Колдовство в большом городе - Грин Саймон - Страница 43

— Нет, конечно. По сравнению со мной Перворождённые — как рисунки мелом на доске. Но абстрактная идея сама по себе бессильна и ничего не может. Покинуть лимб мне удалось только тогда, когда кто-то открыл выход снаружи. Не для меня, правда, но ничего… Дорогу открыли для номады по имени Бабалон, олицетворяющей женское начало. Мне не составило труда занять её место. Кто-то из участников ритуала сделал ошибку, которой я и воспользовалась, после чего обратно в лимб меня уже не загнать. Тут бессильны и Могущественные, и Владыки. Я упрятала свой дух в идеализированное тело, образ которого весьма кстати нашёлся в сознании моих незадачливых освободителей, и постаралась исчезнуть. Во-первых, мне хотелось спокойно посмотреть, что изменилось за время моего отсутствия. Во-вторых, ни к чему было привлекать внимание врагов. Я сумела пережить многих, но не всех, и требовалось время, чтобы набраться сил. Окончательно восстановившись, я разыскала самого толкового из тех, кто по ошибке призвал меня в этот мир, того, кому открылась хотя бы часть истины — и родила от него сына. Ребёнок привязал меня к реальности. Меня тогда звали Фенелла Дэвис… Детей у меня раньше не было. Плоть от моей плоти, дух от моего духа… Очень хотелось посмотреть, что из тебя получится. К тому же мне понравилось быть человеческим существом и матерью. Это роль, для которой меня когда-то сотворили. А потом Чарльз узнал. Кто-то рассказал ему; до сих пор не знаю кто. Пришлось сорваться с насиженного места и исчезнуть — ради тебя. Если бы мои противники заподозрили, кто ты такой, тебе пришёл бы конец. Сам Чарльз, разумеется, не стал бы болтать — человека, вернувшего в мир Лилит, неизбежно нашла бы скорая и верная смерть. К тому же он не сомневался, что найдёт способ отправить меня обратно. Но твой отец оказался в полном одиночестве: Генри к тому времени забрался слишком высоко, а Марк тоже не обрадовался бы — ведь именно он нашёл когда-то Фенеллу Дэвис. Чарльз не мог доверять никому — даже собственному сыну. Бедный Чарльз… Я так и не знаю, кто рассказал ему. Но кто бы это ни был, он молчит — знает, что я сделаю с ним, едва он объявится… Но сегодня я наконец так же сильна, как раньше! Крупные игроки, напротив, ослаблены войнами ангелов; я всегда знала, что Нечестивый Грааль расшевелит это болото. Для меня настало время сделать Тёмную Сторону такой, какой её задумали. Она должна стать проще и чище. Без сомнения, погибнет много народу, но нельзя приготовить омлет, не разбив яйца!

Лилит улыбнулась нам, ожидая комментариев. Перед моими глазами лишь стояла мёртвая пустыня, открывшаяся во временном сдвиге. Таково её представление о чистоте и простоте? Или это означало, что всё пошло неправильно и планы провалились? Что Могущественные и Владыки вступили в бой с моей матерью и обе стороны проиграли войну?

— Нет, — произнёс я твёрдо и холодно. Взгляды присутствующих обратились на меня. — Обойдёмся без опытов. Я видел, во что превратится Тёмная Сторона благодаря тебе… и мне тоже. Лучше нам обоим погибнуть. Я позабочусь об этом, если не будет другого выхода.

— Острее змеиного зуба — Лилит покачала головой.

— И яблочко от яблони недалеко падает, — произнёс знакомый голос.

Ну конечно, Уокер. Джентльмен до мозга костей, как всегда, спокойный и невозмутимый. Сойдя с последней ступеньки металлической лесенки у двери, он приподнял свой котелок, приветствуя Лилит.

— Стучаться в дверь, стало быть, больше не принято, — горько пожаловался Алекс — Пора подумать о колючей проволоке и противопехотных заговорах.

— Ты, конечно, не надеялся всерьёз, что Владыка Терний сможет долго водить меня за нос? — обратился ко мне Уокер. — Тем более когда дело не терпит отлагательства.

— Решительный шаг с твоей стороны — явиться сюда в одиночку, — заметил я — на грани безрассудства, можно сказать. Твой знаменитый голос — слабое оружие против из нас.

— Вот почему я позаботился о подкреплении, Джон, — улыбнулся Уокер.

По стальным ступенькам загремели шаги, и мгновение спустя Уокер стоял посреди бара во главе небольшой армии. Среди боевых магов попадались и знакомые лица, но сегодня людей было слишком много. Профессиональные бойцы, хладнокровные убийцы — власти посылают их вперёд, когда надо втоптать противника в землю. Внушительное зрелище, но моим вниманием завладели два последних гостя.

Гордо подняв голову, по лесенке спускалась Заноза с видом королевы, решившей посетить скотобойню. Меня она наградила улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Следом за ней шествовал мой старинный враг слепой Пью — воин Христов в сером плаще поверх рясы, высокий, широкоплечий, с львиной гривой седых волос и с простой серой повязкой на глазах. Нисходит в мир греха уверенно и смело, заключив договор с дьяволом по имени Уокер. Он повернул в мою сторону крупную благородную голову и холодно кивнул, закованный в броню своей суровой веры.

— Прошу прощения, что нас не так много, — сказал Уокер, снимая пылинку с рукава — Большая часть моих людей отрабатывает жалованье, отвлекая Владыку Терний на случай, если он захочет вмешаться и спасти ваши никчёмные душонки. Боюсь, для тебя это конец пути, Джон Тейлор. Раз за разом я давал тебе шанс. Но чаша терпения властей переполнилась: сегодня вы все умрёте, ибо нельзя путаться под ногами до бесконечности. — Уокер помолчал, глядя на Лилит. — Фенелла… Мои старые грехи преследуют меня. Я с удовольствием уничтожу тебя.

— Мне жаль тебя, Генри. Как всегда, ошибаешься, делая ставку на мечту.

Я смотрел на старого Пью, позабыв об остальных. Некоторое время он мялся и теребил воротник, ощущая мой взгляд, потом вызывающе расправил плечи. Я глядел на жёсткие складки в углах его рта и не знал, что сказать, чтоб убедить его. Но всё же я должен был попытаться.

— Здравствуй, Пью. Зачем тебе этот вертеп беззакония?

— Я имею дело с грешниками и должен идти туда, где грех. Пришло время уплатить по счёту и примириться с богом, Джон.

— Ты и в самом деле пришёл убить меня, Пью?

— Да. И спасти твою душу, если сумею. Когда-то она того стоила.

— Здесь моя мать. Ты ведь знаешь её?

— Конечно. Всегда знал. Я отдал свои глаза за знание, я рассказывал тебе. Это я открыл твоему отцу, на ком он женился. Тогда я верил, что спасение для тебя ещё возможно.

— Так вот кто разрушил мою семью! И мою жизнь в придачу!.. — Я рассвирепел.

— Тебе не следовало появляться на свет, Джон. — Голос слепого Пью казался почти добрым. — Мне давно следовало тебя убить, и теперь приходится расплачиваться за слабость. Нет радости в том, чтобы убить достойного противника.

— Не трожь моего сына, проповедник!

Пью вытянул руку, указывая пальцем на Лилит, и начал произносить заклинание. Мне оно было отчасти знакомо по древним пергаментам и запретным книгам. Ритуал изгнания нечистой силы очень древний и сложный. Латинские, арамейские и коптские слова, исполненные силы, тщетно сотрясали воздух. Лилит рассмеялась, и сбитый с толку Пью остановился.

— Старая песня, — улыбнулась она — Христос таким образом загнал легион демонов в свиней. Но я гораздо старше, и это заклинание не имеет надо мной власти.

— Тебе не выстоять против меня! Я говорю во имя Господа!

— Мы никогда не ладили…

Лилит небрежно шевельнула рукой, и Пью взлетел в воздух. Набрав скорость, он врезался в каменную стену так, что затрещали кости. Скорчившись, старый воин сполз на пол; изо рта полилась кровь. Смех Лилит зажурчал, как прозрачная вода в горном источнике. Я сорвался с места и подбежал к старику. Я положил благородную седую голову на колени; кровь залила белое пальто. Нет никого ближе друзей, нет никого ближе семьи — если не считать врага, который рядом всю жизнь. Пью дышал тяжело и неровно, брызгая кровью из пробитых сломанными рёбрами лёгких, Серая повязка упала и открыла пустые глазницы.

— Джон?

— Тише, тише… Я здесь, Пью.

— Гордыня… Смертный грех. Я думал, что справлюсь…

— Тише…

— Должен был убить тебя… раньше.