Кровь и честь - Грин Саймон - Страница 16

— Что еще, черт меня возьми, за Кровавые Мощи? — воскликнул Джордан. — Это звучит как имя чудовища из какой-то дешевой пьесы.

Гэвэйн так посмотрел на актера, что улыбка мигом слетела у того с лица. Рыцарь кивнул.

— Поверьте мне, Джордан, ничего смешного в Кровавых Мощах нет, даже если и половина того, что я о нем слышал, — ложь. Кровавые Мощи — один из представителей Переходной Материи. Говорят, он пришел сюда задолго до людей и жил, рыская по болотам в поисках добычи. Мясо ему было не нужно, его привлекала лишь кровь, которая для него — главное. Когда это чудовище появлялось среди торфяников, солнце пряталось за тучи, а воздух наполнялся запахом могилы. Не знаю, кто сумел одолеть его и загнать под землю, но только он лежит в этом захоронении, одному Богу известно, в течение скольких веков, удерживаемый заклятиями, наложенными на него еще тогда, когда не существовало никакого Редгарта. И он до сих пор не мертв…

— Вы, как я посмотрю, неплохо осведомлены на этот счет, — произнес Джордан, стараясь заставить свой голос звучать легко и непринужденно, но не мог.

— Я собираю предания, — ответил Гэвэйн, — это то, чем я люблю заниматься помимо своего основного дела. Я надеялся, что мы как-нибудь обогнем это место, оно до сих пор проклято.

— Я, пожалуй, лучше не буду сосредоточиваться на этом, — ответил Джордан. — По опыту знаю, что не существует рассказчика, который тем или иным способом не менял бы фактов, чтобы история его звучала лучше.

Совсем недалеко послышался раскат грома. Джордан не испугался, а просто посмотрел на небо, ожидая увидеть, что там вновь собрались темные тучи. Но небосвод был чист и безоблачен. Гром повторился, на сей раз он прозвучал и сильнее и ближе, и Джордан почувствовал, как земля заходила у него под ногами. Тут наконец до него дошло, что звук, который он слышал, издавала разверзающаяся земля, это заставило его посмотреть на курган. Земля, подобно воде, стекала с боков могильника, а на его верхушке пролегла длинная трещина. Джордан стоял и смотрел, как она становится все длиннее и шире. Что-то смутное и непонятное, появившееся в образовавшемся проломе, пролагало себе путь наружу. Джордану понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он видит огромную когтистую костлявую лапу. Следом появилась вторая такая же лапа, и обе они, раздвигая землю, делали пролом все шире и шире. Быстро похолодало, и тишина воцарилась над торфяниками, когда Кровавые Мощи восстал из могилы.

Он стоял, вышиною в девять футов, и между его лишенных плоти костей зияли пустоты. Это был огромный скрюченный скелет, который не разваливался только благодаря древним и ужасным заклятьям. Кровь стекала по его оскаленным челюстям на ребра и дальше. Желтоватый скелет был выпачкан могильным прахом, но самым страшным был вид алой, свежей крови, которая лилась не только из его рта, но и с кончиков пальцев, и из-под ног. Она непрерывным потоком струилась также и из пустых глазниц.

Кровавые Мощи.

Меч оказался в руке у Джордана, хотя он совершенно не помнил, как выхватил его. Он и понятия не имел, как сражаться с подобным чудовищем, но все равно крепко сжимал рукоять своего оружия. Знакомая тяжесть меча в любой ситуации вселяла некоторую уверенность. Ветер, внезапно поменявшись, донес до актера запах крови и гниющих, разлагающихся клочьев мертвой плоти, висевших на скелете. Джордан попятился, ощущая приступ дурноты. Актер услышал, как позади испуганно и жалобно заржали лошади. Он и сам почувствовал, что с его губ сорвался какой-то не то стон, не то вздох, и до боли сжал зубы. Ему страшно хотелось повернуться и броситься бежать, причем мчаться до тех пор, пока он не окажется среди нормальных людей, в безопасности, далеко-далеко от этого неописуемого ужаса. Но каким-то уголком своего затуманенного страхом разума актер понимал, что куда бы он ни спрятался, это чудовище отыщет его. Глотая подступивший к горлу комок, он твердо решил сражаться до последнего, и в этот самый момент увидел, что к нему присоединились Родрик и Аргент с мечами наголо. С другой стороны находился Гэвэйн со своей секирой. Лицо рыцаря было бледным, но совершенно спокойным. Джордану почему-то стало почти не страшно и даже спокойно. Необходимость лицезреть Кровавые Мощи выводила его из равновесия на каком-то глубинном уровне подсознания. Он понимал, что скелет не может двигаться, лишенный мышц и сухожилий, но Кровавые Мощи возвышался над своей разрушенной могилой, точно был детским ночным кошмаром, плодом чьих-то грязных колдовских трюков, поддерживаемый вдобавок собственной неугасающей ненавистью. Голова чудовища повернулась, и оно уставилось на Джордана, который в эту минуту знал, чувствовал, что, несмотря на пустые глазницы, скелет видит его.

— Что происходит? — спросил Джордан, преодолевая отвращение. — Как эта тварь могла выбраться из своей могилы после стольких веков?

— Кто-то наверняка снял с него заклятье, — твердо сказал Родрик. — Наверняка тот же колдун, который устроил бурю.

— Он, наверное, тронулся от отчаяния, — прокомментировал слова графа Гэвэйн, — выпустить Кровавые Мощи из могилы — одно дело, а вот запихнуть его обратно… Такое нелегко было бы проделать даже самому Магистру.

— Совершенно верно, — вставил Аргент, — только сейчас речь идет не об этом. Что нам с ним делать? Можем ли мы сразиться с этой тварью?

— Он нас, по-моему, и спрашивать не собирается, — ответил Гэвэйн. — Столько лет пролежать в могиле… Могу себе представить, как его мучает жажда.

— Нет сомнений, — согласился Родрик, — ведь он пьет кровь, стало быть…

— Стало быть, если эта мерзость питается кровью — она вампир, — заявил актер. — Мне доводилось однажды играть одного вурдалака. Надо найти здесь какой-нибудь осиновый кол да вогнать ему в сердце — и дело с концом! Недурная мысль, а?

— Очень дурная! — отмел граф предложение Джордана. — Во-первых, у него нет сердца, а кроме того, он не вампир, а гораздо более опасное существо.

— Рассыпаться! — рявкнул Гэвэйн.

Сердце Джордана на секунду остановилось, когда он увидел, как девятифутовый скелет с невероятной скоростью ринулся вперед. Аргент и Родрик со всем возможным проворством отступили назад вправо, а рыцарь в ту же секунду нырнул влево. Ноги у актера словно приросли к земле, и он застыл, не в силах шевельнуться, когда Кровавые Мощи навис над ним. Чудовище выглядело вблизи еще более кошмарным и ирреальным. Огромная неповоротливая когтистая клешня щелкнула суставами перед самым носом Джордана. Гэвэйн, прыгнув, с силой толкнул актера в бок, и оба они растянулись на земле. Ударившись лицом о землю, Джордан со свистом выдохнул из легких воздух и в ту же секунду сделал глубокий вдох. Это сразу вернуло его к действительности. Он заставил себя подняться на колени и увидел, что рыцарь, стоя в полный рост, размахивает своей секирой. Руническая вязь на ее лезвии пылала белым огнем. Кровавые Мощи оскалил зубы, и его клешня жадно потянулась к Гэвэйну. Кровь брызнула фонтанчиками с кончиков пальцев. Секира рыцаря, засвистев в воздухе, готова уже была ударить по мерзкой лапе чудовища, но оно с поразительной ловкостью успело убрать ее в самый последний момент. Промахнувшись, Гэвэйн потерял равновесие и упал вперед, налетев на ногу скелета, которая угодила ему в живот и отбросила далеко назад. Рыцарь рухнул в вереск, видимо лишившись сознания.

Родрик поднял над головой руки. Поднялся ветер. Пот струями стекал по искаженному от невероятного напряжения лицу графа, который, сконцентрировав остатки сил, старался привести в действие свои колдовские чары. Ветер завывал между костями скелета, но чудовище стояло неподвижно, словно выжидая чего-то, волшебство Родрика не причиняло ему никакого вреда. Аргент ползал на карачках среди кустов, сбивая с толку их кошмарного противника. Что мог сделать Джордан, кроме как попытаться оттянуть развязку? Он с присущей ему ловкостью достал из рукава один из воспламеняющихся шариков, которые за последние несколько часов уже не раз служили ему как грозное оружие, и, сделав ногтем надсечку на его оболочке, швырнул свой боевой снаряд прямо в заросли вереска под ноги скелету. Вереск вспыхнул высоким костром, и языки пламени яростно заплясали, облизывая ноги чудовища.