Охотник за смертью: Восстание - Грин Саймон - Страница 30

Финлей поднял голову и прислушался. Рекламный кортеж был уже недалеко. Впереди шел духовой оркестр — музыканты в синих парадных мундирах маршировали по улице и играли что-то военно-патриотическое. За ними шагала личная охрана лорда Сент-Джона. С помощью специальной техники этих парней запрограммировали так, чтобы они до самой смерти хранили верность своему патрону. Телохранители со всех сторон окружили маленький флаер, в котором стоял улыбающийся Сент-Джон и махал рукой запрудившей улицу толпе. А толпа собралась огромная, причем подозрительно быстро. Можно даже подумать, что людям заплатили заранее, чтобы они появились здесь в это самое время и журналистам было бы что снимать.

Сент-Джон надел сегодня обычный солдатский мундир. Такой наряд был ему очень к лицу, но дело было даже не в этом. Билли хотел подчеркнуть, что в сердце своем он был и остается простым солдатом, таким же, как окружающие его парни из охраны. Просто каждый из них выполняет свою работу.

Лорд Вильям Сент-Джон был рослым широкоплечим мужчиной с широкой грудью и честным, открытым лицом. Специалисты-шейперы хорошо над ним потрудились. Возможно, глаза лорда были слишком холодными, а улыбка — заученной, но народ это не удивляло. Они понимали, что политик не может быть иным.

Финлей не стал разглядывать будущую жертву, а сосредоточил все внимание на флаере. По сути, это была обычная гравилодка, только очень большая. Кроме того, на флаере стояла дополнительная мощная защита, а украшений из металла и драгоценных камней на нем было столько, что даже Финлей поморщился. А ведь он в свое время тоже не страдал умеренностью по части украшений. Но тот, кто носит их в таком количестве, должен обладать хоть каким-то художественным вкусом. А Сент-Джон, судя по всему, не узнал бы этот самый «вкус», даже столкнувшись с ним нос к носу на улице. Что ж, это лишняя причина, чтобы убить его и избавить людей от страданий.

Воздух вокруг флаера немного дрожал — силовые щиты были включены постоянно, чтобы держать зрителей на почтительном расстоянии. Эти щиты способны были отразить луч, выпущенный из любого известного оружия, и даже взрывную волну. Охранники Сент-Джона свое дело знают, но силовые щиты еще никому не помешали. Поэтому флаер был закрыт ими со всех сторон. Даже с воздуха. Свободным оставался только пятачок над головой Сент-Джона — надо же ему было дышать. В этом не было никакого риска. Как только охрана увидит приближающийся флаер или гравилодку, верхние щиты немедленно будут включены и останутся включенными, пока опасность не минует. Охрана учла все возможности. Кроме, разумеется, одной. Никто не подумал, что может не быть ни флаера, ни гравилодки. Только крохотный человечек, прижавшийся к серой стене на высоте двухсот с лишним футов над землей — прямо над головой Сент-Джона.

Финлей усмехнулся. Сам он заметил эту возможность сразу, как только подпольщики показали ему схему охраны. Нападение сверху считалось невозможным, ведь, кроме телохранителей и силовых щитов, Сент-Джона прикрывали защитные системы окружающих башен. Но человек, который готов рискнуть жизнью, может обмануть даже самые сложные приборы. Особенно если ему абсолютно все равно, останется ли он в живых. Последняя мысль даже шокировала Финлея. В основном потому, что была правдой. Он мог обходиться без семьи, он почти спокойно расстался с преимуществами своего прежнего общественного положения, но жизнь без Евангелины не имела смысла. А обстоятельства складывались так, что увидеться им, похоже, больше никогда не придется. Финлей еще раз оглядел шествие. Сент-Джон остановил флаер у главного входа башни и приготовился произнести речь. Ухмылка Финлея стала шире. Теперь лицо его было похоже на неподвижную маску смерти. Кому-то из них двоих суждено умереть в ближайшие секунды. Конечно, проще всего было бы сейчас взять дисраптер и проделать в черепе Сент-Джона маленькую круглую дырочку. Но это слишком уж неспортивно. А Финлей Кэмпбелл не мог поступиться своей репутацией.

Легким движением руки он сбросил веревку вниз, так, чтобы она повисла прямо над головой ничего не подозревающего Сент-Джона. Веревка была сделана из тех же волокон, что и маскирующий костюм, и потому осталась для всех невидимой. Финлей выбрался из своей ниши, уцепился за веревку обеими руками и откинулся назад, собираясь спуститься. Секунду он медлил, чтобы подчеркнуть торжественность момента, а затем прыгнул вниз, даже не пытаясь уменьшить скорость падения. Если бы не кожаные перчатки, он до кости сжег бы себе ладони. Но даже запах дыма не заставил Финлея затормозить. Он остановился лишь в последний момент, когда до Сент-Джона оставалось лишь несколько футов. Отпустил одну руку, осторожно вытащил из-за пояса кинжал… В последний момент Сент-Джон, по-видимому, что-то почувствовал. Он поднял голову, и Финлею оставалось только прыгнуть вниз и всадить свой кинжал прямо в глаз жертве. Что он и сделал.

Тело лорда Сент-Джона конвульсивно дернулось, руки схватили пустоту… Но он был уже мертв.

Подошвы Финлея ударились о палубу флаера, тренированные мускулы спружинили, смягчая удар. Резким движением он высвободил кинжал. Из глаза Сент-Джона фонтаном хлынула кровь. Тело лорда безжизненной куклой рухнуло на палубу. Неожиданное приземление Финлея раскачало платформу так сильно, что телохранители Сент-Джона все еще пытались удержать равновесие, когда Финлей уже выхватил меч и принялся рубить им направо и налево. Лицо его застыло неподвижной маской смерти. Резкими короткими ударами он выводил из строя одного охранника за другим, стараясь, чтобы меч не застрял в теле и не зацепился за чью-нибудь одежду. Охранники тоже вытащили мечи, но Финлей был профессионалом. Хохоча, он продолжал убивать, а если порой чей-нибудь клинок оказывался в опасной близости от его горла, его это ни капельки не волновало. Финлей был в своей стихии. Он был рожден, чтобы драться, и дрался с наслаждением.

Меч вонзился в брюхо очередному стражнику. Резкий поворот — и удар, который должен был снести Финлею голову, прошел мимо цели. Сталь со звоном ударилась о сталь, и Финлей даже обрадовался, что встретил достойного противника. Он обернулся к державшему меч стражнику, и несколько мгновений оба пытались силой отвести вражеское оружие. Вдруг выражение глаз охранника изменилось, и Финлей резко отклонился в сторону — как раз вовремя, чтобы пропустить мимо клинок напавшего сзади стражника. Меч воткнулся в горло противника Финлея с такой силой, что державший его тоже не удержался и рухнул лицом вниз на убитого. Финлей издевательски расхохотался и вонзил клинок в спину неудавшемуся мстителю. Теперь в живых оставалось только трое стражников. С этими Финлей разделался быстро. Не было времени растягивать удовольствие.

Сделав последний изящный пируэт, он прикончил последнего стражника и огляделся вокруг, убирая в ножны окровавленное оружие. Он даже не запыхался. С момента убийства Сент-Джона прошло всего несколько минут, и окружавшие флаер охранники все еще пытались проникнуть на платформу и схватить убийцу. Но силовые щиты их, разумеется, не пропускали. Для того их и ставили на флаер, чтобы никто не смог добраться до его пассажира. А прыгнуть вниз с башни никому пока в голову не пришло. Какой-то идиот додумался выстрелить в Финлея из дисраптера. Отраженный силовым полем луч чуть было не снес головы половине стражников — они еле успели пригнуться. Кто-то, соображавший чуть лучше остальных, крикнул, что надо вызвать на подмогу флаеры, и Финлей понял, что задерживаться здесь больше не стоит.

Осторожно перешагивая через мертвые тела, он подобрался к панели управления и поднял флаер высоко в воздух. Одного быстрого взгляда хватило, чтобы увидеть летящие с юга флаеры подмоги. Финлей до предела увеличил скорость и рванулся вперед, петляя между пастельными башнями. Если у преследователей еще есть чувство самосохранения, они не станут состязаться с ним в скорости. Финлей громко расхохотался и притопнул, просто чтобы услышать, как хлюпает под ногами кровь убитых врагов. Он опять сделал то, что считалось невозможным. Убил неуязвимого, казалось бы, противника и сумел удрать. Финлей не сомневался, что оторвется от преследователей. Он снова обернулся, чтобы взглянуть на неподвижное тело Вильяма Сент-Джона. На залитом кровью лице застыла удивленная улыбка. Финлей снова рассмеялся — громко и самоуверенно. Возможно, кому-то такой смех мог показаться безумным. Но Финлея это нисколько не волновало.