих пор лорд Драм даже не пытался давить на Валентина, но материал для шантажа у него был.

Обо всем этом подумали трое лидеров, когда Финлей Кэмпбелл высказал свою просьбу. Финлей знал все их мысли — не нужно было быть телепатом, чтобы понять, что к чему. Они уже много раз обсуждали все аспекты проблемы. До сих пор лидеры всегда говорили «нет». Но сейчас обстоятельства изменились.

— Хорошо, — сказал дракон. Его золотые глаза не мигая смотрели на Финлея. — Если произойдет невероятное, если ты выполнишь задание и вернешься живым, тебе больше никто не запретит мстить Вольфу. Но помогать тебе мы тоже не будем. Все последствия убийства падут на твою голову. Это ваши с Валентином личные счеты, и в случае необходимости мы так и скажем.

— Звучит заманчиво, — сказал Финлей. — Никогда не сомневался в вашем ко мне добром отношении.

— Вот твое задание, — взволнованно мерцая, сказало светящееся колесо. — В зависимости от ситуации спасти или убить экстрасенса Джулиана Ская и не дать ему заговорить. Мы телепортируем тебя к его камере и предоставим самому себе. Но кое-чем мы все-таки можем тебе помочь.

Один из эльфов выступил вперед и вручил Финлею плоскую металлическую коробочку. На ее поверхности виднелась одна-единственная ярко-красная кнопка. Финлей задумчиво взвесил коробочку на ладони. Он никогда раньше не видел таких штук, но сразу понял, что это такое. Пси-бомба, запрещенное во всей Империи страшное оружие. Когда пси-бомбу включали, все неэкстрасенсы в радиусе ее действия теряли способность мыслить. Сначала у них начинались галлюцинации, потом наступало безумие и, наконец, кататония. Оружие жестокое и беспощадное — последняя надежда для тех, кто дошел до крайней степени отчаяния. Пси-бомбы были большой редкостью — как и в случае с блокиратором биополя, для их изготовления требовался мозг живого экстрасенса. Финлей даже и предположить не мог, что у экстрасенсов — лидеров подполья — вдруг скажется такая штука. А уж ему ее ни в коем случае не должны были давать. Вероятно, они и вправду уверены, что он не вернется, а значит, никому ничего не расскажет.

Финлей не мог отогнать от себя мысли о том экстрасенсе, чей мозг послужил основой для страшного устройства. Добровольно ли он пожертвовал собой? А может, маленькая красная коробочка до сих пор способна думать и чувствовать? Финлей подавил эмоции и сунул бомбу в карман. Вежливо кивнув эльфам, он еще раз отдал честь лидерам — на прощание. Затем взял под руку Евангелину и медленно направился к выходу. Адриана последовала за ними. Образы лидеров лопнули, как мыльные пузыри, и пропали. Толпа начала рассасываться. Люди оживленно болтали — Финлей на неделю обеспечил их пищей для сплетен.

Финлей Кэмпбелл понимал: подпольщики уверены, что Ская он убьет. Во-первых, он, по их мнению, груб и безжалостен, а во-вторых, в одиночку легче ускользнуть. Что ж, значит, они ошибаются. Финлей твердо решил выручить своего подопечного. Может, потому что в прошлый раз не сумел спасти почти никого, а может, просто хотел доказать экстрасенсам, что они ошибаются. Он не машина и не хищный зверь, готовый разорвать любую жертву, как только его спустят с цепи. И хотя бы ради Евангелины он должен оставаться человеком.

Финлей улыбнулся своей возлюбленной и сухо кивнул Адриане:

— Никогда не думал, что увижу вас вместе и дело обойдется без драки. Какого черта вы здесь делаете?

— С кем только не сведет случай, — ответила Адриана. — Что мне до предрассудков?

— Да уж, — фыркнул Финлей. — Тебе на все плевать.

— Ты не должен был соглашаться, — сказала Евангелина. — Что бы я ни говорила, я не хочу, чтобы ты умирал.

— Нет, я должен был, — возразил Финлей. — Кроме очевидных причин, у меня есть и свои личные. Ты никогда не понимала, зачем я сражаюсь на Арене. Я — человек действия. Опасность и запах крови возбуждают меня. Я жив, только когда балансирую между жизнью и смертью. А теперь, когда прежняя жизнь кончилась, мне и заняться-то больше нечем.

— У тебя есть я, — сказала Евангелииа.

— В последнее время я почти не вижу тебя, — возразил Финлей. — Да, раньше я забывал с тобой обо всем. Мне не нужна была даже Арена с ее кровью и убийствами. Но теперь у тебя уйма обязанностей там, наверху, и почти не остается времени для меня. Ты должна понять, что движет мной, Эви. Может, это некрасиво или нечестно, но я такой, какой есть, и с этим уже ничего не сделаешь. Я всегда должен был убивать, потому что я хищник. Просто теперь это стало заметно всем.

— Плевала я на то, что наверху! — воскликнула Евангелина. — И обязанности мои тоже могут катиться к черту. Их стало слишком много. Голова забита всякой ерундой, а на то, что действительно важно, времени не остается. Если хочешь, я могу поселиться с тобой внизу, а подпольщики пусть ищут себе других связных. В этом мире реальны только мы с тобой и наша любовь. Остальное — суета.

Финлей привлек ее к себе и поцеловал. Страсть билась в воздухе как огромная бабочка. Адриана задумчиво глядела на целующуюся парочку. Воистину, сегодня день сюрпризов! Такого Финлея она еще никогда не видела. Как же она могла так ошибаться в человеке, рядом с которым прожила столько лет? Хорошенький мальчик Финлей с его вечными нарядами и побрякушками оказался убийцей с Арены. Евангелина, которая при дворе всегда была тихой мышкой, пережила множество ужасов и скрывала в душе удивительную храбрость, которой Адриана могла только восхищаться. Да, сегодня оба они были несколько издерганы, но Адриану это не смущало. Она всегда питала слабость к сильным личностям. Финлей и Евангелина давно уже жили в разных мирах. Их ничего не связывало, кроме любви, но этого оказалось достаточно. Это Адриана видела прекрасно. Слепой бы увидел.

И вот, впервые в жизни, Адриана Кэмпбелл растерялась. Она действительно не понимала, что ей теперь делать. Финлей спятил, что согласился выполнять это проклятое задание, — но похоже, спятил он уже достаточно давно. И переубедить его она не сможет. А к этому Адриана совсем не привыкла. Самоуверенность и умение выбирать подходящие слова всегда позволяли ей добиться своего. Адриана так привыкла полагаться на свой острый язычок, что давно уже забыла другие методы борьбы. А терять этого нового, интересного Финлея ей ох как не хотелось. Адриана даже сама удивилась — надо же, как он ей, оказывается, дорог! Финлей с Евангелиной наконец-то оторвались друг от друга, чтобы перевести дух, и Адриана многозначительно кашлянула. Получилось очень неплохо. В прежние времена от многозначительного кашля Адрианы все испуганно замолкали. Любовники обернулись к ней, не разжимая объятий.