Охотник за смертью: Судьба - Грин Саймон - Страница 55

— А нельзя ли нам улучшить свои шансы, надев тяжелые скафандры? — спросил Баррон.

Остальные посмотрели на него с жалостью.

— Нанотехи способны взаимодействовать с любым веществом, изменяя его структуру, — пояснил экстрасенс. — Твой скафандр для них не более чем легкая закуска.

Баррон покраснел и поспешно сменил тему:

— А как насчет ИРов с Шаба и хайденов? Я что имею в виду: коль скоро их корабли покинуты, экипажи должны находиться где-то на поверхности планеты.

— Точнее, то, что осталось от них к настоящему времени, — заметил Моррелл и громко хрустнул костяшками. Все остальные подскочили на своих местах, но потом попытались сделать вид, будто ничего такого не было. Экстрасенс спокойно продолжил: — Возможно, при высадке у них тоже были силовые щиты. Но с тех пор энергия наверняка иссякла. А раз так, они должны были подвергнуться воздействию нанотехов.

— На сей счет мы можем только строить догадки, — возразил Сайленс. — И ИРы Шаба, и хайдены располагают весьма совершенной технологией, и их защитные системы могут быть гораздо надежнее и долговечнее наших.

— Лично меня больше беспокоит этот негодяй Марлоу, — сказал Моррелл. — Точнее, то, во что он мог превратиться за несколько столетий.

— Код нанотехов предусматривает бесконечную эволюцию, — задумчиво промолвил Сайленс. — Интересно, каков мог бы быть конец эволюционного пути человечества.

— Тебе лучше знать, капитан, — сказал Кэррион. — Ты дальше продвинулся по этой дороге, чем мы.

Сайленс сердито воззрился на разведчика, но тут снова вмешался Моррелл.

— Капитан, каковы будут приказы на тот случай, если нам все же удастся обнаружить и опознать этого Марлоу, в каком бы то ни было виде или обличье? Будем мы пытаться его поймать?

— А что толку? — отозвался Сайленс. — Его все равно нельзя будет вывести с планеты, поскольку он является носителем заразы. Конечно, мы могли бы изолировать его за силовыми щитами, это дело хоть и затратное, но не хитрое. Но достаточно пустяковой аварии или какой-нибудь оплошности, чтобы зараженным оказался весь корабль. А если Империя не то что узнает, а заподозрит нечто подобное, нам никогда не позволят приземлиться ни на одной обитаемой планете. Да что там приземлиться, скорее всего, нас распылят на атомы прямо в космосе. На всякий случай. Я бы поступил именно так. Нет, если даже мы найдем его, он останется на Зеро Зеро. И к тому же, Моррелл, я вовсе не хочу, чтобы ты читал его мысли. Прошли столетия, и за это время мутировать мог не только его организм, но и психика. Что, если ты сможешь войти в его сознание, но не сможешь выйти?

Моррелл фыркнул:

— Знаешь, это даже не смешно. Если мы не собираемся рисковать, то какой нам вообще смысл высаживаться?

— И это я слышу от человека, который был готов нанести себе увечье, лишь бы отвертеться от участия в высадке, — промолвил Сайленс. — Без риска нам не обойтись, но риск должен быть разумным и просчитанным. И ты, Моррелл, там, внизу, не будешь проявлять никакой инициативы. Никаких действий без моего приказа или четкого, недвусмысленного разрешения. Я ясно выразился?

— Настолько ясно, что аж глаза слепит. А не надеть ли мне заодно ползунки со слюнявчиком?

— Что ты сказал?

— Ничего, капитан. Прокашлялся, только и всего.

— Ладно, будь здоров, — сказал Сайленс — Итак, предварительный инструктаж считаю законченным. Моррелл, ты, коли тебя так уж тянет на самостоятельные действия, займись спускаемым аппаратом. Проверь, все ли готово к посадке. Да, и прихвати с собой Баррона. Пусть паренек ознакомится со всеми системами, на тот случай, если пилотировать аппарат при возвращении придется ему.

Моррелл и Баррон встали.

— Я не подведу, капитан! — заверил Сайленса Баррон, отдав честь.

Моррелл и Баррон вышли вместе. Дождавшись, когда дверь за ними плотно закрылась, Сайленс посмотрел на Кэрриона и сказал:

— Этот парнишка проявляет чрезмерное, я бы сказал, неестественное рвение. Весьма вероятно, что после высадки он улучит удобный момент и выстрелит тебе в спину.

— А я так не думаю, капитан. После той, первой, попытки покушения ему не раз предоставлялась возможность убить меня, но он ею не воспользовался. Не говоря уж о том, что этот малый выражал свою неприязнь ко мне открыто, а не отводил глаза, как большая часть команды.

— Ты что, ему доверяешь?

— Капитан, я уже давно не доверяю ни одному человеку.

— Давай сменим тему, — устало предложил Сайленс.

— Как тебе угодно.

— А что, эшрэи все еще с тобой? Мы ведь далеко от их мира.

— Конечно, они по-прежнему со мной. Они мертвы. Они могут оказаться, где захотят. Иногда все одновременно. Очевидно, смерть есть своего рода освобождение.

Сайленс беспокойно зашевелился в своем кресле.

— Зря ты так о них говоришь. На самом деле они не мертвы. Этого просто не может быть.

— Кому лучше тебя знать, что они действительно мертвы? Это ведь ты их убил.

— Как ты думаешь, как эшрэи отреагируют на посещение другого мертвого мира? Придут они к тебе на помощь, если понадобится?

— Чего не знаю, того не знаю. Они мне не слуги и не прирученные зверюшки. Они даже в лучшие времена откликались далеко не на все мои обращения. Но мне кажется, они не допустят, чтобы со мной случилась беда, если смогут ее предотвратить.

— Ты уверен в этом?

— Нет, капитан. Я ни в чем не уверен. Все, в чем я мог быть уверен в этой жизни, было уничтожено тобой.

— Хватит! Довольно! Это произошло давным-давно. Я думал, что ты простил меня.

— У меня нет права прощать или не прощать. Я уцелел.

Сайленс вздохнул, глядя в пол.

— Шон, мы ведь когда-то дружили.

— Да. Но это было давным-давно, и мы оба уже не те, что тогда. Хотя при всем при том… прежней ненависти к тебе у меня уже не осталось. Ни к тебе, ни к кому-либо другому. Возможно, только такие люди, как мы, прошедшие сквозь горнило испытаний, способны по-настоящему понять друг друга.

Кэррион помолчал, бесстрастно глядя на Сайленса.

— Я знаю, почему я здесь, Джон. Разведчица Фрост умерла, но тебе по-прежнему нужен тот, на кого бы ты мог положиться. Тот, кто способен понять тебя таким, каким ты стал. И конечно же, кто лучше старого друга годится на эту роль. Друга, который и сам-то не совсем человек. Я не Фрост, но можешь рассчитывать на мою поддержку, капитан. Удовлетворись этим.

Сайленс медленно покачал головой:

— Я уверен, что другие люди не ведут подобных разговоров.

Спускаемый аппарат, защищенный самыми мощными энергетическими щитами, какие только могла создать силовая установка «Неустрашимого», устремился вниз, сквозь подозрительно спокойную атмосферу Зеро Зеро. Пилот торопился высадить экспедиционную партию и улететь на высокую орбиту. Он всем своим видом давал понять, что не намерен задерживаться на зараженной планете ни на секунду дольше необходимого. Кроме того, он громко молился сразу нескольким богам и время от времени отрывал руку от рычагов управления, чтобы перекреститься или прикоснуться к подвешенному к потолку кабины талисману, приносящему удачу.

Возможно, если бы не тряска, Сайленс отвесил бы ему затрещину. Но сейчас он держался обеими руками за ближайшую стойку, бурча себе под нос, что посадка на планету могла бы не смахивать на спуск по испорченному эскалатору. Экстрасенс Клаус Моррелл сидел рядом с капитаном со спокойным, отстраненным взором и невозмутимым выражением лица. Каковое, полагал Сайленс, экстрасенс изобразил на физиономии исключительно назло ему.

Напротив Сайленса, погрузившись в свои мысли, сидели Кэррион и Баррон. Облаченный в черный плащ разведчик сильнее, чем обычно, напоминал зловещую птицу. На коленях он небрежно держал энергетическое копье, похожее на обычный посох из полированной кости. В действительности это было столь опасное оружие, что его хранение и ношение каралось в Империи смертной казнью. Смерть грозила бы и ему, не будь он разведчиком Кэррионом, столь нужным Империи. Баррон тихо сидел рядом с ним, нервно проверяя и перепроверяя различные предметы своего снаряжения. Он впервые участвовал в столь ответственной высадке и, сознавая недостаточность своей подготовки, очень боялся напортачить. Что-что, а его старание Сайленс отметил.