Схватка - Смирнов Александр - Страница 18

– Не вздумай к ней прикасаться!

– Правильно, – поддержал Александр. – Это какой-нибудь тест на вшивость.

Догадка вскоре подтвердилась. Не прошло и десяти минут, как та же мрачная личность появилась в их комнате и, внимательно осмотрев бутылку, молча испарилась. События не заставили себя ждать, и теперь уже двое, груженные спиртным и закусками, бесцеремонно вломились в помещение и сразу направились к столу. Впрочем, усевшись, они достаточно вежливо («Эй, хорош там бока отлеживать!») пригласили троих друзей к ним присоединиться. За разговором под интенсивное употребление спиртного выяснилось, что пришельцы – зэки, отбывающие «химию». Осужденные за мелкие кражи, они мотали срок не за решеткой, а работая грузчиками в порту. С 11 ночи до 6 утра им было предписано находиться в этой общаге. В случае внезапной проверки грозил новый срок. Хлопотный персонал, но желающих таскать ящики в порту особо не наблюдалось, и кадровые проблемы решались с помощью заключенных. Эти двое уже знали, что Александр с приятелями устроились экспедиторами, и пришли договариваться о погрузке. Предлагаемая схема была проста – мы подписываем накладные на большее количество груза, чем приняли. Они его реализуют, и по возвращении из рейса нам было обещано вознаграждение.

Александр с утра пораньше побежал к знакомому диспетчеру, чтобы избавиться от предложения, от которого было невозможно отказаться. Зэки такое не прощают.

Диспетчер предложил продолжить беседу вечером в ресторане, предупредив, чтобы юноша пришел один. Все было понятно – надо попоить диспетчера, и он избавит их от непрошеных компаньонов. Снабдив Александра деньгами, Дмитрий и Валентин с нетерпением ожидали его возвращения.

Идея такого неформального общения оказалась удивительно плодотворной. Диспетчер не только сделал так, что на погрузке их обслуживала нормальная портовая бригада, но еще и устроил на «выгодное» судно и дал ряд ценных советов, как вести себя на протяжении всего пути следования. Подходящее судно пришлось ждать целую неделю. Заняться в городке с населением в сорок тысяч оказывалось решительно нечем. Блеклые памятники героям-красногвардейцам и жертвам Великой Отечественной ребят не заинтересовали. Познакомившись с девчонками из краеведческого музея, в перерывах между поцелуями, а потом и более интимными отношениями, юноши узнали много интересного об этих местах.

Оказывается, Усть-Кутский острог появился в 1631 году. Позже по указанию Ерофея Хабарова здесь были построены соляные копи. Понятно, что они сразу же стали местом ссылки и каторжных работ. После подавления восстания в Польше в 1863 году сюда пригнали поляков, большинство из которых тут и сгноили. Через Усть-Кут к местам своей ссылки проследовали Радищев и Чернышевский, а затем и некоторые из декабристов. Все как в учебнике истории. А вот о том, что сюда в августе 1900 года прибыл с женой Лев Троцкий, друзья узнали впервые. Такие подробности о жизни «противников» Сталина уже давно исчезли из официальных изданий. В годы войны здесь проходила трасса, по которой летчики перегоняли на фронт самолеты, присланные американцами. Трасса была плохо изучена, навигационные приборы часто выходили из строя. Только вблизи этого городка разбились два самолета…

Под конец, устав уже и от исторических подробностей вкупе с надоедливыми девицами, явно мечтавшими перебраться в Питер, друзья спасалась только рыбалкой, которая здесь была отменной. Однако вынужденное ожидание стоило того. Одно дело – сопровождать судно с канцтоварами или наливную баржу со спиртом, а совсем другое – целую тысячу тонн деликатесов. И все это богатство на целых три недели поступало в твое полное распоряжение. Но еще предстояло пережить погрузку.

Пронырливые кладовщики так и норовили обмануть. Кран подавал поддон с ящиками в трюм, и до начала его разгрузки надо было согласовать количество мест и подписать накладную. Ящики вроде бы пересчитать несложно, но складские умудрялись в скрытых от глаз рядах ставить ящики пошире, чтобы в ряд умещалось пять вместо положенных шести, а то и вообще образовывали пустоты, ставя ящики по диагонали. От всех этих ухищрений к вечеру голова раскалывалась до невозможности. Проведя бессонную ночь, друзья разработали тактику приемки груза. Когда утром кладовщики увидели, что имеют дело не с лохами-дилетантами, они сдались, и оставшиеся два дня погрузки прошли относительно спокойно.

И вот он, долгожданный момент, – самоходная баржа покидала Осетровский порт, чтобы спуститься вниз по течению Лены за Полярный круг, в Жиганск. Друзьям предстояло пройти по крупнейшей реке Восточной Сибири. Эвенкийское название реки – Элюенэ. Очень созвучно с русским Елена, что впоследствии сократили до Лена. Истоки реки находятся в десяти километрах от Байкала. Преодолев 4400 км, Лена впадает в море Лаптевых, занимая десятое место в мире по протяженности. В верховьях она течет среди гор по дну глубокой и узкой долины. Зимой река промерзает чуть ли не до дна, а в сухое и жаркое лето почти пересыхает. Ее глубина едва доходит до полуметра. Вплоть до Осетрово по ней проходят лишь небольшие суда, и только ниже начинается «настоящая водная дорога» к океану. Все это Александр поведал своим сотоварищам.

Сидя в каюте, новоиспеченные экспедиторы внимательно просматривали накладные. Баржа грузоподъемностью в тысячу тонн была разделена на три трюма. Самый дальний был забит спиртным – коньяк «Плиска» и «Солнечный берег», вино «Бычья кровь», «Монастырская изба», «Тырново» – все болгарского розлива, и бакинское шампанское. Средний трюм изобиловал соками – как в стеклянной таре, так и в банках – от виноградного до манго. Помимо этого болгарские огурчики и томаты, венгерское лечо, сгущенное молоко и прочие вкусности. Последний трюм был набит всевозможными мясными консервами. Даже в Ленинграде, который в эти годы тотального дефицита снабжался не так уж и плохо, все это можно было достать или по блату, или отстояв многочасовые очереди.

Дмитрий и Валентин так и рвались навестить трюм, но Александр, проинструктированный диспетчером, для начала прочитал им лекцию по извлечению приглянувшегося лакомства. Все, что в стеклянной таре, можно забирать с собой просто так. Морока с этим начиналась уже в каюте. Железные банки следовало извлекать по одной штуке из ящика, предварительно аккуратно вскрыв его. Банку можно брать только из середины, а образовавшуюся пустоту ликвидировать, сдвигая оставшиеся и заполняя проемы ветошью, чтобы опытные приемщики груза не обнаружили недостачу, встряхнув ящик. Поэтому извлечение на свет первой банки заняло около часа, причем аккуратно заколоченный ящик отставили в сторону, чтобы случайно не позариться на него вторично. Легко извлеченное спиртное позже доставило массу проблем. Просто так взять открыть и выпить – нельзя. Тогда за него придется заплатить как за недостачу. А вот, предъявив горлышко с неповрежденной пробкой, можно списать на бой. Вооружившись напильником, «жаждущие» поочередно пытались перепилить горлышко на бутылке с «Плиской».

– И какая только зараза разливает коньяк по таким бутылкам! – досадовал Валентин.

Поняв, что так с бутылкой не справиться, Александр отправился на поиски монтировки. Дмитрий, как самый старший, взял инициативу (а вернее монтировку) в свои руки. По истечении двух часов коньяк был разлит по граненым стаканам, а правая рука Дмитрия аккуратно перебинтована поварихой – единственной женщиной на судне. Бутылка «Плиски» разошлась на троих за мгновение, и они злобно принялись за следующую… На исходе третьего дня вся процедура выглядела примерно следующим образом: в углу каюты стояло ведро с битыми горлышками. Несколько движений напильником. Резкий удар монтировкой, и ведро пополнялось очередным осколком. Проблема употребления спиртного была решена. Коньяк заливали в чайник, который занял самое почетное место на небольшом столике в кубрике. Сразу же установили дежурство – один должен был находиться в более или менее вменяемом состоянии. Утро неизменно начиналось с жадного глотка живительной влаги прямо из носика. Время коротали за игрой в преферанс. Для профессиональных бриджистов эта игра была не столь привлекательной, но где взять четвертого, чтобы усесться за бридж? Сделав несколько ходов, они прекращали розыгрыш, записывая результат – он для них был уже очевиден, и переходили к следующей сдаче…