Охотник за смертью: Война - Грин Саймон - Страница 24

— Есть, сэр! Немедленно.

Майор глазами подозвал ближайших офицеров и отдал соответствующие приказания. Те передали приказ своим людям, которые обнажили мечи и секиры, уже покрытые коркой засохшей крови, и приступили к работе со спокойными, отсутствующими лицами. Клинки взлетели и опустились, и женщины, дети и немногие остававшиеся мужчины были быстро вырезаны. У них едва ли оставалось время закричать. Единственным звуком, разносившимся в спокойном воздухе, были глухие удары тяжелых клинков, глубоко входивших в человеческую плоть. Через некоторое время раздались отрывистые и сухие звуки коротких рубящих ударов, положив конец тем, кто не умер мгновенно. Тщетно пытались женщины заслонить детей своими телами. Десантники работали очень тщательно.

Разор улыбался. Пусть его солдаты знают свой долг. И, кроме того, важно было, чтобы люди не считали, что в старости он смягчился. Он знал, как много людей следит со стороны за каждым его шагом, готовясь воспользоваться любой сколько-нибудь заметной слабостью, которую он проявит при выполнении задания. И определенно первый в этом списке — майор Шеврон, который не делал тайны из своего мнения, что командовать экспедицией должен был бы он.

Солдаты собрались вокруг нескольких домов, все еще удерживаемых повстанцами. Они попробовали было их поджечь, но каменные стены и шиферные крыши плохо горели, и тогда десантники выбили выстрелами запертые окна и метнули гранаты. Кое-кто из осажденных бросился из дверей наружу, не желая ждать гибели от огня, дыма или взрывов. Люди бросались в бой, выкрикивая неразборчивый боевой клич, размахивая мечами и секирами, и солдаты спокойно расстреляли их на расстоянии. Это заняло не много времени, и вскоре все дома в Хардкастл-Рок горели, посылая тяжелые клубы черного дыма хмурым вечерним небесам.

Тоби и Флинн находились прямо в гуще событий, снимая все подряд. Флинн переводил свою камеру, летавшую вперед и назад на собственном антиграве, то ближе, то дальше от места действия, поднимая ее повыше, если ей грозила опасность, а Тоби в это время вел непрерывный комментарий. Флинна замутило от этой резни, он хотел прекратить снимать, но Ффолкс не позволял ему, однажды даже приставив к голове оператора пистолет. Тоби просто продолжал говорить, и если его голос временами становился хриплым — что ж, очень много дыма было в воздухе. Тоби и Флинн уже привыкли снимать крупным планом внезапную смерть на полях сражений на Техносе III, но это и близко не было похоже на то, что творилось здесь. На Техносе III была война между приблизительно равными по силе сторонами, здесь же шла просто бойня. Когда Разор отдал приказ о казни, Ффолкса поблизости не было. Флинн посмотрел на Тоби.

— Я не могу этого делать. Не могу.

— Снимай.

— Не могу! Это мерзость. Они же уже сдались.

— Знаю. Но важно, чтобы мы засняли все. Флинн полыхнул на него свирепым взглядом:

— Ради хорошего рейтинга ты готов на все, да?

— На многое. Но это другое. Люди должны увидеть, что здесь произошло. Что Лайонстон творит их именем.

Рот Флинна уродливо искривился, а глаза повлажнели от слез, но он снимал все, вплоть до последнего кровавого кашля и предсмертной дрожи последнего тела. Когда все кончилось, он неожиданно сел на заляпанный кровью снег и расплакался, камера парила у него над головой. Тоби стоял над Флинном и ободряюще похлопывал его по плечу. Он был слишком зол, чтобы плакать.

— Барток никогда не даст показать эти кадры, — наконец произнес Флинн. — Он их вырежет.

— Черта с два он вырежет, — возразил Тоби. — Он будет ими гордиться. Его войска одержали сегодня величайшую победу. Первую на земле Миста. Ты не понимаешь психологию военных, Флинн.

— И благодарю Бога за это. — Флинн снова поднялся на ноги, отвергнув попытку Тоби ему помочь. Камера опять села к нему на плечо. Ффолкс подошел, чтобы сопровождать их. Доспехи его были заляпаны кровью — чужой кровью, а лицо побледнело. Он посмотрел на страшные горы искалеченных тел, потом перевел почти безнадежный взгляд на Тоби и Флинна.

— Не беспокойтесь, — сказал Тоби. — Мы все это зафиксировали.

— Это не должно было так быть, — хрипло проговорил Ффолкс. — Это не война.

— Нет, это война, — сказал инвестигатор Разор, и Ффолкс мгновенно повернулся. Разор пошевелил одно из тел носком ботинка. — Это все отбросы. Враги Империи. Здесь нет невиновных. Только тем, что они выбрали местом жительства Мист, они автоматически стали изменниками и преступниками и приговорили себя к смерти.

— А дети? — спросил Флинн. — Они не выбирали, где жить. Они здесь родились.

Разор неторопливо развернулся, переводя глаза на оператора.

— Они бы выросли изменниками. Что, мальчик, кишка тонка?

— Да, — сказал Флинн. — Тонка.

— Это еще ерунда, мальчик. Вот ты увидишь, что будет в Мистпорте. Я сделаю из тебя человека.

И он зашагал прочь, хладнокровно раздавая приказания. Солдаты собрали тела убитых горожан и сложили их в огромную кучу посреди города. Груда тел постоянно росла, солдатам приходилось карабкаться по трупам, чтобы водрузить новые на вершину, пока наконец не были собраны все убитые. Огромный холм тел вырос над горящими крышами ближайших домов. А затем Разор приказал предать их огню. Поднялся дым, и в воздухе густо запахло горелым мясом. Этого уже даже кое-кто из солдат не выдержал. Они отвернулись от корчащихся в пламени тел, от чернеющего и потрескивающего в огне человеческого мяса, и их вырвало на снег. Офицеры стояли над ними, выкрикивая брань вперемешку с приказами. Флинн все это заснял.

— Я увижу Разора мертвым, — сказал он. — Клянусь, я увижу его мертвым.

— Он инвестигатор, Флинн. Обыкновенные люди, вроде нас с тобой, инвестигаторов не убивают.

— Кто-нибудь должен это сделать, — сказал Флинн. — Пока еще остались обыкновенные люди.

Десантники построились и направились к своим кораблям для рейда на Мистпорт, а над тем, что некогда было городом Хардкастл-Рок с населением две тысячи тридцать один человек, поднимался клубящийся черный дым.

По главной улице Хардкастл-Рок шагали, перекидываясь бутылкой виски, два десантника. По обеим сторонам от них горели здания, и пылал в центре города огромный погребальный костер, посылая вечернему небу гигантскую мантию жирного черного дыма. Для Каста и Моргана, профессиональных десантников, это была просто очередная работа. Под командой Мясника Бартока им приходилось видеть и проделывать и худшее. Десантники были похожи друг на друга — оба крупные, мускулистые, в запачканных кровью доспехах, с широкими жизнерадостными лицами и все повидавшими глазами.

Они шли через город, ожидая своей очереди грузиться на баржу, которая доставит их к Мистпорту. Вылезаешь первым — влезаешь последним, как всегда. Мист их особенно не заинтересовал. Чертовски холодная планета, население в тебя стреляет, когда ты этого не ждешь, и нигде ничем не поживиться. С такими мыслями они шли от дома к дому, проверяя те, что сгорели не до конца, в поисках добычи или выпивки, раз уж не осталось ни одной бабы, чтобы поиметь.

— Мерзкое и противное место, — сказал Морган.

— Точно, — отозвался Каст, наклоняясь вперед, чтобы прикурить сигару от горящего дверного косяка. — И все равно хорошо снова быть в деле.

— Чертовски верно, — согласился Морган. — Я думал, сойду с ума, сидя в «Дерзком» и присматривая за этой чертовой планетой Грендел. А тут настоящая работа. Солдатская.

Никто из них не вспоминал время, проведенное в следственных камерах подземелий Голгофы в рыданиях и криках, когда мнемотехники безжалостно копались в их мозгах в поисках информации о прорванной блокаде. Просто хорошо было снова быть свободными и бить врага, который испытывает боль. Распространять боль и страх. В конце концов, так ведет себя Империя. Они поравнялись с телом женщины, каким-то образом пропущенной при зачистке. Она сидела, сгорбившись, прямо в дверях. Когда солдаты остановились перед ней, ее окровавленная голова, казалось, слегка наклонилась вперед, словно она им кивала. Каст толкнул Моргана локтем в ребра.