Охотник за смертью: Судьба - Грин Саймон - Страница 86

За всей этой суматохой холодно наблюдал державшийся нарочито отстраненно кардинал Брендан, которому предстояло совершить обряд венчания. Ни Роберту, ни Констанции не хотелось, чтобы их венчал этот, пусть и облеченный духовным саном, завзятый политикан, но избранная ими для этой роли святая Беатрис учтиво, но твердо отказалась, считая, что будет гораздо нужнее в своей Миссии, на Лакрима Кристи. Надо сказать, что большинством участников церемонии ее решение покинуть Голгофу было воспринято с плохо скрываемым облегчением. Святую Беа любили и почитали, но мало кто мог чувствовать себя комфортно рядом с женщиной, добровольно избравшей своей стезей служение прокаженным. Святым лучше поклоняться на расстоянии.

Делом занялись организаторы церемонии. Были рассмотрены кандидатуры множества достойных прелатов, но почему-то выбор пал на кардинала Брендана. Все знали, кто он таков, и полагали, что в его лице обряд совершит Блю Блок. Блю Блок всегда получал то, что хотел.

Самому же Брендану было наплевать на предстоящую церемонию. Он знал, что действительно важное событие должно состояться в одной из примыкавших к Парламенту совещательных комнат, еще до начала торжеств.

Именно здесь, в спокойной обстановке, он объяснит Роберту, а если понадобится, то и Констанции, каковы политические и жизненные реалии. Если речь идет об интересах Блока, то короны не значат ровным счетом ничего. Или и того меньше. Правда, ему уже довелось объяснить Роберту, что к чему. Но тот, при всей наглядности и доходчивости объяснения, похоже, не внял здравому смыслу. Ну что ж, сегодня Брендан собирался пустить в ход тяжелую артиллерию. У Роберта будет выбор: или он подчинится и впредь станет играть роль, уготованную ему Блоком, или никакой свадьбы не будет.

Расточая улыбки и благословения, ничуть не затронутый всеобщим возбуждением, Брендан неторопливо двинулся сквозь толпу, высматривая свою союзницу-заговорщицу. Скоро он ее увидел. Шантелль вела непринужденную светскую беседу с Донной Силвестри.

Донна была похожа на образцовую матрону, хотя в действительности являлась одной из самых коварных и изощренных интриганок Империи. К высокому положению в своем клане эта особа пришла обычной дорогой предательств и убийств. Но все ее преступления были подготовлены и проведены столь виртуозно, что о ее причастности к ним оставалось только догадываться. И в собственной семье, и далеко за ее пределами авторитет Донны считался непререкаемым. Исключительная одаренность по части козней, интриг и вероломства делала ее закулисной вершительницей судеб. К иному она и не стремилась, ей нравилось заправлять делами, оставаясь в тени. И конечно же, столь выдающаяся интриганка принадлежала Блю Блоку.

Внешне Донна Силвестри выглядела пухленькой, добродушной тетушкой-хлопотуньей. Старомодная, уютная, заботливая, она всегда была рада дать любому выплакаться на ее объемистой груди и с пониманием выслушать любую исповедь. А если ее «сердечная» улыбка никогда не отзывалась в блеклых, выцветших голубых глазах, то этого собеседники, как правило, не замечали. Донна Силвестри слушала внимательно, в нужных местах одобрительно поддакивала… и никогда ничего не забывала. Все полученные когда-либо сведения хранились разложенными по полочкам в закромах ее памяти, пока не всплывали в самый неожиданный момент. Причем когда какой-нибудь бедолага обнаруживал, что Блоку известно то, о чем, по его наивному убеждению, не ведал никто, ему и в голову не приходило заподозрить в чем-то столь сострадательную и великодушную тетушку Донну. Заподозрить ее было все равно что обвинить родную мать.

Кардинал Брендан поклонился Донне Силвестри и Шантелль. Обе дамы вежливо кивнули в ответ.

— Прошу прощения за вмешательство в столь интересную беседу, Шантелль. — промолвил он, — но мне необходимо переговорить с тобой с глазу на глаз. Возник небольшой вопрос относительно придворного этикета.

— Я к твоим услугам, — отозвалась Шантелль. — Мы можем пройти в одну из боковых комнат. Там нам никто не помешает.

Она пошла первой, Брендан последовал за ней. К главному залу Парламента примыкало множество небольших комнат, где по давней традиции можно было без помех обсудить дела. Комнаты были звуконепроницаемы, удобны, в них не было окон, а единственную дверь украшал замок первоклассной прочности. Множество по-настоящему важных дискуссий проходили в этих небольших комнатках, практически все предварительные парламентские обсуждения. Истинные политики были слишком важными людьми, чтобы упражняться на публике. Некоторые комнатки были постоянно востребованы, там политики и аристократы обдумывали свои острые вопросы, которые они собирались швырнуть в лицо конституционной монархии. Бракосочетание для них являлось значимым событием, с которым различные аристократические и политические клики связывали свои интересы. Поразительно, но в то время, когда человечество стояло перед угрозой поголовного истребления многочисленными и могущественными врагами, многие думали лишь о том, как оказаться ближе к престолу или приобрести влияние на монаршую чету.

Спрос на приватные помещения был очень велик, однако Шантелль затребовала одно из них в свое безраздельное пользование. Возражать ей, как водится, никто не решился.

Она открыла дверь собственным ключом, пропустила Брендана, а потом, затворив дверь за ним и за собой, заперла замок. Комната была пустой, если не считать рабочего стола и комплекта стульев. Удобств не имелось, ибо это помещение предназначалось не для проживания, а для сугубо деловых, а то и судьбоносных встреч.

Шантелль повернулась лицом к Брендану, и кардинал отвесил ей низкий поклон.

— Все идет хорошо, пока, — сказал он, слегка нервничая. — Эльфы следят за безопасностью настолько тщательно, что даже призрак не заявится сюда незваным. Помех к тому, что мы запланировали, не ожидается.

— Мы? — холодно переспросила Шантелль. — Не обольщайся, кардинал, это целиком мои планы. Все, что здесь произойдет, должно произойти только в соответствии с моей волей.

— Конечно, — торопливо согласился Брендан. — Мне и в голову не приходило посягать на твой авторитет.

— Еще бы тебе пришло! Да возникни у меня хоть малейшее подозрение насчет того, что в твоей башке завелись собственные мыслишки, я давно велела бы пристрелить тебя и заменить кем-нибудь другим. Поэтому слушай внимательно, а болтай поменьше, говори коротко и по существу. Я не хочу слишком уж надолго оставлять все дела на попечение Донны Силвестри. Конечно, кое в чем голова у нее варит, но в конечном счете и ты, и она не более чем исполнители решений Блока. Мне нужно быть на месте, чтобы самой держать все под контролем.

— Конечно, Шантелль. Роберта и Констанцию, как ты и велела, развели по разным комнатам. Сейчас они варятся каждый в собственном соку, в отдельном помещении.

— Хорошо, — сказала Шантелль. — Я думаю, что пора привести их сюда, чтобы я объяснила им истинное положение вещей и указала на их настоящее место. Начнем с Роберта. Во-первых, в него заложена базовая программа Блока, а Констанция для нас темная лошадка. А во-вторых, убивать его было бы крайне неразумно. Каждая из Сотни рук имеет немалую ценность. А вот Констанцию, если потребуется, легко будет заменить кем угодно.

— И если это потребуется, то в игру вступлю я, — неожиданно прозвучал новый голос: в углу, небрежно развалясь, сидел Кит Саммерайл.

Брендан вздрогнул от неожиданности и смутился. Малютка Смерть улыбнулся.

— Мысль о возможности убить королеву греет мне душу. Я, правда, отсек голову императрице Лайонстон, но ведь она к тому времени уже покинула свое тело. Так что это не в счет.

— Не исключено, что такая возможность тебе представится, — сказала Шантелль. — Должным образом обработанная, Констанция может принести большую пользу. Но, оставаясь неподконтрольной, будет слишком опасна для Блю Блока. Таким образом, Саммерайл, если она не покорится, ты получишь полную свободу действий.

— В любом случае вам следует подыскать кого-нибудь, кого можно прикончить, — проворчал Малютка Смерть. — Мне скучно сидеть без дела.