Охотник за смертью: Судьба - Грин Саймон - Страница 88

— Что тебя тревожит, Роберт? — спросила Адриенна. — Тебя ведь устраивает брак с Констанцией, верно? Ты не по этому поводу дергаешься?

— Нет! Нет, во всей этой чертовой кутерьме я только в ней и уверен. Я люблю Констанцию всем сердцем. С Летицией ничего подобного не было. Но всякий раз, когда я думаю об этой свадьбе, о том, что надо стоять перед кардиналом и приносить обеты, у меня перед глазами появляется мертвое лицо моей первой невесты.

— Ну, на сей раз ничего подобного не будет. Все хотят, чтобы ваша свадьба состоялась. Решительно все.

— Я знаю! И в этом тоже определенная сложность. Все хотят этого брака, хотят, чтобы мы стали королем и королевой. Складывается впечатление, что мое мнение, как и в тот раз, никого не интересует. Я хочу, чтобы Констанция стала моей женой, но… я никогда не хотел стать королем. Черт, меня никогда не привлекала и роль главы Кэмпбеллов. И к тому, и к другому меня фактически вынудили. Я осознаю свой долг, но… Женившись на Констанции, не ставлю ли я ее жизнь под угрозу? Ты знаешь мою историю, большинство из моей семьи мертвы. Летиция погибла в день свадьбы… Может быть, надо мной тяготеет проклятие? Сглазили меня, что ли, а, Адди?

— Как хочешь, Роберт, но сейчас ты уж точно порешь несусветную чушь. За последние несколько лет на Голгофе чуть ли не всем пришлось лишиться близких людей. Забудь Летицию. То, что повлекло ее смерть, осталось в прошлом. Времена теперь другие, да и люди тоже. Констанции здесь ничто не грозит. Так что выброси из головы призраков былого и сосредоточься на вашем с Констанцией счастливом будущем. Ничуть не сомневаюсь, что вы будете счастливы как муж и жена и достойно послужите Империи как король и королева.

Роберт вздохнул и нехотя разжал руки:

— Когда говоришь ты, все это кажется мне не только здравым, но даже очевидным. Наверное, ты права, и это просто нервы. В конце концов, это должен быть самый важный день в моей жизни. Хотя, наверное, каждый думает о дне собственной свадьбы то же самое.

— Только не я, — сказала Адриенна. — Брак с Финлеем был устроен моим отцом, который никогда меня не любил. С будущим мужем меня не знакомили до самой свадьбы, а когда познакомили, я поняла почему. И пустилась было наутек, да один из дядюшек перехватил меня у дверей. Думаю, я была единственной невестой, произносившей обеты в наручниках.

— Но неужели теперь, когда Финлей мертв, ты не чувствуешь никакого сожаления? Не стану уверять, будто я любил этого человека, но он, на свой лад, сделал немало добра.

— Сожаление я почувствовала как-то раз, когда выстрелила в него… и промахнулась. Плохо прицелилась.

В дверь вежливо постучали, и Бакстер направился к ней, причем в руке его непонятно откуда вдруг появился дисраптер. Оружие здесь было запрещено для всех, за исключением службы безопасности. Но у камергера имеется множество обязанностей, и Бакстер относился к ним чрезвычайно серьезно. Дисраптер он держал не на виду, а дверь лишь приоткрыл, настолько, чтобы рассмотреть гостя. Произошел негромкий, короткий разговор, после которого Бакстер, заметно расслабившись, отступил в сторону, впустив в помещение Неизвестного клона. Роберт и Адриенна встали, приветствуя человека в маске учтивыми улыбками. Бакстер закрыл за ним дверь и запер ее.

Одним из важнейших предметов политических переговоров, связанных со свадьбой, был вопрос о том, кто станет шафером Роберта. Роль эта считалась весьма престижной, а в почти истребленной семье Кэмпбеллов практически не осталось никого, кто мог бы на нее претендовать. Мнением самого Роберта, как и во многих других случаях, никто особо не интересовался, а закулисный торг в конечном счете выиграло сообщество клонов. Шафером, таким образом, предстояло стать их лидеру, скрывавшемуся под маской и прозвищем Неизвестный клон. Самому жениху едва удалось перемолвиться с этим таинственным человеком и дюжиной слов, но возражать он не стал, решив, что из возможных вариантов это далеко не самый худший.

— Было весьма любезно с твоей стороны заглянуть к нам, — сказал он в ответ на поклон гостя и протянул ему руку. Тот крепко пожал ее и задержал в своей, кажется, чуть дольше, чем того требовала простая светская учтивость.

— Я подумал, что перед церемонией нам стоит поговорить, — промолвил Неизвестный клон, чей голос был искажен электронным фильтром. — Мы с Евангелиной приложили немало усилий, чтобы я стал твоим шафером. Для меня это было важно.

Роберт неопределенно пожал плечами. Как и все прочие, он понятия не имел о том, кто скрывается под кожаной маской, но, насколько мог помнить, никогда не имел дел с клонами. Не из нетерпимости или предубеждения: просто так вышло. Ну, а поскольку у него с клонами ничего общего не имелось, было непонятно, чем он для них так уж интересен.

Все прояснилось в следующее мгновение, когда Неизвестный клон поднял руку и снял маску. У Роберта перехватило дыхание.

— Боже правый! — вскричал он, узнав знакомые черты Финлея Кэмпбелла, и отшатнулся.

— Черт побери! — выдохнула в изумлении Адриенна, вскакивая с кресла.

Бакстер, как подобает вышколенному слуге, не позволил себе подобной несдержанности, но даже он слегка приподнял бровь.

— Тебя же все считают умершим, — сказал Роберт. — Черт, я даже оплатил твои похороны!

— Я знаю, — отозвался Финлей. — Я был там. Наблюдал с безопасного расстояния. Мне показалось, что церемония удалась. Давки, конечно, не было, народу собралось не так много, но, по правде сказать, больше, чем я того заслуживал. А тебе, Роберт, большое спасибо за то, что взял хлопоты на себя.

Роберт Кэмпбелл смущенно пожал плечами:

— Как-никак, а мы были семьей. Ты бы сделал для меня то же самое.

— Точно, — кивнул Финлей, — как раз поэтому я сейчас нахожусь здесь. Мне подумалось, что если твоим шафером станет кто-то из старой семьи, это будет только справедливо.

Он снова протянул Роберту руку, но тот, проигнорировав ее, заключил Финлея в объятия.

— Ну ни хрена же себе! — с чувством произнесла Адриенна, когда мужчины наконец отстранились. — Это что же, получается, что я опять за тобой замужем?

Финлей ухмыльнулся:

— Может быть, и нет. Финлей Кэмпбелл умер, прах его покоится в фамильном склепе. И я просто счастлив оставить все как есть. Теперь у меня новая жизнь, без всех этих… осложнений, связанных с прошлым. Пусть мертвые покоятся с миром. Я открылся исключительно для того, чтобы Роберт не чувствовал себя одиноким и знал, что может тоже рассчитывать на поддержку семьи в такой важный для него день.

Он кивнул Роберту:

— А ты многого добился. Молодец. Старая семья могла бы тобой гордиться.

— Ты мог бы вернуться, — сказал Роберт. — Уверен, что, став королем, я добился бы для тебя амнистии за убийство Грегора. А уж на роль главы клана Кэмпбеллов ты, всяко, годишься больше, чем я.

— Меня это никогда не привлекало. — отозвался Финлей. — Пусть Финлей Кэмибелл покоится с миром. Все равно этот малый никогда не внушал мне особой симпатии.

— Оказывается, у нас тобой есть кое-что общее, — подхватила Адриенна, и все рассмеялись. — Я так понимаю, Евангелина знает об этом?

— Конечно. Кто, по-твоему, устроил так, чтобы я стал Неизвестным клоном? — Он помахал кожаной маской. — Похоже, я большую часть моей жизни провел, скрываясь то за одной, то за другой чертовой маской. Так что одной больше, одной меньше, разницы никакой. Эта, по крайней мере, символизирует нечто, имеющее значение.

Он улыбнулся Роберту:

— Уверен, вы с Констанцией заведете кучу детишек. Нам нужно восстановить клан.

Финлей снова надел маску и, почтительно поклонившись Роберту уже в качестве Неизвестного клона, покинул помещение. Роберт покачал головой, а Адриенна вернулась в кресло.

— Да, — тяжело обронила она. — Денек-то, похоже, будет еще тот, а? Интересно, кто еще воскреснет?

— Лишь бы не Оуэн Охотник за Смертью, — сказал Роберт. — Вот его воскрешение вызвало бы полную политическую сумятицу.

Он вздохнул и глянул на Бакстера, продолжавшего таращиться на дверь, которую закрыл за собой Финлей.