Охотник за смертью: Война - Грин Саймон - Страница 49

Джилю всегда лучше всего бывало на поле боя, где сложные вопросы политики и лояльности решались простым выбором между жизнью и смертью. Цель может измениться, идеал — проржаветь, люди — предать, вера, любовь и дружба — изменить, но в бою есть только победитель и побежденный, и за это Джиль любил бой.

Тоби заерзал в кресле. Ему не терпелось вновь оказаться на твердой земле. Каждый знал, что посадка — это самый опасный и неверный шаг во всем задании. Теоретически было известно, что наведенный хэйденами камуфляж должен спрятать корабль от оборонительных спутников Хацелдамы, но если он откажет хоть на миг, сработают защитные системы планеты, и весь экипаж — покойники. «Теоретически? — спросил Тоби, когда ему это объяснили. — Что значит теоретически?» Инструктор улыбнулся и ответил: «Вот вы как раз это устройство и испытаете». Ответ Тоби был совершенно не по существу.

Так будто этого было мало, на Мир Шеннона был наложен карантин и за ним постоянно надзирал находящийся на орбите имперский крейсер с приказом открывать огонь по любому садящемуся или взлетающему без разрешения кораблю. Мятежники надеялись, что у них есть способ это обойти.

— Всем пристегнуться! — скомандовал Финли. — Если все по графику, то сейчас должно начаться самое интересное.

Все пристегнулись ремнями к креслам и впились глазами в экран. Мгновение тянулось бесконечно, но ничего не происходило. Имперский крейсер болтался на орбите неподалеку, огромный, страшный, ощетинившийся орудийными башнями. Корабль мятежников был для него пока в мертвой зоне. И тут из гиперпространства прямо над крейсером вынырнул золотой корабль хэйденов. Неоглядный и величественный, он был рядом с крейсером, как кит рядом с пескарем. Корабль открыл огонь из всех орудий, и силовой щит крейсера затрещал и заплевался огнем, почти на грани перегрузки. Тут корабль хэйденов повернулся и грациозно отбыл, а крейсер устремился за ним с мрачной решимостью не отдать Мир Шеннона древним Врагам Человечества. И пока крейсер рванулся в погоню за хэйденами, переоборудованный грузовик беззвучно сошел с орбиты и направился вниз на Хацелдаму, Арену Смерти, к тем ужасам, что ждали его на поверхности.

Долгие секунды все было тихо и спокойно, и повстанцы начали успокаиваться. Но тут они вошли в атмосферу, и наземные средства обороны открыли по ним огонь, колотя по слабеньким щитам корабля. Дезинтеграторные пушки установили постоянный барраж, тряся грузовик, как собака трясет крысу. Финли ругался по — черному, тыкая пальцами в панели управления и пытаясь вывести маскировочное устройство на максимум, сам мотаясь в подвеске, как поплавок в бурю. Грузовик швыряло, как мяч, а смертоносная энергия гудела и трещала возле его щитов, выискивая слабые места. Повстанцы вцепились в стропы подвески, а Финли навис над приборной панелью, пытаясь управлять спуском. С яркой вспышкой погас свет, сменившись тусклым красным горением аварийных ламп.

— Какого черта там с маскировкой? — спросил Тоби.

— Судя по показаниям приборов, она работает все так же, — ответил Финли. — Но ты же помнишь: гарантий на нее не давали.

— Теперь и он это повторяет, — заметил Флинн. Корабль накренился. Аварийное освещение мигнуло.

— Щиты сдохли, — спокойно сообщил Финли. — Эффективность работы систем — семьдесят процентов. Кто-нибудь тут умеет молиться?

— А отстреливаться мы не можем? — спросил Тоби.

У нас нет оружия, — ответила ему Евангелина. — Все это хэйденское оборудование не оставило для него места. Нам же говорили это на инструктаже. Или ты не слушал?

— Очевидно, невнимательно. А насчет спасательных ботов тоже лучше не спрашивать?

— А ты сам подумай, — сказал ему Финли. — Если корабль со всеми своими щитами не уцелел, сколько ты продержишься на спасательном боте?

— Боюсь, я сейчас начну блевать, — сменил тему Тоби. — Или впаду в дикую панику.

— Лучше в панику, — посоветовал Флинн. — Грязи меньше. Одна контрольная панель вспыхнула пламенем, и Финли отшатнулся от жара. Грузовик стал падать камнем, пока не включились резервные системы. Завопил пронзительный прерывистый сигнал тревоги и верещал, пока Финли не хлопнул по выключателю. Повстанцы уже знали, что попали в беду. Языки пламени взметнулись выше, кабину заполнил дым. Евангелина выпуталась из аварийной подвески, схватила огнетушитель и направила его на огонь. В болтающемся корабле ее стало бросать в стороны, и держать струю направленной на огонь не удавалось. Финли с помощью оставшихся приборов пытался вернуть себе управление кораблем. А Флинн сзади спокойно снимал все на пленку.

Тут заградительный огонь стих так же внезапно, как начался, и наступившую тишину нарушал только треск пламени. Евангелина быстро сбила его огнетушителем, а Финли сумел выровнять корабль. Евангелина напряженно оглядывалась, ожидая новых атак. Финли рассматривал панели, затем испустил долгий и медленный выдох.

— Они прекратили огонь. Мы вышли из их запрограммированной зоны обстрела. Ну, люди, я бы сказал, что нам чертовски повезло.

— Каковы повреждения? — спросил Джулиан.

— Могло быть хуже. Из главных систем ничего не отказало. Можем садиться и взлетать. Это если наземные системы стреляют только по кораблям, идущим на посадку. Но все равно, ребята, не вылезайте из аварийной подвески. Посадка будет с хорошим толчком.

— Проверь, что слышно на связи, — предложил Джиль. Финли кивнул и склонился над панелью коммуникатора. Очень быстро он смог отфильтровать сигналы уходящего крейсера и обратить все внимание на лежащую внизу планету. Компьютеры связи пробежали все полосы частот вверх и вниз и ничего не обнаружили.

— Ни хрена, — сказал Финли. — Там никто ни с кем не разговаривает. Вся планета молчит. Джиль медленно кивнул.

— Попробуй датчики. Поищи формы жизни. Финли перешел к панели датчиков, отмахиваясь от клубящегося перед лицом дыма. Датчики были как раз рядом с загоревшейся панелью и тоже пострадали от огня и дыма. Финли пропустил быстрый диагностический тест и нахмурился. Эффективность сорок пять процентов. Плохо. Ограниченный диапазон и еще более ограниченная информация. Настроив датчики на максимальный диапазон, он стал смотреть на экран и хмуриться еще сильнее.

— Что-то они показывают, — сказал он наконец. — Только убейте меня, если я знаю, что. Идут показания, но смысла в них нет. Компьютеры у себя в памяти не могут найти ничего, с чем сравнить. Что считается невозможным.

— Пришельцы? — спросил Джиль.

— Неизвестно. Но не думаю. Даже самые чуждые формы жизни соответствуют определенным образцам. Это что-то совершенно новое. Но чем бы эти показания ни были, они заваливают датчики. Если там и есть что-нибудь человеческое, у датчиков не хватит чувствительности это обнаружить в таком шуме.

— А может быть, никого там и не осталось, — сказала Евангелина. — Харкер здесь уже несколько месяцев. С ним могло случиться что угодно.

— Давайте мыслить позитивно, — предложил Джулиан. — А корабельный маяк работает, Финли?

— Это да, — подтвердил Финли. — Я его нашел, громкий и чистый сигнал. Можно точно его обнаружить.

— Это уже что-то, — заметил Тоби. — Кто-нибудь озаботился прихватить бусы для туземцев?

— Туземцев там нет, — ответил Джулиан. — И никогда не было. До искусственного формирования почвы Мир Шеннона был мертвой скалой. Природных форм жизни тут нет — они стали бы помехой на пути тщательно взлелеянной мечты Шеннона. Что бы там сейчас ни было, это не природное явление.

— Жизнерадостный ты мужик, — сказал ему Тоби. — Тебе это когда-нибудь говорили?

— Шрек, заткнись, — велел Джиль. — Финли, сажай корабль. Как можно быстрее. Крейсер не будет вечно где-то шляться.

Джулиан прокашлялся.

— Я был назначен в экспедицию в последний момент. У нас есть время, чтобы мне кто-нибудь быстро рассказал, чего мы ожидаем на планете? В основном я знаю, но… Арена Смерти — это как-то не вдохновляет.

— А ты мысли позитивно, — посоветовал Тоби.

— Заткнись, — напомнил ему Джиль.