Охотник за смертью: Восстание - Грин Саймон - Страница 16

— Не надо. Пожалуйста.

Несколько долгих мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. И вдруг в ушах у них одновременно зазвенел звоночек. Сайленс удивленно поднял бровь. С ним уже давно никто не связывался на командном канале. Он активизировал встроенное в мозг переговорное устройство и помолчал несколько секунд, чтобы убедиться, что полностью контролирует свой голос.

— Капитан слушает.

— Это мостик, капитан. Говорит офицер связи. По-моему, вам с разведчицей стоило бы присоединиться к нам как можно быстрее.

Сайленс нахмурился. В голосе офицера ему почудилось что-то необычное. Это было не простое беспокойство.

— Что случилось?

— Мы получили сигнал, капитан. Думаю, вам лучше услышать его самому.

Ей-богу, что-то у него с голосом. Что-то потрясло офицера связи до глубины души. И тогда он побежал к своему капитану. Сайленс мрачно улыбнулся:

— Хорошо, я иду. Объявите тревогу второй степени. Всем постам приготовиться к бою. Конец связи.

Он отключил связь и задумчиво посмотрел на разведчицу.

— Похоже, случилось что-то действительно важное, если они захотели увидеть нас с вами на мостике. Возможно, это опасно. Может, контакт?

Фрост перед зеркалом оглаживала несуществующие складочки на мундире.

Я же говорила, что что-нибудь случится, капитан. Что-нибудь всегда случается.

— Это-то меня и беспокоит, — сказал Сайленс. — Судя по тому, как мне в последнее время везет, это должно быть что-то очень мерзкое.

— Отлично. Может, мне удастся кого-нибудь убить.

Минут через двадцать капитан Сайленс и разведчица добрались до мостика и направились к месту связиста. Сайленс принял сильный антитоксин и был теперь до отвращения трезвым. Ноги дрожали, как после марафона. Руки тоже дрожали бы, если бы капитан предусмотрительно не стиснул кулаки. Сайленс побрился и надел свежий мундир, но все равно чувствовал себя чем-то вроде подогретого трупа. Перегнувшись через плечо офицера, он посмотрел на экран. На первый взгляд ничего особенного там не было. Связист слегка отодвинулся, и Сайленс понял, что от него все еще разит перегаром. Тем не менее он заставил себя прислушаться к словам офицера.

— Достигнув пределов Империи, мы вышли из подпространства, чтобы восстановить связь. В Черной Тьме она, как известно, пропадает. Вроде бы наш сигнал идет через гиперпространство, где ничто не должно ему мешать, но в Черной Тьме все не как у людей. Естественно, как только мы оказались в нормальном пространстве, моя станция снова заработала. И почти сразу мы приняли аварийный сигнал. Только голос, без изображения. Источник сигнала — имперская база на планете Геенна. Я просмотрел данные по Геенне. Это ненаселенная планета на самом краю Империи. Гнусное место, как ни посмотри. Единственная база представляет собой научную станцию. Сто семь человек персонала. Они просят помощи. Приоритет сообщения очень высокий. Выше он мог бы быть только в случае внешнего вторжения. Согласно приказу, мы должны не задерживаясь лететь на Голгофу, чтобы доложить о результатах своей миссии, но я подумал, что вы должны сами услышать это сообщение. На всякий случай.

— Совершенно верно, — сказал Сайленс. — Включайте сообщение.

Он прислушался, но голос в приемнике был таким слабым, что за помехами ничего не удавалось разобрать. А ведь связист сделал все возможное, чтобы усилить сигнал. Сайленс взглянул на разведчицу, но она только покачала головой. Тогда он снова обернулся к офицеру:

— А компьютер что-нибудь расшифровал?

— Почти ничего, капитан. Это, по-видимому, аварийный маяк — сообщение все время повторяется. Единственное, что удалось расшифровать, — это источник сигнала и собственно призыв о помощи. Мы попытались связаться с базой напрямую, но там никто не отвечает.

— Если это маяк, то как давно он передает? — спросила Фрост. — И почему никто другой не принял сигнал?

— Неизвестно, разведчица. Сигнал слабый, и потом, это все-таки граница Черной Тьмы. Здесь происходит довольно много странных вещей. Возможно, мы приняли это сообщение только потому, что сами находимся на границе. Какие будут приказания, капитан?

Капитан снова обернулся к Фрост:

— Мы должны лететь на Голгофу. Кто знает, как давно работает этот маяк. Что бы ни случилось на Геенне, это скорее всего было давно.

— Разумеется, капитан, — сухо сказала Фрост. — Но персонал станции, возможно, все еще нуждается в помощи, а здесь нет других кораблей, кроме нас.

— Верно, — сказал Сайленс. — А значит, наш долг — помочь этим людям. Штурман, мы летим на Геенну. Рассчитайте курс. Разведчица, подробности мы с вами обсудим позже. Первый помощник, вызовите меня, когда мы будем на месте. До этого я не хочу, чтобы меня беспокоили.

Первый помощник презрительно фыркнул. Увидев подобное неуважение к капитану, Фрост потянулась было к мечу, но Сайленс положил руку ей на запястье, запрещая вмешиваться. Он шагнул к капитанскому креслу, одной рукой схватил первого помощника за глотку и без усилия поднял его в воздух. Болтаясь в воздухе с выпученными глазами и высунутым языком, помощник обеими руками вцепился в капитана, но не смог даже ослабить его хватку. Он попытался вытащить оружие, но Сайленс выбил дисраптер из его рук. Дисраптер, крутясь, пролетел по полу и остановился лишь, когда Фрост наступила на него ногой. Все остальные предпочли остаться на своих местах. Вероятно, им не понравилось выражение лица разведчицы. Сайленс отпустил первого помощника, и тот, задыхаясь, упал в кресло, Сайленс наклонился и заглянул ему прямо в глаза:

— Если ты, парень, еще раз проявишь неуважение к моему званию, я засуну тебя в торпедный аппарат в одних подштанниках и выстрелю. Займись своими делами, а в мои не лезь. Понял? Хорошо. Я рад, что мы с тобой потолковали. Может, тебе еще что-нибудь непонятно? Спрашивай, парень, не стесняйся!

Он развернулся и вышел. Фрост последовала за ним. Когда они проходили мимо связиста, тот едва слышно пробормотал:

— Рад, что вы вернулись, капитан.

Сайленс с трудом сдержал улыбку. Но когда дверь за его спиной захлопнулась, он вынужден был привалиться к переборке, чтобы перевести дух. Голова раскалывалась, а руки тряслись сильнее прежнего.

— Мне надо выпить, — устало сказал он.

— Нет, не надо, — возразила Фрост.

— Слушайте, у кого из нас похмелье, в конце-то концов!

— В этом состоянии вы подняли первого помощника, — спокойно сказала Фрост. — Одной рукой. Я потрясена.

— Я тоже, — честно ответил Сайленс.

Он с трудом отлепил спину от переборки и двинулся дальше. Разведчица молча последовала за ним. До самой капитанской каюты никто из них не произнес ни слова. Ни для кого не было тайной, что офицер безопасности нашпиговал корабль жучками от носа до кормы. Свою каюту Сайленс чистил от них регулярно. А поскольку техника у капитана была лучше, чем у Стелмаха, он с чистым сердцем считал каюту безопасным местом.

Сайленс плюхнулся на свое любимое место, а разведчица Фрост снова села на стул. Капитан задумчиво посмотрел на полупустую бутылку, подумал и отвернулся. Выпивка подождет.

— Итак, разведчица, похоже, что краткое пребывание в Лабиринте Безумия изменило нас с вами сильнее, чем мы думали. Там, в рубке, помощник показался мне легким, как перышко. Я мог разорвать его голыми руками. И в глубине души мне этого хотелось.

— Не знаю, стала ли я сильнее, — сказала Фрост. — Возможно, у меня появились какие-нибудь другие неожиданные качества. Даже интересно, во что бы мы превратились, если бы прошли Лабиринт до конца…

— Можно спросить у мятежников, если мы снова с ними встретимся. Они прошли до конца.

— В любом случае я думаю, что про эти изменения нам тоже никому не стоит рассказывать.

— Не собираюсь с вами спорить, разведчица. Поговорим лучше о менее опасных вещах. Что, по-вашему, должно было стрястись на Геенне, чтобы они не успели ничего сделать, кроме установки аварийного маяка? В нормальных условиях им надо было открыто передать свое сообщение по всем каналам, и через несколько часов к ним на помощь уже прилетел бы имперский звездный крейсер. По всей Империи принято поступать именно так. Правда, мы сейчас на границе, но тем не менее… Может это оказаться первой атакой мятежников?